Писательница Ирэна КАРПА: «Хочется стать крутой теткой»
Бывшая галичанка откровенно рассказала о своей новой философии, семейной жизни и работе на телевидении. Когда - то ее сексуальная эпатажность захватывала. Сейчас же писательница Ирэна Карпа стала более взрослой, хотя за словом в карман по¬прежнему не лезет. Во Львов, теперь уже киевлянка, приехала презентовать свою новую книгу «Добло и зло». А заодно рассказала «КП» о своей новой философии, семейной жизни «со слугами», и работе на телевидении.
«Как была бардачницей, так и осталась»
- Ирэна, чем отличается твоя книга «Добло и зло» от предыдущих работ?
- Там Карпа может показаться кардинально не той, какая была. И вправду я изменилась за последний период времени. Нет уже этого юношеского максимализма, я повзрослела – взрослее стали и книги.
- В ней нет присущей когдато Карпе матерщины и странных идей?
- Нет, от этого я не окажусь ни в коем случае. В книге есть и «моцное» словечко, и моя философия. Просто в определенном возрасте «за 20» приходит какоето иное осмысливание. Ведь это переломное время – много известных людей именно в этом возрасте покончили жизнь самоубийством. После определенного успеха ты начинаешь понимать, что все проходит и что надо делать дальше. А дальше идти не так уж и легко, поскольку меняются приоритеты…
- Но у тебя они тоже поменялись. Девушка, которая ранее была похожа на мальчишку, и во весь голос кричала, что не хочет замуж, сейчас примерная жена…
- Ой, у меня почти ничего не поменялось в этой сфере. Как была бардачницей, так ею и осталась. Помню, когдато моя мама нас постоянно ругала за то, что мы не убираемся дома. И приговаривала, что, мол, слуг у нас не будет и надо все делать самим. Так вот, мама ошиблась. Речь не идет о слуге, но к нам в дом периодическе приходит женщина убираться. Так что в этом плане ничего не изменилось.
«Политиков не люблю, они как вареники в сметане»
- Ты когдато сказала, что ощущаешь себя пятилетним ребенком. Эти ощущения, понимаю, уже прошли?
- Мне очень приятно сейчас смотреть на женщин, которые и в сорок лет выглядят как шестнадцатилетние девчушки. Прогресс – страшная сила. Сейчас есть все для того, чтобы не покрываться морщинами и те, кому не лень, используют это. Кроме этого, я не хочу возвращаться в прошлое – тогда у меня была жирная попа и лицо в прыщах. Сейчас на себя смотреть приятнее. Помню, как в детстве часто нажимала себе на нос, чтобы он меньше торчал. Но выходило чтото похожее на нос Майка Тайсона. Нет уж, подумала, лучше пусть этот картофель себе торчит ¬ оставила нос в покое.
- А о детях еще мысли не приходили?
- Я не люблю детей как таковых. Ну, в плане того, что не побегу сразу же подтирать попу младенцу, который только что обкакался. Может, свого ребенка я и буду любить, но пока что о потомстве не думала. Да и места у нас в квартире нет – вот недавно с мужем кота завели, и сразу же пространства поубавилось. Не говоря уже о малыше. Для детей нужна просторная квартира. Так что не сейчас…
- Так ты ж у Савика Шустера работала. Надо было у Черновецкого просить дополнительное жилье…
- О чем ты? Я вообще на них смотреть не могу – все такие… как вареники в сметане. И каждый врет по¬своему. Не нравилось мне это общение совсем. Из всех тех, кто бывал у нас в студии, только два человека оставили приятные воспоминания. Это Ирина Хакамада и кардинал Гузар. Все остальные – жуть полная. А кроме этого, невыносимо было видеть то, что когда выключали все камеры, самые злостные оппоненты подходили друг к другу, чуть ли не целовались и спрашивали о жизни. Именно тогда понимаешь, сколько фальши в нашей политике…
- А как тебе Савик Шустер?
- Он - пуп земли. Вокруг него бегает свита, человек 20 и все, как один, пытаются угодить «боссу». Вообще, он клевый чувак, и конечно, очень самовлюбленный. Кстати, возле него столько красоток увивается… Жуть. Но жена у Савика тоже еще тот крепкий орешек – никого лишнего к мужу не подпускает вообще. Все контролирует. Такая настоящая русская женщина. Кроме этого, безумно красивая и стильная.
- Ты любишь озвучивать свое мнение о людях ¬ невзирая на лица и статусы.
- Да. Если бы высказывать свое мнение не боялись и мои коллеги, то желтая пресса радовалась бы, как ребенок. Я говорю то, что думаю. Да, моя позиция радикальная, но я не претендую на объективность. Лучше уж честная грубость, чем фальшивая толерантность.
«Девушки, будьте попроще»
- В свое время Милош сказал, что поэзия – это вещь постыдная, потому что автор раздевается перед читателем. Ты говоришь, что все твои книги, в том числе и «Добло и зло» - исповедь. Не боишься творческой «обнаженности»?
- А чего ее бояться? Я боюсь пуританской святости. За нею¬то и прячутся поезда к извращениям. Как к духовным, так и сексуальным. Обнаженность – вещь естественная. Человеческое тело такое же красиво, как и душа. Нужно слышать его голос и запах... Тогда будет гармония подлинности. А если ты об «избыточной» откровенности моих текстов – то мне искренне жаль человека, который откладывает в сторону книгу, прочитав там слово «сцяты». Будто она такого не слышала никогда. А затем эта же мадама, выпив пивка, при всем народе парится, что в 30 лет не может найти себе парня. Easy, girl, easy!
- Не могу не спросить о твоей фотосессии в «Плейбое». Сейчас «замужняя» и «взрослая» Карпа часто пересматривает свои откровенные фото?
- У меня есть там один журнал «со мной», валяется гдето. Ну, нормально к этому отношусь. Помню, ранее даже маме не говорила об этой работе с журналом. Но семья потом получила экземпляр журнала от кого¬то. Мой папа, кстати, очень нормально на это отреагировал. Думала, будет хуже…Мне даже странно сейчас слышать о том, что за такие фотосессии начинающие модели теперь платят деньги…
- Однажды ты сказала, что не любишь Европу из¬за ее «правильности», а больше тебе нравится Азия, где воняет...
- Я хочу, чтоб в Украину «подтянулись» не только россияне, а и арабы, африканцы, турки, индусы, корейцы... Будет, как в Берлине – космополитически, красочно и не «ужрано». Можно будет миссосуп купить в любой тайской забегаловке за 10 гривен максимум, а не за 120 минимум, как в настоящий момент в «типа пафосном тайском ресторане», где тайских поваров видели разве что в учебниках по экономической географии.
«Живопись очень успокаивает»
- Не сталкивалась из «писательской дедовщиной»?
- Это, типа, ты хочешь спросить, ходила ли я в союз писателей с мощами потусоватся? Нет, спасибо, я ¬ пас. Старших друзей люблю и уважаю, но только тех, кто чего¬то достоин.
- В своей книге «Фройд бы плакал» ты говоришь, что свобода и любовь – вещи несовместимые. Почему так?
- Любовь = привязанность = зависимость. Если кому¬то удается найти любовь без привязанности, у его есть шанс на свободу. Но это уже скорее не любовь, а такая себе внутренняя любовь. Она «сидит» в крови, как вирус. А свобода ¬ как своеобразный иммунитет тела.
- Святой Августин сказал, что сокровища нужно искать не за океанами, а в себе. Что¬то драгоценное нашла?
- О, как интересно… Я тоже часто цитирую это. Не знаю, что нашла... У меня вот недавно исчезла какая¬то такая неотложная потребность все время изменять место жительства. Достаточно бывают просто сосредоточиться, скажем, на живописи. Это очень успокаивает. Приводит к внутреннему балансу. Хочется, собственно, стабильности и, между тем, глуповатого ребячества. А еще – стать очень крутой теткой и перестать бояться кассирши в билетной кассе.
Ирэна Карпа - писательница, певица, журналист, телеведущая, путешественница. Родилась 8 декабря 1980 года в Черкассах, выросла в Яремче (Ивано-Франковская область). Окончила Национальный лингвистический университет (филолог). В 1999 году основала рок-группу «Фактично самі», которая позже сменила название на «Qarpa». Автор книг «50 минут травы», «Фройд бы плакал», «Перламутровое порно», «Bitches get everything». Сейчас живет в Киеве.
