Живу в Донецке, работаю в Украине
Возможно, кому-то это покажется странным, но на неподконтрольных территориях Донбасса живут сотни людей, чьи трудовые книжки лежат в украинских компаниях и на предприятиях. Удаленная работа (все-таки XXI век на дворе!) позволяет людям выживать и сохранять, как они сами говорят, "очаги адекватности".
"КП" в Украине" пообщалась с некоторыми из них и выслушала рассказы о том, каково это – жить там, а работать здесь. Естественно, все личные данные, по которым можно идентифицировать людей, мы изменили по соображениям безопасности.
Станислав, 32 года: Если бы мы остались на подконтрольной территории, было бы трудно прожить на одну зарплату
- Как говорится, айтишники могут работать из любой точки земного шара. Да, хотелось бы работать откуда-нибудь с тропических островов, но приходится делать это из Донецка. Я с семьей уезжал в начале 2015 года на подконтрольную территорию. Но нам не очень повезло: мы с женой столкнулись с такой агрессией в наш адрес от сограждан из Кировоградской области, что всерьез опасались отдавать дочку в местную школу. Мы получили весь набор обвинений, услышали, что донецким не сдают квартиры, на нас кидались чуть ли не с кулаками… Мы с женой все взвесили – и вернулись в Донецк. Тут у нас своя квартира в спальном районе, друзья, одноклассники дочери. Никого я ни в чем не обвиняю, но и уезжать никуда больше не хочу. Как сложится – так и сложится.
Я работаю в сфере IT, жена преподает уроки английского онлайн и работает в школе, где учится дочь. Офис моей компании находится в Киеве, я оформлен официально, из моей зарплаты платятся все налоги, идет стаж работы и все прочее. Да, я не оформляю больничные листы в Донецке, для всех местных структур я официально безработный, иногда говорю, что работаю без оформления. Этим тут не удивишь никого.
Что касается зарплаты, то она у меня, скажем так, средняя по рынку. Это не те баснословные деньги, которые может заработать специалист IT-сферы при желании. Просто таким был мой договор с руководством, что будет вот такая зарплата за вот такой объем работы. Если бы мы остались на подконтрольной территории, нам было бы трудно прожить на одну мою зарплату. В Донецке это неплохие деньги, это больше, чем зарплата шахтера, ГРОЗа (горнорабочий очистного забоя – Ред.), у которых всегда были одни из самых высоких заработков в отрасли.
Я понимаю, что жить в оккупированном городе по собственной воле кому-то покажется странным. Но мне, например, кажется странным, что государство не позаботилось о том, чтобы люди покинули оккупированную территорию. Я слышал, некоторые переселенцы до сих пор живут в модульных городках и чуть ли не в брезентовых палатках. Седьмой год! Мы к такому не готовы.
Наша семья была и остается проукраинской. Страна у нас нормальная, хорошая, нам с властями только не очень везет. Идеи "донецких россиян" нам не близки, мы спокойно считаем, что Донецк – это Украина. Эдакие "очаги адекватности" в этом море абсурда. Мы ждем освобождения. За свою судьбу мы не волнуемся – мы не сделали ничего противоправного для Украины, поэтому винить нас не в чем.
Виолетта, 40 лет: У меня особо нет выбора – случись что, я не найду в Донецке даже подобия такой работы
- Незадолго до начала войны умер мой отец. Он долго болел, врачи ничем ему не помогли. Мама осталась в совершенно беспомощном состоянии, и я как единственная дочь была обязана ее поддержать. Когда началась война, мы забрали бабушку из села под Донецком, и очень вовремя – в ее дом попал снаряд, он сильно поврежден.
Мы живем втроем: я, мама, бабушка. Плюс мы присматриваем за соседским дедушкой, ему почти 90 лет. Его дети и внуки уехали сразу же, почему он не уехал с ними – мы не знаем. Поэтому просто помогаем ему по хозяйству.
Я работаю в рекламной сфере копирайтером, осваиваю понемногу SMM. Мне нравится эта работа еще и тем, что можно работать дистанционно и получать зарплату на банковскую карточку. Уехать я не могу: оставить моих стариков – это выше моих сил. Они без меня просто не выживут, возраст дает о себе знать. Поэтому пока вот так.
Моя трудовая книжка лежит у меня дома, я работаю как ФОП. Украинский, естественно. В прошлом году я была в Мариуполе и зарегистрировалась как физлицо-предприниматель. В нашем агентстве все сотрудники – ФОПы, мы работам по договорам. Налоги я плачу онлайн и веду бухгалтерию тоже онлайн, ничего сложного в этом нет.
Оплата у меня сдельная, и я "стою" существенно дешевле, чем труд моих коллег на свободной территории. Наверное, потому, что у меня особо нет выбора – случись что, я не найду в Донецке даже подобия такой работы. В хорошие загруженные месяцы у меня выходило и 800 долларов заработать, в среднем – около 300-400, сейчас вообще глухо, мы уже залезли в нашу "финансовую подушечку". Пенсии мамы и бабушки уходят на коммуналку и продукты.
Что угнетает: невозможность развития. Ощущение, что выше того, что есть сейчас, я уже не прыгну. Какое-то совершенствование – только в виде вебинаров, онлайн-лекций, подкастов. Не хватает живого общения, мне присылают по электронке техзадание с парой комментариев – и все, я молча работаю.
На фоне донецких зарплат у меня, конечно, доходное место (улыбается). Я просматривала когда-то вакансии по своей деятельности, но здесь они просто не востребованы. Если есть, то это российские вакансии – обещают много, но не хочу связываться.
Пока вопрос об отъезде не стоит.
Элеонора, 64 года: На пенсии продолжаю трудиться за сменную зарплату
- Я кадровик одной из производственных компаний Украины. Нахожусь территориально в Макеевке, но управляю персоналом в нескольких городах Донецкой области. Да, по телефону, скайпу, по зуму и прочим мессенджерам.
Несколько лет я на пенсии, но продолжаю работать, хотя зарплата у меня смешная по нынешним меркам – 4500 гривен. Но я не требую повышения зарплаты, не ухожу на больничный, я всегда в доступе 24/7 и хорошо справляюсь со своей работой. У меня даже в подчинении две молодые коллеги, которых я видела только на экране смартфона.
Эта компания родом из Донецка, мы работали до конца 2014 года, надеясь, что скоро все закончится и жизнь вернется в прежнюю колею. Однако не вернулось ничего, а когда у нас еще и "отжали" склады, то руководство собралось и выехало вместе с молодыми сотрудниками. Кто был постарше – те остались. Я, например, не могу бросить свой дом, который строила почти всю свою жизнь. Если суждено мне погибнуть в нем – значит, так тому и быть. Дети, конечно, в шоке, они выехали в столицу, звали меня, даже квартиру были готовы снимать, а я вот не смогла…
Работаю понемногу, к пенсии моей минимальной хорошая добавка и стаж идет, что тоже потом отразится на размере пенсии. И работу я свою люблю, хотя по телефону работать, честно говоря, трудно.
Мне уже за 60 лет, и все больше раздражает происходящее вокруг меня. Я устала морально от обстановки вокруг, даже когда были боевые действия – было страшно, но потом все стихало – и страх проходил. А сейчас он постоянный. Не знаю, если вдруг найдется покупатель на дом – то, может, и уеду. Буду ли счастлива потом – не знаю….
Геннадий, 25 лет: Работаю со своим изданием по договорам
- Скажу коротко – я журналист интернет-издания. Живу я не в Донецке, а рядом, и в основном пишу для сайта материалы-зарисовки на тему житья-бытья в оккупации.
Конечно, я нигде не "свечусь" и не кричу на каждом углу, что я украинский журналист. Я живу так же, как и многие молодые люди моего возраста: постоянно сижу в компьютере и непонятно что делаю, как говорит моя мама. Но я выхожу на улицу, хожу в магазины, в кино, гуляю в центре, покупаю продукты и одежду, стою в очередях и хожу в поликлинику, если что-то болит. Я вижу, что происходит вокруг. Иногда подслушиваю разговоры, если уж очень громко разговаривают…
То издание, в котором я работал до войны, закрылось сразу с началом боевых действий в Донецке. Поэтому трудовая книжка со мной, а со своим нынешним изданием я работаю по гражданско-правовым договорам. Из моих гонораров также уплачиваются налоги и взносы, стаж идет.
Я целенаправленно остался здесь, чтобы было кому следить за ситуацией в оккупации. Поэтому моя информация – самая правдивая, я вижу, что ее часто цитируют в интернете. Могу и фото снять, если будет такая возможность. Но вообще, я не рискую и не лезу, куда не надо лезть.
Моя выработка – один большой материал в неделю и по паре маленьких каждый день. В среднем где-то получается около 7000 гривен. Иногда бывает больше, меньше еще не было. За меньшее я бы не стал работать.
Моя официальная легенда: я фотограф-любитель, снимаю всякие предметы, пейзажи, натюрморты и продаю фото в интернете. Иногда я так и делаю, но это не основной заработок. Все деньги приходят на мою карту, снять их можно легко, у нас много контор по обналичке, а еще есть знакомые, которым нужен безнал, и они дают кэш по хорошему курсу.
Когда были открыты границы, удавалось выезжать в Киев, даже пару раз летал за границу на отдых. Сейчас нас заперли, границы закрыли, а ехать куда-то через Россию не хочу.
Пока я остаюсь тут, потому что, если вдруг опять начнется война – кто-то должен об этом рассказывать честно.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ
