Легендарного художника-постановщика Бориса Краснова, который 7 сентября умер в одном из московских хосписов, очень многое связывает с Киевом. Тут он родился, окончил художественный институт, работал в Театре русской драмы имени Леси Украинки.
Его киевские друзья рассказали "КП в Украине", почему он поменял фамилию, вспоминали, как вкусно угощали еврейскими блюдами в его родительской квартире, а также зачем, приезжая в Москву, все обязательно звонили Боре.
Ада Роговцева: "Боря стал для меня родным"
|
- Боря - сначала один из товарищей моего сына, веселый, быстрый, с острым юмором. Впоследствии режиссер Борис Эрин привел его в Театр Леси Украинки. Это была весомая рекомендация, Борис Владимирович был серьезным академическим мастером, и его заинтересованность не могла быть просто симпатией, - вспоминает актриса театра и кино Ада Роговцева. - Когда увидела перечень работ, осуществленных Ройтером-студентом, была потрясена. Боря работал всегда, везде, знал всех и всех подбивал к труду. Наверное, он был самым неленивым человеком, которого встречала в жизни. Вокруг него должна была кипеть работа, он не терпел расслабленного покоя - трата времени!
Потом уже общались в театре. Иногда после репетиций или сборов труппы отдавал мне мои портреты на случайных клочках. А на премьеру спектакля "Мамаша Кураж и ее дети" подарил работу, которая до сих пор висит в моем доме. В нашей квартире на Пушкинской собиралась творческая молодежь, и Боря стал для меня совсем родным. Кроме того, я достаточно близко дружила с его родителями Натой и Аркадием.
Я всячески помогала Борису, когда предложили стажировку в Ленкоме в Москве. Было понятно, что этого мальчика ждет большая карьера. Тогда же он обратился ко мне помочь ему с изменением фамилии. К этому на самом деле мучительному решению, мне кажется, привело то, что Боря Ройтер уже имел проблемы с фамилией при поступлении в институт. Он - талантливый отличник и трудоголик, не поступил с первого раза, - в советское время это была распространенная проблема еврейских детей. И не только детей! И так получилось, что я, с одной стороны, помогала ему, а с другой - утешала родных, особенно отца, для которого это было большим горем. Хотя, конечно, они все понимали.
Борис Краснов пригласил меня и Катю, мою дочь, выступить в концерте в годовщину "Краснов-дизайна" в Москве. Это был помпезный концерт с участием многих звезд. Мы привезли подарки от друзей-киевлян и в два голоса читали Бориса Уткина, отрывки из "Повести о рыжем Мотеле" - это прекрасная поэма о судьбе еврейского мальчика на рубеже эпох.
Евгений Паперный: "Два таланта слились и родили такого бешеного коня"
|
- Борис Краснов – это легенда! – говорит близкий друг художника-постановщика, актер Евгений Паперный. – Он пришел к нам в Театр им. Леси Украинки выпускником института. Я слышал историю о том, как его принимали на работу. Так сложилось, что месяц не давали запрос из театра на распределение в институт, потому что, кроме него, на эту должность был еще один кандидат по протекции. Все это время Борюсик просидел у служебного входа: приходил в 9 утра и в 6 вечера уходил. Вот таким он был напористым! Я бы так не смог.
От него исходила просто дикая энергетика! Чернобыльская атомная могла позавидовать. Мы были, по-моему, на гастролях в Минске, когда Борюсик привез эскизы костюмов для будущих работ. Мы офигели: это же такой класс! Наш руководитель – легендарный режиссер Борис Эрин - делал спектакли не только в Киеве, но и по всему Советскому Союзу, и у него несколько лет был только один художник-постановщик – Борис Краснов. А потом он рванул в московский "Ленком" на стажировку, показал свои работы, и стало понятно, что в Киев уже не вернется.
Со временем стал сценографом самых главных советских звезд – Пугачевой, Киркорова, Леонтьева, Зыкиной, Плисецкой. Он сумел сделать себя миллионером и на этом погорел, потому что нажил врагов. Одно из моих любимых четверостиший: "Пусть ты пройдешь хоть ада семь кругов, пусть даже в печку дверцу приоткроешь, когда не станет у тебя врагов, поймешь, что ничего уже не стоишь". Борис из этой категории людей. Шел и в печку, мог шагнуть и в ад, но двигался по жизни, как танк. Просто неуемная сила! Не знаю, сколько у него оставалось времени на отдых при такой кипучей занятости, но, по его же словам, очень успокаивало душу необычное хобби: коллекционировал молочники – исключительно чисто-белые. Собирал по всему миру, их у него было больше тысячи.
Последний раз мы проведывали его с Тоней (дочка Паперного и Ольги Сумской. – Прим. ред.), он передвигался на коляске. На 55-летии тоже были вдвоем. И когда Тоня увидела, что за нами в очереди на поздравление стоят Пугачева с Галкиным, сказала: "Ого, папа, в какой мы компании!" Он не жалел денег на праздники – шикарно принимал гостей в огромнейшем зале торжеств "Форум Холл". Лично всех обзванивал и приглашал.
К сожалению, я мало знаком с его женой и детьми, но был дружен с родителями – удивительные люди. Мама – дизайнер (главный художник-модельер на трикотажной фабрике "Киянка". - Прим. ред.), папа – инженер (начальник отдела "Электронмаша". - Прим. ред.) Два таланта слились и родили такого, как я шутил, бешеного коня.
Ольга Сумская: "Я выходила замуж в платье от мамы Краснова"
|
- Был период, когда мы были дружны, - говорит актриса Ольга Сумская. - Что говорить, я выходила первый раз замуж в платье, которое сделала для меня его мама. Она была потрясающим дизайнером! Этот наряд из льна храню до сих пор, он вневременной. С Натой Борисовной меня познакомил Борис. Позже с моим тогдашним мужем Евгением Паперным бывали у нее в гостях. Никогда не забуду праздничный стол с традиционными еврейскими блюдами, который накрывала для нас бабушка Бориса. Такой вкуснятины, пожалуй, больше нигде не пробовала. Икра из синеньких на черном хлебе, форшмак – это блюдо попробовала впервые у них. Очень гостеприимные люди!
Как все творческие люди, он не был простым человеком – где-то вспыльчивым, ершистым, мог сказать все, что думает, не подбирая слов. Не раз мне говорил: "Надо быстрее все делать в жизни! Надо спешить жить!" Такой неудержимый, решительный, яркий. Он не разговаривал – кричал. Такой бурный, как Роман Виктюк, они, кстати, одно время работали вместе. Его работы – уникальные, просто фантастические. Я помню, как он приезжал с Аллой Пугачевой на ее творческий вечер, готовил ей декорации. Звездное небо, на сцене туман, Алла в роскошном платье, как будто парит в воздухе – потрясающе! Мне кажется, все, что он придумывал и делал, попадало в "десятку".
Андрей Александрович-Дочевский: "Еще студентом обзавелся богемной мастерской"
|
- Борис Краснов был очень необычным человеком, харизматичным, не боящимся рисковать, таким даже немного аферным, в хорошем смысле этого слова, - говорит главный художник Театра им. Ивана Франко Андрей Александрович-Дочевский. - Мы вместе учились в художественной школе, потом в художественном институте. Со студенческих лет Борис был очень компанейским, прекрасным рассказчиком, анекдотчиком. Просто фейерверк эмоций! Уже в те времена у него была своя мастерская на ул. Гончара. Посреди комнаты ванна – богемная такая мастерская.
К сожалению, вместе мы никогда не работали, единственное, была такая история: студентом я подрабатывал в самодеятельном театре при клубе трамвайщиков на Лукьяновке. Сделал несколько спектаклей, а потом предложил эту работу Борису. Он тоже там поставил несколько спектаклей.
Владимир Быстряков: "Тогда он был еще Ройтером"
|
- Поначалу мы с Красновым были знакомы "шапочно", но однажды, когда он работал еще в Театре им. Леси Украинки, пригласил меня с Колей Караченцевым к своим родителям. Они были очень рады, что у сына такие друзья. Тогда он был еще Ройтером, потом стал Красновым, но вы знаете, это одно и то же, ведь "ройт" по-еврейски "красный". Почему так поступил? В те годы, что бы сейчас ни говорили, евреев маленько ущемляли. Как шутил сам Боря: "Моя еврейская фамилия портила афиши".
По моим наблюдениям, калибр человека, его степень значимости определяется важной деталью – его отношением с людьми. В Боре абсолютно не было официоза и пафоса, хотя он достиг очень больших высот. Он везде был одинаков – и когда получал ордена из рук чиновников, и в общении с простыми людьми. Когда переехал в Москву, я бывал у него в гостях. Как-то застал Александра Абдулова (к слову, одно время они вместе снимали квартиру, а потом дружили много лет). И у нас сложился теплый вечер воспоминаний. Саша много рассказывал о своем ташкентском детстве, Боря – о киевском.
Еще важный штрих к его биографии: многим помогал, был щедрым человеком. Как-то рассказывал: "Позвонила Алла Борисовна: "Давай подъедем в одно место". Приехали на окраину Москвы, хрущевка. Поднялись в квартиру. Открыл мужчина, как Боря понял: это был некогда очень талантливый клоун, который сейчас доживал в нищете. О чем-то долго разговаривали. В конце Алла шепнула Боре: "У тебя есть деньги?" И он без раздумий отдал свой большущий гонорар, который как раз в тот день принесли за выступление.
А еще он был очень пробивным и всегда верил в свою звезду. На мой взгляд, его жизнь круто изменилась и пошла косяком вниз, потому что он был человеком правил. И ему казалось, что вот так живут все. Как мне рассказывали, его обманули на крупную сумму – не рассчитались, он пытался вернуть деньги, но у должников была хорошая "крыша". В итоге его самого сделали виновным (около десяти лет назад против Краснова завели уголовное дело: обвиняли в рейдерском захвате фирмы, которая специализировалась на организации выставок. После случившегося его "разбил" инсульт, художник почти полгода находился в коме, несколько лет восстанавливался, но вернуть утерянное здоровье не удавалось. Уголовное дело против него закрыли за отсутствием состава преступления. В начале этого года очень тяжело переболел коронавирусом, а после последовал еще один инсульт. – Прим. авт.).
Петр Маркман: "Все киевляне, приезжая в Москву, прямо с вокзала звонили Краснову"
|
- Он умел дружить и поддерживать дружеские отношения десятилетиями. Все, кто из Киева приезжали в Москву - по делам или просто так – первым делом звонили Краснову. В помощи Борис никогда не отказывал. И не просто помогал, а уделял полностью каждому свое внимание – от приезда до отъезда, это даже не нуждается в подтверждении. Встречал, обогревал, опекал, развлекал. - говорит архитектор Петр Маркман, близкий друг Краснова. - Боря очень трогательно относился к родителям, Нате Борисовне и Аркадию Александровичу, они были для него всем. Обосновавшись в Москве, он перевез родителей из Киева и заботился о них до конца их жизни. Похоронены его мама и папа в Киеве на Берковцах. Так получилось, что после прощания в Москве урну с прахом отца довелось везти в Киев мне. И теперь родители Бориса снова вместе в родном городе.
Есть у Булата Окуджавы песня об арбатском парнишке Леньке Королеве, за великодушие прозванного Королем. Она заканчивается такими словами: "Я Москвы не представляю без такого, как он, короля...". Это можно сказать и о Боре.
|
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ