Парадокс Яны Дугарь: иногда лучше СИЗО, чем домашний арест
На недавней презентации инициативы "Правотворец" адвокат Виталий Коломиец, защищающий медсестру Яну Дугарь в процессе по делу об убийстве Павла Шеремета, озвучил неожиданную цифру. Женщина-военная, продолжая службу, получает 1045 гривен зарплаты. "И только просто ездить в Киев (на судебные заседания. - Авт.) - это большие траты…", - заявил адвокат.
На вопрос "КП" в Украине", связано ли такая маленькая зарплата с уголовным преследованием, правозащитник ответил: "Да!".
А ведь вина Яны еще не доказана. Как и многих других людей, которые годами находятся под следствием и судом, но фактически уже несут наказание, оказываясь на грани выживания. А если у подсудимого ребенок на попечении или родители-инвалиды, которые сами не выживут.
Так, вчера, 19 января, суд не удовлетворил прошение об изменении меры пресечения другому обвиняемому по "делу Шеремета" Андрею Антоненку, хотя его здоровья в СИЗО ухудшилось, вдобавок заболела жена Антоненко и не с кем оставить детей.
На что подсудимые могут рассчитывать в наших реалиях, поинтересовалась "КП" в Украине".
Лишена всех начислений
Старший боевой медик 25-й воздушно-десантной бригады Яна Дугарь после задержания "по делу Шеремета" не была заключена в СИЗО. 13 декабря 2019 года суд отправил ее под круглосуточный домашний арест по месту несения службы, через месяц его заменили на ночной. Летом с Яны сняли электронный браслет, отпустив ее под залог в 170 000 гривен.
- Эти деньги собрали сослуживцы, друзья, - поделилась с "КП" в Украине" Яна. - Они помогают мне и сейчас, ведь кроме еды приходится оплачивать съемную квартиру.
Адвокат Виталий Коломиец говорит, что Яна исправно выполняет свои обязанности медика, работает с больными COVID-19. Но заработок остается впятеро меньшим, чем минимальная зарплата по стране.
- Зарплата военных не привязана к минимальной, - объясняет адвокат. - Есть приказ Минобороны, согласно которому военнослужащие, которые находятся под мерой пресечения, лишены всех начислений. Они получают только "голую" ставку и надбавку за звание.
Ставка медсестры не дотягивает до 1000 гривен, остальное Яне платят за сержантские погоны.
- Я даже не пыталась задуматься о том, как жила бы, если вокруг не было столько близких мне людей, - признается Яна.
Шанс на выживание 10 на 90
|
Председатель правления Международной лиги защиты прав граждан Украины Эдуард Багиров считает, что приказ Минобороны не является законным.
- Кроме суда, определившего вину подозреваемого, никто не уполномочен лишать человека его прав, в том числе на адекватную оплату труда, - говорит правозащитник. - А обвинительный приговор вступает в силу только после того, как его подтвердит апелляционная инстанция.
Тем не менее на практике эти права нарушаются. Вплоть до права на жизнь.
Социальное одиночество в наше время, увы, не редкость. В сложное время рядом может не оказаться ни родных, ни друзей. Оказавшись в СИЗО по подозрению в тяжком преступлении, человек без поддержки близких может рассчитывать хотя бы на миску баланды и минимум лекарств. Если некому ухаживать за квартирой, вправе написать обращение в коммунальные службы с просьбой отключить от услуг. Хотя на практике арестантам чаще продолжают присылать счета, и на воле они оказываются с огромными долгами.
А вот круглосуточный домашний арест - это отчаяние для одинокого, бедного и, не дай бог, больного. Оказавшись под следствием, люди обычно теряют работу. Если с едой соседи худо-бедно согласятся помочь, то покупать медикаменты при их нынешней цене посторонним не под силу.
- Есть лекарства, без которых человек просто не может жить. Если бы я был одиноким и оказался в такой ситуации, то протянул бы два дня. В СИЗО шансы на выживание составляют 50 на 50, а в условиях домашнего ареста это 10 на 90, - констатирует правозащитник. - Я не знаю ни одного нормативного акта, который бы обязывал полицию, пенитенциарную или социальную службы обеспечить домашних затворников хотя бы буханкой хлеба и жизненно необходимыми медикаментами.
Не работает ничего
Впрочем, вовсе не только для бессемейных мера пресечения может сыграть фатальную роль. Если мать-одиночка окажется в СИЗО, ее детей возьмут на попечение социальные службы, определив в приют, где будет еда и контроль воспитателей. Если за решеткой окажется единственный кормилец семьи, его жене и отпрыскам не положено ничего. Разве только "народная" жалость, граничащая с презрением.
- В европейских странах, например, Германии, Польше, существуют специальные благотворительные фонды, которые поддерживают людей, попавших в правовую коллизию, - говорит Эдуард Багиров. - Власть частично финансирует эти организации и стимулирует налоговыми льготами. То есть государство не напрямую, но оказывает помощь.
Также существуют программы, помогающие женщинам, оставшимся одними с маленькими детьми, найти надомную работу. Либо детей берут в так называемые фостерные - временные приемные семьи, чтобы мать получила время встать на ноги. У нас о таких программах тоже говорили, и не раз. Но на деле ничего не работает.
Жертвам не слаще и даже горше
Читатель может нас упрекнуть: почему заботитесь о преступниках, когда без поддержки и защиты остаются их жертвы. Отвечаем.
Во-первых, речь идет о людях, которые могли стать жертвой оговора, ошибки следствия или откровенной фальсификации. До оправдания - это если судья окажется объективным - могут пройти годы и годы. И когда апелляция подтвердит, что человека незаконно таскали по кутузкам и судам, он получит право подавать иск о возмещении материального и морального ущерба - утраченной зарплаты, потерянного здоровья, подорванного доброго имени.
Во-вторых… Да, вы правы, читатель. В Украине нет института, который хоть минимально защищал бы пострадавших от преступления. Старушка, у которой вор вытащил пенсию, будет месяц жить на голодном пайке. Раненному бандитом придется тратить последние накопления и влезать в долги, чтобы оплатить медицинскую помощь.
- Я приведу в пример Израиль, - говорит Эдуард Багиров. - Там является нормой, что государство сразу выплачивает жертве компенсацию ущерба, а уже после приговора взыскивает эти деньги с осужденного в казну.
Подобную инициативу в декабре 2019-го озвучил министр юстиции Денис Малюська. Летом прошлого года он же говорил, что законопроект почти готов, но…. По итогам 2020-го отчитался о своих успехах в строительстве платных камер в СИЗО и большой распродаже тюрем. О фонде помощи - ни слова.
Правовое поле Украины является зоной повышенного риска для всех от него зависимых - подозреваемых, пострадавших, свидетелей преступления.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ
