«Саша знал, что не вернется со «Щуки»
Саша был восьмым ребенком
Днепропетровчанка Антонина Шевлюк приходится Александру Дашкевичу племянницей по линии брата – Григория Дашкевича.
– Семья моего деда Трофима и бабки Прасковьи была огромной – 10 человек, – вспоминает Антонина Григорьевна. – На фронт пошли все трое сыновей – Григорий, Герасим и младший Александр.
Хатка-мазанка Дашкевичей, крытая соломенной крышей, стояла на краю села, по улице Буденного. Отец Саши Трофим Иванович был учителем. Мать, Прасковья Афанасьевна, смотрела за детьми и хозяйством. Она умерла в годы войны, так и не дождавшись весточки от младшего сына.
О Сашиной жизни известно немного.
– В 1938-м его забрали в армию, – рассказывает Антонина Григорьевна, – после чего он в Ленинграде закончил военное училище – Краснознаменный учебный отряд подплава им Кирова.
Был он невысокого роста (высоких на подлодку не брали), очень веселый и красивый. «У пятого сына, да еще восьмого ребенка, будет особая судьба», – говорили односельчане.
Все подводники – смертники
В последний раз Александр прибыл в родное село на побывку в 1941 году.
– Сказал, что никакой девушки у него нет, – вспоминает еще одна племянница Александра Ольга Герасимовна Зозуля, которой в то время было 12 лет. – Но во время отпуска завел в селе роман с учительницей. Правда, после его отъезда отношения сошли на нет.
А трехлетней племяшке Лиде привез шоколадку – в те времена в селе можно было купить только карамельки. Откусив лакомство, девочка с гримасой сплюнула на землю.
– Горькая, – пояснила дяде.
Саша засмеялся и, подхватив ее на руки, подкинул ввысь.
– Если вернусь, закормлю сладостями, – пообещал.
Однако знал, что вряд ли вернется.
– Все подводники – смертники, – заявил родным.
– Провожали его всем селом, – вспоминает Ольга Герасимовна. – Шесть километров с песнями и танцами шли до железнодорожных путей. А Саша все напевал гимн подводников, который сочинил вместе с ребятами. Спустя 65 лет я наконец вспомнила его слова!
«О смерти нашей никто не узнает,
лишь заплачет родимая мать,
что лишилась подводника-сына,
ей уж больше меня не видать».
500 рублей спасли семью
В начале оккупации Саша прислал семье письмо из Ленинграда и 500 рублей. Сообщал, что идет в поход и если вернется, то вышлет еще 500. Надеялся, что родным эти деньги помогут. В Ленинграде одна буханка хлеба стоила тогда все эти деньги.
– Это письмо за переездами и эвакуациями затерялось, – сожалеет Ольга Герасимовна.
А вот деньги действительно пригодились. На них купили тачку и подводу, на которых и эвакуировались в Ростовскую область, а потом вернулись назад.
Кто эта девушка?
На одном из снимков, присланных из Ленинграда, Саша изображен вместе с незнакомой девушкой, одетой в модную шубку, туфельки и с сумочкой-ридикюлем в правой руке. Вид у девушки модный, явно не колхозница. Свою спутницу Александр двумя руками держит под руку, что в те времена свидетельствовало о довольно близких отношениях.
«Смотрите, но не улыбайтесь!» – гласила начертанная его рукой подпись.
Прислана фотография была под Новый, 1940 год. Но и имя девушки, и ее отношения с Сашей так и остались неизвестны. Спустя годы этот снимок дал основание его родственникам развернуть детективное расследование.
– Мой брат Владимир подумал: а вдруг в Ленинграде остались дети Саши, – объясняет Антонина Шевлюк.
В 80-х годах он списался с ленинградскими архивами, воинскими частями, пытался найти сослуживцев Саши, опознавал девушку через паспортные столы. Увы, все безрезультатно.
– У нас до последнего дня теплилась надежда, вдруг Саша спасся и живет в какой-нибудь стране, – вздыхает Антонина Григорьевна. – Хотя разумом все понимали: подводники не выживают, так как не имеют права подавать сигнал SOS.
– Будете забирать Сашин прах, если подлодку извлекут из морских глубин?
– Обязательно, – восклицает женщина, – ведь все Дашкевичи похоронены на Сурско-Михайловском кладбище. На родной земле должен обрести покой и Сашенька. Ведь родители ждали его всю жизнь. Пусть хоть мертвого дождутся.
