О городе с любовью
Вид гниющих куч с бегающими вокруг крысами стал в родном городе таким привычным, что на море я ехала с ужасом: что там-то будет? Толпы отдыхающих, казалось, не оставляли никаких шансов справиться с отходами. Да и ресурсов в маленьких городках - раз и обчелся. И вот я в Гурзуфе.
Осторожно оглядываюсь по сторонам. Чисто! Вдыхаю воздух, ожидая уловить в нем ароматы помойки. Но сквозь запах моря, лаванды и хвои пробивается разве что гарь от жарящихся шашлыков и шаурмы. И это при том, что вода в город поступает лишь утром и вечером! В чем же дело?
Чтобы разгадать ребус, я не поленилась стряхнуть с себя сон в пять утра. А в половине шестого уже прогуливалась по пустынным, карабкающимся вверх улочкам. И представшая моим глазам картина, как для днепропетровца, показалась поистине фантастической.
Во-первых, мусорные баки каждое утро исправно опустошались чистенькими мусоровозами. Во-вторых, на каждом углу торчала урна с целлофановым кульком в середине. Но главное ноу-хау прибрежного курорта заключалось не в этом. В шесть утра на кривые улочки высыпали одетые в желтую форму ребятишки самого разного возраста с ведрами и метлами в руках. Час работы - и проулки блестели, точно вымытые дождем. То же повторялось поздним вечером.
А уже на подметенный асфальт лишь у самых несознательных не дрогнула бы рука швырнуть огрызок, пакет или пластиковую бутылку.
- Это что, школьная практика? - спросила я как-то местного жителя.
- Почему? Это наши тимуровцы подрабатывают.
- Все лето?
- А что? Им не в тягость и денежку лишнюю имеют. И родителям спокойно - как-никак дети пристроены и к труду приучаются. А у вас разве не так?
В ответ я промолчала, в то время как воображение мигом нарисовало мне заваленные отходами дворы, опутанные кульками и пластиком леса и вонючие от забитых мусоропроводов подъезды. Стало грустно, и в то же время появилась надежда: хоть на летний период, но проблему, оказывается, за счет школьных бригад можно снять. А там, глядишь, и народ, привыкнув к чистоте, более культурным сделался бы и - о чудо! - перестал бы пакостить у себя под ногами. Тем более, если бы после него убирали дети.
