Кадровый холод, или Почему космическая отрасль в Украине сродни коту Шредингера
Запуск Илоном Маском в сотрудничестве с NASA космонавтов на МКС закономерно всколыхнул обсуждение космических перспектив в Украине. Былое величие не дает покоя и периодически в стране возникают призывы восстановить, догнать и переплюнуть… Но крайне редко в этих дискуссиях доходят до вопроса о том, кому, собственно, реализовывать на практике эти лозунги – где они, кадры для космической отрасли?
Средний возраст работников компаний космической индустрии растет. Государственная служба статистики не выносит показатель среднего возраста по отраслям в отдельный график, ограничиваясь лишь общим количеством людей, занятых глобально в сельском хозяйстве или промышленности. Но отрасль немногочисленна – по сути, ограничена 21 предприятием, перечисленным на сайте Государственного космического агентства Украины, а следовательно, в этом "закрытом клубе" все знают, кто чем дышит. Более того, вопрос кадров на всех общий. И он весьма болезненный.
Мастодонты отрасли кулуарно обсуждали перспективы частных компаний в Украине с огромным скепсисом во многом еще и потому, что осознавали - специалистов мало, потенциально на них вырастет спрос, и высока вероятность того, что лучшие из них предпочтут коммерческие предприятия с их капиталистическим подходом бонусов и опционов традиционному плановому государственному хозяйствованию. К тому же государственные предприятия космического сектора вошли в стагнацию еще в 2010 году.
Такая ситуация породила спад общего объема вакансий (на некоторых лидерах отрасли набор молодых специалистов приостановлен еще в 2016-2017 году), закономерный спад интереса молодежи к соответствующим специальностям. Но даже если сейчас усилиями Маска отрасль вновь будет романтизирована, куда идти специалистам со "свежими" дипломами?
Украина попала в своеобразный капкан, когда, с одной стороны, специалистов не хватает, но с другой – а кто спрашивает? Космическая отрасль с точки зрения кадровой подготовки – сродни коту Шредингера: вроде как дефицит кадров налицо – их сманивают с предприятия на предприятие, но и спроса на молодых специалистов нет. Как же так вышло?
В конце 1980-х была сформирована система непрерывного технического образования. Существовала цепочка школа-вуз-предприятие, которую дополняла сеть станций юных техников по всей Украине. В итоге существовали "профильные" вузы, которых курировали отраслевые министерства, что подразумевало целевое попадание специалистов на предприятия. Профессиональная ориентация начиналась еще на уровне старшего школьного возраста – речь о тех самых ПТУ, к которым сегодня потерян интерес в целом. Участие в олимпиадах и разного рода технических кружках давало школьникам дополнительные баллы, служило дополнительным стимулом для поступления на ту или иную специальность. Все эти связи были нарушены окончательно с реформой образования и переходом к Болонской системе и ВНО. Специфика подготовки узкоспециализированных специалистов была утеряна в сумбуре этих переходных 2-3 лет. А ведь системность так важна для инженерных специальностей…
В результате интерес к "около космическим" специальностям "то потухнет, то погаснет". Вот, к примеру, статистика абитуриентов Днепропетровского национального университета им. Олеся Гончара:
|
Даже безотносительно спроса на вечно трендовые специальности, типа "правоведение" или "международная экономика", цифры не впечатляют. Параллельно в университетах идет своя борьба за выживание: специальности сокращают, рождаются симбиозы в стиле "авиационная и ракетно-космическая техника" с ограниченным объемом часов лекций, что влечет за собой сокращение узкоспециализированных предметов. На этапе приема возникает ситуация, когда надо любой ценой набрать необходимое количество людей, чтобы преподаватели не потеряли места на кафедре. По итогу отбирают далеко не лучших, а на кафедрах 10 профессоров, которые учат 1-2 студентов…
К слову, образовавшиеся пустоты общественная организация "Ассоциация Noosphere" и пытается заполнить. Мы выстраиваем экосистему (вместо исчезнувшей), которая позволит вырастить из юного любителя космоса хорошего специалиста для международной компании.
Собственно, эта экосистема – результат поиска методом проб и ошибок. В 2014 году мы верили, что наличие инвестиционного фонда, готово работать с украинскими стартапами, – это необходимое и достаточное условие для развития инженерного движения. Однако оказалось, что стартап-культура имеет свою специфику: большинство предпринимателей видит получение инвестиций как финальную цель, а инженеры категорически не способны продавать свой продукт.
Затем выяснилось, что конкурсантам не хватает практических навыков, у них просто нет доступных условий для прототипирования! Так, уже существовавшие к тому моменту лаборатории Noosphere Engineering School были переформатированы в полноценные технические хабы, оснащенные различным оборудованием.
И тут мы столкнулись с тем, что у детей нет интереса к инженерии и к космосу. Так мы пришли к необходимости работать с детьми от 5 лет через фестиваль робототехники BestRoboFest и Планетарий Днепра.
В свое время политика США и Израиля в вопросах создания спутников (было разрешено создание космических аппаратов частным компаниям под контролем государства) дало рывок для развития бизнеса в сфере космических технологий. Сегодня решение дать возможность частным космическим компаниям работать в Украине, возможно, единственный шанс для кадровой политики в этой сфере и, как следствие, системы образования. Я верю, что холод в отношениях работодателя и потенциального сотрудника еще на уровне абитуриента можно преодолеть исключительно путем работы со всеми сторонами одновременно: с одной стороны, кому-то надо готовить кадры, с другой - кто-то должен брать их на работу и практику. Раньше посредником выступало государство. Самое время вспомнить, что государство – это и есть мы.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ
