Воспоминания о Людмиле Гурченко: За хорошую роль она может поджечь дом

Денис Корсаков

28 ноября 2020 09:00 0

Воспоминания о Людмиле Гурченко: За хорошую роль она может поджечь дом

Фото: Кадр из фильма

Зритель помнит много разных Гурченко. И "Девушку с гитарой" из комедий конца 50‑х. И замученную жизнью советскую женщину, которую любили механик Гаврилов или осужденный пианист в "Вокзале для двоих". И неотразимую заграничную фифу из телевизионных мюзиклов вроде "Соломенной шляпки". И исполнительницу песен военных лет. И треш-диву 2000-х.

И все эти разнообразные Гурченко - большая и неотъемлемая часть советской культуры.

"Рязанову не нравились мои штучки-дрючки"

Гурченко приехала в Москву из Харькова абсолютной провинциалкой. Она сама потом с улыбкой и стыдом вспоминала свои дикие манеры на вступительных экзаменах. На вопрос "Вы хотите работать в кино?" ответила что-то вроде: "Та шо ж там работать! Та рази ж это работа? Буду актрисой, вот!" Члены приемной комиссии захлебывались хохотом. Но Гурченко повезло: среди экзаменаторов были актриса Тамара Макарова и ее муж, режиссер Сергей Герасимов, они-то и разглядели в смешной девчонке талант. Макарова вскоре лично подыскала для Гурченко первую роль в кино - эпизод в фильме "Дорога правды", где сама играла главную роль.

Фильм вышел на экраны в 1956-м, и тогда же вышли еще три картины, к которым имела отношение Гурченко. В "Сердце бьется вновь" роль была подраматичнее и побольше. В фильм "Человек родился", поставленный ее первым мужем Василием Ордынским, ее не взяли из-за украинского говора, но по иронии судьбы к моменту окончания съемок она от него избавилась и в итоге озвучила Ольгу Бган, сыгравшую ту самую роль, о которой она мечтала.

Ну и наконец, она чудом попала в "Карнавальную ночь" к дебютанту Эльдару Рязанову. Изначально ее пробы никому не понравились. Положение поправил директор "Мосфильма" Иван Пырьев, который столкнулся с Гурченко в коридоре студии. Он остановился, разговорился с ней, отвел в съемочный павильон и попросил другого оператора чуть иначе выставить свет: "Поработай над портретом - и будет человек".

Когда через несколько месяцев "Карнавальная ночь" вышла в прокат, Гурченко вмиг стала одной из самых знаменитых молодых артисток в СССР. Гурченко стала участвовать в левых концертах, за которые ей платили наличными в "голубых конвертах". И в "Комсомольской правде" появился фельетон "Чечетка налево". "Еще год назад комсомольцы Института кинематографии предупреждали увлекшуюся легкими заработками Людмилу Гурченко. Ее партнеров наказали тогда очень строго, с Людмилой же обошлись мягко... Снисходительность товарищей не пошла молодой актрисе впрок. Для виду покаявшись, она вскоре снова отправилась в очередные вояжи..."

Эффект от этого фельетона был страшный. Все, кто только что обожал молодую артистку, повернулись к ней спиной.

Принято считать, что потом в жизни Гурченко начался "страшный период забвения": 15 лет она будто бы нигде не снималась. На самом деле снималась она достаточно. Конечно, фильмы типа "Роман и Франческа", "Белый взрыв" или "Взорванный ад" не остались в истории кино. Играла она в 60-е и начале 70-х вовсе не то, что хотела, и страдала из-за этого. Но, возможно, если бы этих страданий не было, не появилась бы и совершенно новая Гурченко, отличная актриса, не имеющая ничего общего с легкомысленной Леночкой из "Карнавальной ночи".

Нынешний зритель не помнит "Старые стены" (1973), а именно в этой картине Гурченко триумфально вернулась на экран в роли директора текстильной фабрики (звучит страшновато, но это неплохая роль и неплохой фильм). Худсовет "Ленфильма" пришел к выводу, что снимать Гурченко в главной роли не стоит: за ней тянется шлейф шансонетки. "Если проба лучшая, значит, эта актриса будет сниматься. Меня не смущает то, что она снималась в комедии", - отрезал режиссер Виктор Трегубович. И ее утвердили. Вскоре уже никто не сомневался, что "певичка" может одинаково здорово играть и в "Соломенной шляпке" с "Небесными ласточками", и в самых суровых драмах.

"Я задыхаюсь в роли, пока не зашипит кислород правды"

Среди ее "легких" картин - советско-румынский мюзикл "Мама" по мотивам "Волка и семерых козлят" (у нас он полузабыт, а в Норвегии, например, стал главным рождественским телехитом). В картине были танцы на льду. На съемках на нее налетел клоун Олег Попов, игравший Медведя. Кость в ноге была размозжена на 19 осколков. Впереди были месяцы в больнице и несколько операций - ногу лишь чудом удалось спасти. Гурченко потеряла из-за этого роли, о которых мечтала (например, в "Неоконченной пьесе для механического пианино" Никиты Михалкова), а когда вернулась в кино, была вынуждена сквозь слезы ходить перед камерой, не хромая: зритель не должен был замечать, как ей больно. Так было, например, в "Сибириаде".

Став суперзвездой, Гурченко относилась к работе предельно серьезно. "Однажды на встрече со зрителями Никита Михалков сказал, что есть актрисы, которые семью, ребенка не променяют на хорошую роль, и, покосившись в мою сторону, сказал, что "она за хорошую роль может поджечь свой дом, сама принесет керосин, - потом будет раскаяние, суд, но роль она сыграет". Сама она несколько пышно выражалась о себе: "Я кручусь в сценарии, задыхаюсь в роли до тех пор, пока не зашипит кислород правды и не забьется спокойно сердце".

Зрители это чувствовали и отвечали ей взаимностью. Однажды ей пришло письмо из колонии: "Людочка! (…) Недавно зашел в библиотеку, взял журнальчик, где Вы на обложке в красном. На шейке у вас фуфло, а вот в ушках вещица стоящая, я в этом разбираюсь. За это и получил свое. Короче, я в этом профи. Решил, как выйду, первую, кого очищу, это Вас. А тут завезли к нам фильм "Вокзал для двоих". Смотрел я его два сеанса подряд, ночью не спал. Все разглядывал Ваш портретик, вспоминал картину и думал о Вас. Кровью, кровью и потом зарабатываете себе на жизнь, честно, как говорится, живете. И вот что я решил - живите спокойно. И всем своим наказал, чтобы порог Вашего дома не переступали".