Юлия Мендель: Я была громоотводом. Это неприятно
С Юлией Мендель мы общаемся на летней площадке одного из киевских ресторанов. Пока официант приносит блюдо, Юля негромко комментирует: "У меня есть мечта пойти на программу, где готовят, и приготовить там брауни." "Про мишек брауни вы упоминаете в своей книге", - проверяю себя на знание текста.
- Представляете, какой должен быть интеллектуальный уровень у людей, которые сравнивают это с лидером государства! - вспыхивает до недавнего времени пресс-секретарь Владимира Зеленского Юлия Мендель.
Неделю назад был подписан указ о ее увольнении и на днях начнется продажа ее книги "Каждый из нас президент". Воспоминания о работе на Банковой, если упрощенно.
Книгу мы уже прочитали до выхода. Там есть воспоминания, собственные размышления, немного инсайда, рассказы о себе. Ее будут читать, обсуждать, цитировать, хейтить. Возможно, кто-то даже обидится, кто-то ответит и не обязательно сам, а исподтишка.
Но Юлия Мендель теперь просто Юлия Мендель, не имеющий отношение к Офису президента. Интервью она нам давала как человек свободный от обязательств госслужбы.
"Почувствуйте уровень моей свободы" - рассмеется она в конце интервью.
Но обо всем последовательно. Мы встречаемся в ресторане, в рабочее время, далеко от центра. Первый вопрос о новом графике и ритме работы.
"Увольнение было по моей просьбе. Причина ухода – здоровье"
- Юлия, чем сейчас занимаетесь?
- Я ушла в свободное плавание. Мне предложили некоторые международные проекты, которые касаются Азии и Европы, на стыке бизнеса и политики. Я сотрудничала с большими международными организациями, с политиками, а бизнес для меня - что-то новое. Здесь четко видно, без государственной бюрократии, как люди ищут результат и добиваются эффективности. Это то, что заряжает.
- Эти проекты связаны с Офисом президента?
- Абсолютно отдельные проекты.
- То есть с Офисом президента вы полностью завершили сотрудничество?
- С того момента, как все узнали, что увольняюсь, я провела несколько интервью президента для международных медиа. Когда нужна была моя консультация по поводу каких-то международных политических событий, я предоставляла информацию. Ну и конечно же, передавала дела. Сейчас мне дали отпуск, посмотрим, как будет дальше.
- Но официально вы остаетесь внештатным советником. Что это значит?
- Это значит, если офису президента нужна моя помощь, я всегда готова поддержать. Потому что я поддерживаю государство.
- Не было каких-то других предложений с Банковой - возглавить ведомство или уехать послом?
- Для меня главное, что во время последнего разговора Владимир Александрович сказал: мы на связи. Перед моим уходом мы говорили с руководством Офиса президента о том, что мне нужно больше свободы, и я благодарна, что на это согласились. Я не ищу каких-то сейчас предложений, мне дали выбор быть штатным или внештатным советником.
- Быть внештатным советником - ваш выбор?
- Да. И здесь вопрос не в должности, а в том, что я могу дать.
- Кто принял решение о вашем увольнении?
- Это произошло по моей просьбе. И я не психанула, не приняла решение об уходе моментально. Мы с Михаилом Михайловичем Подоляком обсуждали возможность моего увольнения, я говорила, что у меня есть вопросы, которые я не могу решить в этом графике.
Первая причина моего ухода - здоровье. Оно у меня очень ухудшилось. У меня нагрузка была в разы больше, чем у любого другого пресс-секретаря, и это дало знать. Я уже около 3 месяцев лечусь. И думаю, что восстановилась процентов на 80.
Ну и вторая причина: когда уже началось лечение, я задумалась над тем, куда идти дальше. То, что хотела сделать в офисе, я сделала, наладила систему. Мой последователь, может, это и не оценит, но точно знаю, ему будет намного легче.
- Что вам сказали в Офисе? Не предлагали подумать? Как отреагировал президент?
- Я благодарна, что меня поняли. Многие не хотели, чтобы я уходила, и я за это им тоже благодарна. Для президента это тоже было неожиданностью до определенной степени, но так нужно было, и он все понял.
|
Книгу начинала писать на украинском, закончила на русском
- Тем не менее за это время вы дописали книгу и стали первым пресс-секретарем президента Украины, который опубликует впечатления о своей работе. Согласовывали с руководством текст?
- Я дала почитать Михаилу Подоляку. Не хотела никаких неприятных ситуаций. Президент тоже знает о книге. Я ему сообщила.
- Он не сказал - принеси мне экземпляр?
- Не сказал. Но, может, принесу. Вы говорите, что я первый пресс-секретарь, который написал книгу, но я и первый пресс-секретарь, которая прошла конкурс с HR компаниями в 4 тысячи человек, и первый пресс-секретарь, которая организовала обложки Time и Guardian, а у нас первый президент, который там оказался.
- Просто раньше конкурс не проводился. И все же, какой был отзыв Михаила Подоляка?
- Михаил - очень демократичный менеджер, умеет делегировать полномочия, и меня это в нем восхищает. Он сказал, "это твой выбор, ты же понимаешь, что попадаешь под шквал атак".
- И он прав. Более того, за некоторые формулировки, на мой взгляд, на вас могут подать в суд.
- Раньше я попадала под шквал атак, как считаю, в большинстве случаев незаслуженно, просто за то, что являюсь чьим-то представителем. Сейчас буду получать шквал атак заслуженно как субъект. А по поводу судов - мне будет интересно, если кто-то из наших политиков подаст на меня в суд. Как можно на личное мнение подавать в суд? Я не являюсь уже пресс-секретарем, у меня нет госдолжности.
- Кому адресована ваша книга, кто ваш основной читатель?
- Я бы хотела, чтобы читателем этой книги был каждый украинец, кто умеет читать. И поэтому книга написана на двух языках. Она избавлена от бюрократических конструкций, формул, штампов, которые используют в дипломатических книгах. Поэтому там есть такие шутки, как 2 метра секса. Я же аутсайдер, которая стала инсайдером. Я знаю видение людей, знаю проблемы с пояснением сложных реформ или политических решений. А у обычных людей все намного проще - есть добро и зло, есть хорошо и плохо, есть весело и грустно, есть деньги - нет денег. Я бы хотела, чтобы мою книгу читали разные группы украинцев, и поэтому обратилась в "КСД" (Клуб Семейного Досуга). Они умеют создавать и продавать массовый продукт. Кстати, книгу можно будет продавать и в России.
- Как будете продавать в России?
- Книги продают в Украине и России, это не запрещено законодательством.
- На каком языке изначально писали свою книгу?
- Я ее писала на украинском, английском, а потом все-таки пришла к русскому. Я не русскоязычная. Если меня разбудить и что-то спросить, спросонья начну отвечать на украинском. Но книгу писала на русском, для меня это был вызов.
- Кто еще работал над книгой, кроме вас? Как редактор, я лично обратила внимание на большое количество сложноподчиненных предложений в тексте.
- Это мой авторский стиль, если можно так сказать. Я пыталась написать книгу понятной для всех, но совсем уж упрощать ее не собиралась. Некоторые вещи, о которых я пишу, очень комплексные. И вот эти многокомпонентные конструкции показывают, сколько всего невместимого можно вместить в одно предложение.
- В самом начале книги вы отмечаете, что многие авторы в подобных произведениях пытаются выставить себя в позитивном свете. А вы не пытаетесь?
- Вы даже не представляете, насколько я по жизни самокритична. Все то, что вы видите в соцсетях, это даже не часть той критики, которой я сама себя подвергаю. Да, я знаю, что будет шумиха. Она будет и политическая, и органическая. Но столько позитивного фидбека, сколько я получила по поводу фрагмента книги, я ни разу не получала за 2 года. В комментариях, в личных сообщениях. Думала, что будет как всегда очередная атака, но нет. Настоящие люди, с которыми мы еще в школе были знакомы или которые уже выехали давно из страны, писали мне: "Юля, это кто-то должен был сказать", "Мы полностью согласны".
- Вашу книгу можно назвать заявкой на политику?
- Я хороший пиарщик, я хорошо предусматриваю реакции.
- Все-таки?
- Я уже ответила на этот вопрос.
|
"Никто не знает, кто я такая. Все знают какой-то хаотический бум негатива"
- В первых главах повествование идет от имени команды: мы собирали совещания, мы принимали решения. А вторая часть книги уже ваши личные впечатления? Все-таки взгляд и оценки, которые вы даете, это ваше личное мнение или есть мысли президента?
- Я же очень много времени проводила с президентом, я ездила с ним почти всегда, почти везде. Я хотела донести до людей его идеологию. С тем количеством негатива, который идет, нужно давать людям возможность вспомнить, за что они избрали президента, и показать, какова его идеология сегодня.
- Вы очень нелестно в книге пишете о Петре Порошенко, используя яркие эпитеты. Это ваша позиция или позиция всей команды?
- Никто меня не заставлял это говорить. И я не уверена, что кто-то где-то формулировал в команде это так, как сформулировала я в своей книге. Команда Владимира Зеленского лучше, потому что это команда нового и молодого. А команда Петра Порошенко - это отжившая старость.
- Тогда о молодых. За что в своей книге вы так обрушились на экс-премьера Алексея Гончарука?
- Вы же говорите, что я не только обрушилась, я же и комплименты ему отписала (сохраним тут интригу для читателей. - Ред.).
- Вы на него за что-то очень обижены?
- Нет. У меня сейчас нет никаких обид, никакой злости. Гончарук был первым премьер-министром самым молодым, технократом. Он был надеждой и стал разочарованием. Он был не готов и не мог этого признать. Может быть, он просто карьерные амбиции поставил выше миссии служения народу. Почему бы об этом мне не рассказать?
- В начале книги есть описание, как вы увидели президента-2011. Такой, знаете, романтично-сексуальный образ. Специально так описали?
- Я не думаю, что там какой-то сексуальный подтекст. Скорее всего, я просто пыталась показать на контрасте, каким он, президент, казался нам на экранах, когда он был в креативной индустрии, и потом я раскрываю его больше как человека, пришедшего на должность руководителя страны.
- Насколько отличается этот человек 2011 года и 2021 года? Кроме того, что перестал носить светлые костюмы, как вы отметили книге.
- Сейчас он не играет. Он не сможет сыграть роль президента, ее надо прожить. А там он просто играл роль. Успешную роль, насколько я понимаю.
- Какая глава была самой сложной?
- Была одна глава, не скажу какая, она была самой сложной, в команде знают. О себе было тоже очень сложно. Вы же видите, что я о себе написала где-то там, в конце. Я не люблю навязываться, я знаю, что такое быть школьником, который аккуратно стучится (цитата из книги. - Авт.). Никто не знает, кто такая я. Все знают какой-то хаотический бум негатива. Прочитав эту главу, вы можете засомневаться в том, что речь обо мне. А кто не захочет, может пропустить эту часть.
- А когда пришла идея написать книгу?
- В конце прошлого года у меня был довольно стрессовый период, я впервые серьезно задумалась о своем здоровье и стратегическом направлении. На новогодние праздники я болела ковидом, была на полной самоизоляции, и мне ничего не осталось, как просто выплеснуть это из себя… Начала с того, что взяла дневник и фактически за новогодние праздники написала 13 тысяч слов.
"Когда мы зашли на Банковую, я была окрыленная, потом начались интриги"
- Юлия, некоторые считали, что на Банковой вам отводилась роль громоотвода.
- Я им и была.
- И как оно?
- Неприятно.
- В своей книге вы частично затрагиваете этот момент. И даже упоминаете некоторые фамилии и случаи. Есть эпизод, когда сотрудникам Офиса вообще сказали не общаться. (Речь о событиях 2019 года.)
- Не могу сказать, что лично слышала это. Мне передали, что меня будут изживать, и я увидела, что со мной просто перестали общаться.
- Вы говорили об этом Владимиру Александровичу?
- Нет. Есть понимание, что ты не бегаешь с каждой проблемой к Владимиру Александровичу. Это человек, который решает настолько масштабные дела, и если каждый будет бегать с какой-то вещью…
- Вы не бегали, другие бегали. А вы были крайней.
- Когда мы зашли на Банковую, я была окрыленная, я спала по 3 часа первые 2 недели и думала, что работаю на лучшей работе в мире. Потом начались какие-то интриги, потом началось - то нельзя, это нельзя, это мы не будем давать, ты туда не едешь.
Получилось, что людей в команде было много, но лицом всего, что творилось, была я. Мне не нравилось, как происходило информационное пространство во времена первого главы офиса президента. На меня осуществлялись огромные атаки. И я это прекрасно осознавала и при этом не могла ничего сказать, потому что нас ограничивали в исполнении наших обязанностей.
- Но с президентом вы обсуждали, скажем так, сложные ситуации, в которых фигурировало ваше имя?
- Какую, например?
- Например, с журналистом "Схем" Сергеем Андрушко?
- Конечно, эту историю он видел. Она возникла в пятницу, он отреагировал на нее в понедельник. Я подошла к нему и была уже настолько, если честно, забита. Я не могла отключиться, не могла спать, выглядела просто катастрофически. Я спросила "мне увольняться?". Он сказал: "Чего это? Из-за вот той истории? Нет, не надо". Мы тогда же сделали брифинг по просьбе журналистов, он вышел, ответил на вопросы, по-моему, о Трампе. Была обычная работа. В итоге он сказал "все хорошо, все нормально".
- В книге вы об этом не пишете.
- А зачем? Это не настолько важная история. Они как журналисты дали себя использовать политической, скажем так, элите, которая есть у власти. Потому что оппозиция - это тоже власть. Они просто хайповали на этом. И эта история никак не связана ни с журналистикой, ни с нашими отношениями, ни с моей компетенцией. Не было у нас потом каких-то вопросов с господином Андрушко, как, в общем-то, и господин Ткач, который это распространил, писал мне, я ему бросала ответы, отвечала на их запросы. Обычный рабочий процесс.
|
"Многие журналисты мне говорили: Юля, тебя мочат свои же"
- Интересная ситуация: с одной стороны, на вас было давление извне, с другой стороны, давление изнутри. И зачем оно все вам?
- Я тоже так думала, но это все-таки вызов. Был такой момент, когда внутри команды, там, где я не была, все ошибки спихивали на меня. В какой-то момент я просто ушла в сторону. Ошибок меньше не стало, их стало больше. И тогда в средине команды начали звучать вопросы "что опять Мендель виновата". Вопрос был не в Мендель и не в команде, а в умении построить работу. Не уверена, что это удалось предыдущему руководителю. Возможно, ему намного лучше удаются какие-то другие проекты, но с информационным полем было сложно справиться.
Поэтому была очень рада, когда пришел господин Ермак и сказал: мы меняем коммуникацию. Это развязало руки, подарило нам Подоляка, дало возможность набрать новых людей.
У нас наладилось производство материалов, мы поехали по регионам. Да, все равно было много претензий, я понимаю, у нас столько журналистов, что невозможно обслужить каждого, но кардинальное изменение было.
- Парадокс: когда было некомфортно - вы сидели, когда стало комфортно - вы ушли.
- Не парадокс. Я действительно думала, что пробуду 5 лет, но готова была уйти в любой момент. Опять-таки, то, что я ушла, является прямым показателем того, что я была той, которая готова была уйти. Я просто никогда не сдаюсь, для меня вызов - это намного интереснее, чем что-то комфортное.
- После информации о вашем увольнении вы сразу же собрали вещи и рванули домой.
- Я рванула домой до этого. Это (первые новости об отставке Юлии Мендель – ред.) был слив информации каких-то людей, которые, видно, меня недолюбливали. Есть же такие люди. Я вам скажу еще такую вещь, подумаю, оставить ее потом или нет, многие журналисты мне говорили: Юля, тебя мочат свои же.
- Так было всегда, в этом особенность украинской политики. Кстати, что сказала вам ваша мама по поводу увольнения? В книге вы вспоминаете, как впервые сказали ей о собеседовании на должность пресс-секретаря.
- Мама дает мне тоже возможность выбора. Она просто волнуется, что со мной будет дальше. Это человек постсоветских реалий, она верит, что должна быть трудовая книжка и она должна где-то лежать. Поэтому с мамой я не решаю больших вопросов, честно скажу. Мама у меня как мама, если я соскучилась и мне надо побыть дома…
"С президентом мы не попрощались, я же всегда рядом, если надо"
- Выйти из системы это непросто. Для вас это процесс болезненный?
- Выход из системы, особенно из такой большой, он всегда в какой-то мере болезнен. Это огромная команда, обширные вопросы на национальном и международном уровне, связь с историей, которая делается здесь и сейчас и на которую ты в какой-то мере можешь повлиять. Наверное, во мне есть какая-то сила, если я смогла туда попасть, пробыла там 2 года и позволила себе вот этот вот выбор - уйти или остаться. Хорошо, когда у человека есть выбор.
- А сейчас следите за новостями о президенте?
- Слежу, как все. Но я знаю производственный процесс, который я же сама и налаживала, понимаю, как это готовится. Да, конечно, какой-то болезненный момент расставания есть, потому что мне нравилась моя работа. Но у меня же плавный переход. Меня не выбрасывали из чатов, из информационного пространства. Есть момент - ну все, прощаемся в чате, где ты была 2 года… 2 года постоянного, никогда не прекращающегося диалога. Вас связывают сложные поездки, вертолеты, которые меня сводили ума, ночь, холод, зима, Донбасс, постоянный поиск интернета. И вдруг ты говоришь: вот я та клеточка, которая из вашего организма уйдет. И все клеточки говорят: спасибо тебе огромное, это было так круто, жаль, что ты приняла это решение. А я из этих клеточек построю другой организм. Может, не один.
- Елена Зеленская, о которой вы очень хорошо отзываетесь в своей книге, что сказала по поводу вашего ухода?
- Она – человек, достойный восхищения. Безумно трудоспособная, женственная, умная первая леди страны. Очень патриотичная и очень деятельная.
- Вы с ней говорили перед уходом?
- Нет, но у нас был момент, когда она показала, что она очень меня ценит. Для меня это было очень важно.
- Президент легко прощается с людьми, которые уходят из его команды?
- Он всегда говорил, что ему сложно прощаться с людьми, потому что он привыкает к людям. Но мы не попрощались, я же всегда рядом, если надо. Просто я уже не внутри, там глубокие процессы, они комплексные, чего ж кто-то будет приходить. У нас так много советников и консультантов и так мало людей, которые готовы что-то делать. Поэтому я передала возможность другим людям что-то сделать, это главное.
|
"Побыла женщина пресс-секретарем, пускай побудет мужчина"
- Давайте попробуем сравнить Юлю на входе в Офис президента в 2019-м и Юлю на выходе из Офиса в 2021-м - вы сильно изменились?
- Кроме минус 8 килограмм?
- Но после всех историй, атак, как вы говорите, комментариев в соцсетях вы стали более стрессоустойчивой?
- Да, я уже намного легче отношусь к тому, когда пишут обо мне все эти комментарии, глупейшие посты, создают целые какие-то истории в стиле "Мастера и Маргариты". Это ж надо придумать, оформить, написать, там почти нет ошибок, проверить, перечитать, найти фотографию и запостить. Я сижу и думаю: столько энергии, столько чести мне, как я благодарна. Наверное, я стала более стрессоустойчивой, но я не могу сказать, что все стрессы легко мне даются. Нет. Я живой человек.
Самым неприятным в этих историях было то, что люди, с которыми я сидела бок о бок в одних ньюзрумах, с которыми делали вместе сюжеты, выпивали когда-то, вдруг повелись на некоторые атаки, начали осуждать меня, зная, что я другая. Но были и те, кто читал и хохотал: "боже, неужели это наша Юля". Просто есть Мендель в реальной жизни и Мендель-монстр в виртуальной. Но именно благодаря этим историям во многих селах знают, что у президента есть пресс-секретарь и знают мою фамилию.
- Вы бы посоветовали своим знакомым идти по вашему пути и тоже пытаться стать пресс-секретарем президента? И что для этого нужно?
- Я за то, чтобы у всех был выбор, но нужны не только смелость, но и навыки, бэкграунд, понимание, куда ты входишь, и умения, которые ты можешь начать использовать с первой секунды.
- У вас они были?
- Да, у меня они были. И я достаточно их развила, поставив на более стратегическое, личностное развитие.
- Когда шло собеседования на вашу бывшую должность, писали, что предпочтение отдают мужчинам. Не обидно?
- Не думаю, когда шел конкурс по отбору пресс-секретаря, предоставлялась большая роль гендеру, чем интеллектуальным способностям. Побыла женщина пресс-секретарем, пускай побудет мужчина. Хотя многие мои друзья в политике говорили, что в атаках на меня был гендерный аспект. История с беременностью та же.
- Вы сказали ранее, что вашему приемнику будет легче работать, чем вам. Почему?
- Но у него очень комфортные условия. С ним работали очень хорошие специалисты, отрабатывали тезисы, как выступать. Он мягко входил. Меня готовили 1,5 часа. Я пришла, мне сказали: сегодня твой указ, едь сюда, сейчас у тебя брифинг 150 камер. Никто не передавал этих дел, это мы строили с нуля.
- Смотрели первый брифинг вашего приемника Сергея Никифорова? Признаюсь, меня удивила его фраза, что он не будет читать вашу книгу. Мне казалось, это его работа - читать обо всем, что связано с президентом. А ваше мнение, почему Никифорову все-таки стоит ознакомиться с вашей книгой?
- Это был первый его брифинг. Я помню себя, как это было сложно и волнительно. Не думаю, что Сергей каким-то образом хотел сказать что-то обидное для меня. А книгу, думаю, он прочитает, и ему будет интересно.
|
"Теперь я могу сказать, у Мендель есть спина!"
- Куда потратите гонорар?
- Там такой мелкий гонорар.
- Но вам придется отчитываться в декларации.
- Отчитаюсь. Но там совсем не сногсшибательная сумма. Во-первых, не знаю, сколько продастся книг. Думаю, с учетом резонанса вряд ли будет только один тираж. Сейчас он 3 тысячи экземпляров. Во-вторых, у меня типовой договор минус налоги. Это не миллионы, поверьте.
- Пару недель тому вы предлагали выбрать фото для обложки своей книги, все-таки почему не взяли ту провокационную, там, где вы у зеркала в красном платье.
- Я тогда подумала, что эту фотографию можно было бы подписать сразу после увольнения так - "Теперь я могу это сказать, у Мендель есть спина". Потому что кроме спины, довольно накачанной, там ничего не видно, но эта фраза была бы глубокой.
- Почему же не поставили ее на обложку?
- Потому что тогда я не могла сказать, что у Мендель есть спина. Теперь могу. Почувствуйте уровень моей свободы.
|
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ
