"Книжный" клад Владимира Буряка смогли найти лишь после его смерти
За несколько месяцев до своего безвременного ухода (16 января 2011 года) известный украинский писатель, литературовед и педагог предложил бывшим студентам сыграть в своеобразный квест. Отыскать спрятанные где-то на Днепропетровщине "сокровища" можно было только после разгадки координат, зашифрованных в стихотворениях Владимира Дмитриевича.
- Почти четыре года ушло у нас с друзьями на то, чтобы собрать воедино слова-"метки", разбросанные нашим любимым преподавателем в десятках его стихотворений, - рассказывает корреспондентам "КП" тележурналист Влад Волошин. - Конечно, можно было бы и раньше все это вычислить - если бы у нас была возможность засесть над книгами Учителя, не отвлекаясь ни на что, на месяц-другой. Но ведь у каждого работа, семья - в результате за этот "ребус" мы брались ухватками, в "просветах" между рутиной "серых будней".
|
Перед успешной поездкой в Верхнеднепровск - на родину профессора - у Влада и его помощников было несколько осечек. Но ребята не жалеют, что пришлось "вхолостую" съездить в Михайловку на Орели и Капуловку на Днепре.
- Хоть "клада" тогда и не нашли, зато получше узнали свою родную область, места, в которых Владимир Буряк бывал с этнографическими экспедициями, - улыбается Влад.
Ну, а на самом деле профессор Буряк зарыл эти свои "сокровища" за отцовским подворьем в небольшой рощице, которую он любовно называл в своих произведениях "Римським лісом".
"Клад" представляет из себя десяток редких, стареньких уже книг украинских классиков: Франко, Коцюбинского, Грабовского, Руданского, Васильченко и др. Годы издания, в основном, - 1930-1940-е. Есть один томик 1920-х годов, еще один - вообще дореволюционный.
|
Книги были бережно замотаны в старинный рушник, а затем в мешковину. Владимир Дмитриевич уложил их в обычную крестьянскую выварку, тщательно засмолил ее и зарыл на опушке своего "Римського лісу".
- Честно говоря, мы не удивились содержанию "клада", - с грустью продолжает наш собеседник. - Однажды он нам признался, как всегда, с самоиронией, якобы с некоторых пор стал "подрабатывать спасателем" редких книг. Мол, увидит где-то на блошином рынке или же в пункте приема макулатуры украинскую книжку, и так ему жаль ее становится - ну, как живую душу! И он их выкупал, спасал от "смерти".
По словам "кладоискателей", к "сокровищам" прилагалась и записка от их владельца. Кумир, любимый "препод" десятков и десятков журналистов, успешно работающих сейчас в СМИ Украины и других стран СНГ, в Европе, США, Израиле, писал в ней следующее: "Хлопці, хто першим знайде цей "скарб" - мерщій до мене! В кумпанії цих "гостей з минулого" поговоримо про наше майбутнє…"
- Он же совершенно не думал о смерти, столько планов еще у него было… - вспоминает Влад Волошин, который как никто другой часто общался с профессором, во многом ему помогал.
Правда, содержание всей записки зачитывать корреспондентам "КП" не стали. Видимо, дальше Владимиром Буряком было написано что-то очень личное (это нетрудно было понять по излишне серьезным лицам парней).
…На прощанье "птенцы гнезда Бурякова", как бы извиняясь за отказ прочитать всю записку, открыли "Комсомолке" другую тайну: мол, как говорил сам "Дмитрович", всего он заложил три таких "книжных" клада. "Так что читать нам еще да перечитывать его книжки," - устало шутили ребята, закидывая лопаты на плечо, когда мы возвращались из Римского леса, по колено проваливаясь в подмокшем за день снегу…
