«Кто против репрессий, встаньте!»
«ПЕРВЫЙ ПОХОД ЗА ДЕМОКРАТИЮ»
Та знаменитая премьера состоялась 4 сентября 1965 года в киевском кинотеатре «Украина». Очевидцы о ней до сих пор вспоминают с содроганием - немногочисленная и задавленная властью украинская интеллигенция решилась на настоящий бунт против системы.
На первый взгляд участники акции ничего не добились. До общественности новость о протестах в Киеве не дошла, а вот КГБ и отдел пропаганды ЦК КПУ не на шутку перепугались.
С другой стороны, акция оказалась примечательной. Выяснилось, что «не все под контролем на Украине», как уже на протяжении более 10 лет рапортовали советские чиновники и силовики в Кремле… Это был первый поход за демократию и независимость в послевоенном СССР - так сами участники событий позже оценивали бунт в кинотеатре «Украина»…
С «инакомыслящими» не замедлили поквитаться. Для тех, кто выступил в зале, дело закончилось увольнениями, исключением из партии, а для зачинщиков - Ивана Дзюбы, Вячеслава Чорновила, Василя Стуса - еще драматичнее. Через несколько лет все они были арестованы по обвинению в антисоветской деятельности.
«КП» расспросила участников события о том, как именно родилась и была претворена в жизнь идея о бескровной акции протеста, внушившей самим украинцам мысль, что сопротивление не бесполезно.
БИЛЕТЫ НА ПЕРВЫЙ СЕАНС РАСПРОСТРАНЯЛИСЬ ЧЕРЕЗ ПАРТКОМЫ
В 1965 году украинская интеллигенция находилась в ожидании беды. Все понимали, что хрущевская оттепель с пришествием на пост генсека Леонида Брежнева закончилась, все говорили о повторении репрессий 1937 года, хотя и надеялись, что они не будут такими суровыми. И словно в подтверждение наихудших предчувствий как раз накануне премьеры КГБ осуществил ряд «политических» арестов в Киеве.
И вот в столице УССР ярчайшее событие - премьера фильма Параджанова. Ради того чтобы увидеть картину, даже в Париже выстроились огромные очереди. Блестящая работа режиссера, блестящая работа оператора Юрия Ильина… И загадка «гуцульской души» - в фокусе картины как иллюстрация диссидентских взглядов самого Параджанова.
Билеты в кинотеатр можно было достать несколькими способами: их распространяли через парткомы и профкомы предприятий, Союз писателей и кинематографистов. Но для диссидентов попасть на сеанс не составило проблемы.
- Директрисой кинотеатра «Украина» работала мать Ирины Жиленко (известной в 60-70-е годы украинской писательницы. - Авт.), и проблем с тем, чтобы попасть на первый сеанс, у нас не было, - рассказывает Михайлина Коцюбинская, известная диссидентка, приходящаяся племянницей писателю, написавшему «Тени забытых предков». - Чего-то особенного мы не ждали, хоть и было чувство необычности, даже нереальности происходящего. У нас был совершенно простой замысел: выйти на трибуну и выступить с заявлением, рассказать, что арестованы наши друзья. Когда обсуждали, кому читать, вызвался Иван Дзюба (известный критик, член Союза писателей Украины. - Авт.).
|
ШУТКА ОБ «ИСКУССТВОВЕДАХ В ШТАТСКОМ» ПОШЛА С ТОЙ ПРЕМЬЕРЫ
Украинское национал-демократическое движение тогда носило разнородный характер: наряду с «травоядными» и спокойными Евгением Светличным и Иваном Дзюбой в него входили и более радикально настроенный Вячеслав Чорновил (который, в отличие от коллег, ставил за цель обретение страной независимости), и совсем «жесткий» Василь Стус.
Диссидент Иван Дзюба стал в независимой Украине академиком НАНУ.
- Если отец искал обходные маневры, продумывал шаги, как обвести КГБ вокруг пальца, то Стус рубил с плеча, говорил о «гэбистах» как о «банде», - рассказывает сын Вячеслава Чорновила Тарас. - А когда доставали особенно - язвительно называл «бандусей». И столько жесткости, столько ненависти было в этой «бандусе»…
Стуса решили в кинотеатр не приглашать - переживали за его сохранность, тем более что на молодого аспиранта Литературного института готовились документы об увольнении.
- И все-таки, когда я вошла в кинотеатр где-то к половине пятого и села на свое место в десятом ряду, оказалось, что сижу рядом с Василем Стусом, - продолжает Михайлина Коцюбинская. - Атмосфера была накалена - кинотеатр был будто бы в осаде, даже внутри него было множество тех, кого мы с тех пор стали называть «искусствоведами в штатском».
Настоящие искусствоведы - сам Сергей Параджанов, Юрий Ильенко и члены съемочной группы - разместились на сцене. Зрители расселись по местам. Вдруг из толпы поднялся Иван Дзюба с букетом цветов. Отказать члену Союза писателей было неудобно, и он беспрепятственно прошел к сцене. Поблагодарив создателей, Дзюба достал бумажку.
- Само сообщение было не очень длинным: он привел фамилии 24 арестованных, провел аналогию с арестами 37-го года. Сказал, что уничтожают цвет украинской интеллигенции. В этот момент Дзюбу поддержал Василь Стус - эмоциональными выкриками, вставанием с места, - рассказывает Михайлина Коцюбинская. - Тут в проход к сцене вышел Вячеслав Чорновил - среди всех нас, филологов, именно он был человеком политической организации. Он-то и решил сделать наш протест ощутимым, произнеся на весь зал историческую фразу: «Кто против репрессий - встаньте!»
Аспирант Литературного института Василь Стус. Таким он запомнился своим товарищам по движению.
И вдруг случилось чудо…
СОТРУДНИКИ КГБ НЕ ЗНАЛИ, ЧТО ДЕЛАТЬ
Зрители, сидевшие в зале, - «морально устойчивая» и «политически подкованная» публика, получившая в качестве особого поощрения билеты, - вдруг начала подниматься с мест. Встало больше половины зала.
- Один человек, сидевший рядом со Стусом, заколебался. Тогда, как говорили мне знакомые, поэт подошел к нему, потянул за отвороты пиджака и гаркнул: «Встать, падлюка!», - рассказывает Тарас Чорновил. - Оказалось, это компартийный деятель среднего звена. Он встал и достоял до конца выступления.
Конец речи Дзюбы заглушил резкий вой не то противопожарной сирены, не то зуммера киноаппарата, который включил находчивый киномеханик. После этого на экране замелькали кадры «Теней…»
После фильма участники протеста не стали расходиться по домам. Боялись, что той же ночью начнутся массовые аресты, и не хотели, чтобы сотрудники спецслужб «вытаскивали» их из постелей.
- Поэтому отец, Иван Дзюба, Михайлина Коцюбинская, еще люди несколько часов прогуливались в скверике прямо напротив кинотеатра, сидели на скамейках вокруг фонтана - кафе и ресторанчиков тогда там не было, - рассказывает Чорновил. - Но арестовывать никого не стали: такие решения в те годы приходили из Москвы, и приходили медленно. В КГБ царила полная растерянность… А на следующий день все вместе «зачинщики» пошли к Параджанову, чтобы просить прощения за сорванную премьеру фильма. Режиссер встретил их широкой улыбкой и бутылкой армянского коньяка: мол, о лучшей «рекламе» он и мечтать не мог!
|
ПАРТИЯ РАСПЛАТИЛАСЬ С КАЖДЫМ
А на самом деле происшедшее так перепугало киевских партбоссов, что те попросту побоялись доложить о случившемся в Москву.
О том, что случилось на премьере в Киеве, в Белокаменной узнали значительно позже - и не стали затягивать с решениями…
…Когда арестовали Дзюбу, тогдашний руководитель КГБ Виталий Федорчук докладывал лично в Политбюро, что он с ним беседует по нескольку часов, что есть подвижки и тот идет на контакт…
Следом за писателем под маховик арестов попали Вячеслав Чорновил и Василь Стус. А пострадал в той или иной мере каждый, кто рискнул встать в тот вечер в зале кинотеатра.
Известно, что Стус погиб в карцере лагеря в Пермской области, когда до его освобождения оставались считаные дни. Считают, что его убил уголовник, специально подсаженный в карцер. И что символично - погиб Стус ровно через 20 лет после премьеры фильма Параджанова - 4 сентября 1985 года. Партия так и не простила ему того бунта.
И вот ирония судьбы: в том же 1985 году генсеком КПСС стал Михаил Горбачев. Одно из первых подписанных им решений касалось судьбы Вячеслава Чорновила - ему было разрешено вернуться в Киев (Чорновил освободился из лагерей в 1983 году, но был лишен права жить на территории Украины).
Едва ли Михаил Сергеевич тогда запомнил, что за бумагу он подписывал…
| |
Фото УНИАН.
БЫЛО ДЕЛО
Вячеслав Чорновил хотел катапультой разбросать листовки на Крещатике
По словам Тараса Чорновила, его отец всегда выпадал из «литературоведческого» курса, которым шло движение шестидесятников. Вячеслав Максимович был чересчур политичным, его задачей была борьба не за продолжение оттепели хрущевских времен и не краеведческая деятельность, а сразу «по-крупному» - за независимость.
- Еще в 1960 году, когда он гулял по Владимирской горке в Киеве со своим однокурсником, у них вдруг появилась идея о борьбе за независимость страны. Оба они тогда присягнули: «до последней капли крови» отстаивать свою идею, и тогда, за 30 лет до распада СССР, такая мысль была сродни научной фантастике, - рассказывает Тарас Чорновил. - В Вышгороде у отца был барак, в котором он печатал самиздатовскую литературу - да за сам факт ее существования его посадили бы с ходу! И когда я был маленьким (Тарас Вячеславович родился в июле 1964 года. - Авт.), за мной присматривала Людмила Шереметьева, жена известного диссидента Ярослава Дашкевича. Когда приходили люди из КГБ с обыском - мне в пеленки быстренько прятали всю антисоветскую литературу, которая была в доме, и вывозили на прогулку...
|
В середине 70-х Вячеслав Чорновил работал еще по «партийной» линии на Вышгородской ГЭС. Обаяние и железная воля диссидента сделали из некоторых работников электростанции настоящих борцов за демократию: политик настолько «подтянул» их по идеологии, что сами инженеры начали генерировать инженерные же идеи.
- Комашко - знакомый по работе - как-то беседовал с отцом, и у них родилась общая идея: сделать огромную катапульту, напечатать кучу антисоветских листовок и разбросать их над Крещатиком на Первомай, прямо в момент прохода демонстрации, - рассказывает Чорновил.
Правда, дальше идеи дело не пошло. Но роль такой «катапульты» сыграло выступление Чорновила, Стуса и Дзюбы в кинотеатре «Украина».
