Борис Кушнирук: После войны придется жить за счет внешней помощи. Но у нас будет все: и деньги, и инвестиции
Второй месяц украинская экономика живет в состоянии войны, и это сказывается на ней катастрофическим образом. Экономисты говорят, что по итогам года она упадет не менее чем вдвое, а восстановление займет долгие годы. Ведь, как известно, ломать – не строить.
Какие сферы нашей экономики остаются на плаву даже в это непростое время, кого можно назвать сегодняшними «локомотивами» и каковы перспективы Украины после войны? Об этом «КП в Украине» побеседовала с экономистом Борисом Кушнируком.
О работе «в прежнем режиме»
- Борис, власти все чаще призывают украинцев работать на привычных рабочих местах – мол, это поможет восстановить работу экономики. На ваш взгляд, этот призыв действительно касается всех или есть сферы, которые сегодня не в приоритете?
- Думаю, таких сфер нет, разве что туризм. Другое дело, что вне зависимости от приоритетов многие предприятия не работают. Одни частично или полностью разрушены, другие остановлены из-за соображений безопасности. Потому что, если бы, скажем, на том же металлургическом предприятии произошел взрыв, это грозило бы техногенной катастрофой.
Есть проблема перемещенных лиц. Порядка 4 млн человек пересекли границу, около 10 млн человек переместились внутри страны. Люди уехали, их рабочие места пустуют, и это также не способствует работе предприятий.
- Кто сегодня работает если не в прежнем режиме, то, по крайней мере, приближенном к прежнему?
- Прежде всего, аграрный сектор. Значительная часть Центральной и Западной Украины свободна и безопасна, и там идут сезонные работы.
Работают предприятия сферы услуг, ЖКХ – мы же не сидим при свечах. В украинских домах есть свет, тепло и вода. А это означает, что люди, работающие в коммунальной сфере, нашли в себе силы и мужество, чтобы работать как прежде и даже больше.
Работают предприятия в Западной Украине. Конечно, обеспечить плановое стабильное функционирование в сегодняшних условиях трудно даже в относительно мирных регионах, но, тем не менее, люди на местах делают все, что могут.
Насколько я понимаю, огромным спросом пользуются работы по ремонту всего – от бытовых вещей до военной техники.
Но, конечно, львиная доля предприятий остановлена. И, учитывая ситуацию, можно прогнозировать, что многие из них начнут работать не раньше, чем закончатся боевые действия. Так что главный вопрос в том, когда все это завершится.
- А каков ваш прогноз?
- Скажу так: война может продолжаться месяцами.
Еще в начале марта я был достаточно оптимистичен по срокам. Но сейчас, наблюдая то, что происходит в российском обществе, вынужден согласиться с экспертами, которые считают, что боевые действия могут продолжаться до августа-сентября. Думаю, что война будет идти до тех пор, пока внутри самой РФ не возникнет состояние паники и ужаса.
Коммунальщики сегодня работают сутками, чтобы восстанавливать порядок. Фото: t.me/citykharkivua/
Кто движет экономику
- Какие отрасли украинской экономики являются сегодня локомотивами? Вот вы говорили о работающем жилищно-коммунальном секторе. Можно ли его считать «локомотивом» в условиях катастрофических неплатежей за коммуналку?
- По большому счету можно, даже несмотря на неплатежи. Сегодня сфера ЖКХ фактически тянет на себе нормальное функционирование всех институций. Представьте, что было бы, если б остановились электростанции?
И это несмотря на то, что с оплатой коммуналки есть огромные проблемы как со стороны предприятий, так и со стороны населения, и уже сегодня можно говорить, что это будет долгосрочная задолженность.
- А что сегодня приносит реальные деньги в бюджет?
- Вопрос непростой. Думаю, в первую очередь это акцизы. Вот с 1 апреля возобновили продажу алкоголя, то есть восстановился этот источник поступления налогов.
Табачные изделия продаются, даже часть производств работает – это тоже налоговые поступления.
Но дело в том, что в условиях войны, к сожалению, приоритетом являются не налоговые поступления от той или иной деятельности, а само ее существование. Если помните, в стране с 1 апреля все переведено на минимальное налогообложение. На мой взгляд, государство пошло на это по двум причинам. Во-первых, чтобы люди что-то зарабатывали на свое существование, во-вторых, чтобы были заняты на психологическом уровне и чуть меньше думали об ужасах войны. Государство сегодня рассчитывает не столько на налоги, сколько на то, что экономика просто продолжит жить.
- Можно ли предварительно оценить ущерб, который нанесен украинской экономике войной?
- В последнее время я с некоторым недоумением читаю оценки своих коллег о том, что нанесены убытки на такую-то сумму. Для меня очевидно, что сегодня убытки посчитать невозможно: только когда закончится война, начнется подсчет всего и вся.
Также меня удивляют цифры об ущербе в сутки. Сегодня какое-то предприятие есть, а завтра – нет. Или наоборот: в какой-то день были крупные разрушения, но это же не значит, что такие же будут каждый день. Так что придется смириться с тем, что состояние неопределенности продолжится до окончания войны, а сегодня мы можем говорить исключительно о положении вещей «на сегодня».
- Противоречивые сведения в последнее время поступают по поводу посевной. Одни говорят, что она сорвана и нас ждет голод, другие считают, что все идет по плану и никакого голода не будет…
- Голода действительно не будет. Более того: для внутреннего потребления нам даже хватит тех запасов, что есть. Но опять же: это по состоянию на сегодня (наш разговор проходил 02.04.2022. – Авт.). Россия ведет войну на истощение, и мы не знаем, какой будет ситуация завтра или, тем более, через месяц.
- Что сегодня происходит на топливном рынке и какие здесь перспективы? Грозит ли нам тотальный дефицит бензина и дизеля?
- Наш топливный рынок – это сплошная зона допущений и нюансов. Пока россияне 2 апреля не уничтожили инфраструктуру Кременчугского НПЗ, это позволяло экспертам допускать существование неких скрытых договоренностей. Я, кстати, считаю, что обстрелы НПЗ спустя более чем месяц после начала войны свидетельствуют не об отсутствии таких договоренностей, а о том, что сегодня поменялся формат военных действий: началась война на уничтожение всей украинской инфраструктуры.
Что касается поставок, то они, конечно. свелись к минимуму. Раньше мы импортировали нефтепродукты из России и Беларуси по железной дороге. Сейчас – из Румынии, Польши, Словакии – то есть нефтепродукты должны прийти к нам из портов, а доступа к портам у нас нет.
Относительно потребностей оценки давать трудно. С одной стороны, потребление уменьшилось в связи с тем, что предприятия не работают, а население практически не ездит. С другой стороны, выросли потребности со стороны армии.
Разрушение инфраструктуры Кременчугского НПЗ сильно ударил по рынку топлива. Фото: t.me/h_kremenchug
Об окончании войны
- Наверное, проще говорить о том, какие отрасли станут наиболее важными после окончания войны?
- Безусловно, в первую очередь это строительство и сфера строительных материалов – восстанавливать придется очень много: дома, предприятия, дороги, мосты, жилищно-коммунальный сектор.
Сильно оживится транспортная сфера – ведь все эти строительные материалы надо будет доставлять.
Постепенно начнется восстановление предприятий, начнут работу те, кто переживут войну с минимальными повреждениями.
- Как вы оцениваете перспективы украинской экономики после войны? Вы больше склонны к оптимизму или пессимизму в этом вопросе?
- Здесь я настроен оптимистично и считаю, что украинскую экономику после войны ждет огромный рост. Во-первых, из-за низкой базы сравнения, во-вторых, уверен, что Запад начнет давать большие деньги – как гранты, которые не надо будет возвращать, так и кредиты на 20-30 лет. При благоприятном налоговом режиме на 5-7 лет перед нами откроются огромные возможности.
Украине понадобится очень быстро восстанавливать города, и сами мы это не потянем ни по деньгам, ни по ресурсам. Так что несколько лет придется жить за счет внешней помощи. Но у нас будет все: и деньги, и инвестиции, и желание компаний работать в нашей стране. Для всего мира Украина станет брендом номер один.
