Не могли подумать, что услышим взрывы снова: переселенцы Донбасса опять бегут от войны
Для переселенцев с востока Украины в очередной раз начались страшные будни: война догнала их, когда они уже обустроились на новых местах, нашли работу, родили детей, успокоились. Но снова пришлось собирать на бегу чемоданы и тащить детей куда-то дальше, где безопасно, тихо и спокойно.
Ирпень: «Донецк-2» и молитвы всем богам
В 2014 году в Ирпень приехали первые переселенцы из уже охваченного войной Донецка. Ирпень встретил их приветливо: жители города не пеняли дончанам за политику, не задирали цены на съемные квартиры, помогали кто чем может. В итоге Ирпень вместил в себя сотни людей с востока Украины. Горожане в шутку даже предлагали установить на въезде дорожный знак «Донецк-2».
- Года два мы выдыхали, приходили в себя, потому что выезжали из Донецка под обстрелами, мы жили неподалеку от донецкого аэропорта. Мы знали, как звучит выстрел и прилет снаряда тяжелой артиллерии. И не могли подумать, что услышим это снова. Но услышали – и сначала не поверили! Кажется, это было утром… Муж сказал: «Нас догнала война», а 15-летний сын и 10-летняя дочь побледнели так, что мне стало действительно страшно, ведь они помнили, как мы выбирались из Донецка, - рассказала «КП в Украине» переселенка, жительница Ирпеня Лариса.
Стало ясно, что звуки войны приближаются, и Ирпень «накроет» в ближайшее время. Жители дома, где жила Лариса со своей семьей, спустились в подвалы.
- У нас квартира на первом этаже, мы решили не спускаться. Гремело, как нам казалось, далеко, но сначала отрубился свет, потом вода. Отопление – не помню, кажется, еще раньше… На смартфонах стремительно садились батареи, мы пытались подзарядить их в машине от аккумулятора, но еле-еле набегало пару процентов. Потом узнали, что в соседнем доме, в подвале, есть генератор. Но бегать туда уже было опасно - стрельба, - вспоминает Лариса.
Жители дома забаррикадировались в квартирах, закрыли дверь подъезда на самодельный засов – из-за отсутствия электричества перестал работать магнитный замок. По ночам, говорит Лариса, кто-то ходил под окнами, светил туда фонариком, стучался в дверь подъезда.
- Решили не выяснять, мародеры это или диверсанты, да и не до них уже было. В подвале сидели старики, дети, запас воды подходил к концу, нужно было распределять и экономить. Мои дети были со мной, как и муж-инвалид. Мы досиделись до того, что прилеты были в соседние дома нашего ЖК. Трясло нас хорошо, но окна выдержали. Нервы вот не выдержали: утром, когда было более-менее тихо, я побежала к соседке зарядить немножко телефон, и она сказала, что волонтеры вывозят на машинах людей в Западную Украину. У нас было свое авто – старенькое, но еще на ходу. Мы записались в колонну, наклеили на лобовое стекло листок с надписью «Дети. Эвакуация», погрузили самое необходимое. Выехать утром не смогли из-за сильного обстрела, пришлось несколько часов ждать. Потом тронулись в путь, хорошенько помолившись всем богам. Об одном я просила: если уже суждено попасть под обстрел в пути – то чтобы сразу нас наповал, чтобы не мучиться… Потом я узнала, что через несколько дней выезжала семья – и их убили на выезде из Ирпеня. Мне стало жутко, потом стыдно за свою глупость…
Ехали колонной из четырех машин, минуя блокпосты, где донецкие номера автомобиля не могли не привлечь внимания военных. Проверяли документы, спрашивали цель поездки – и отпускали. На одном блокпосту, Лариса уже и не помнит, на каком по счету, военные угостили детей конфетами. Женщина разрыдалась.
- Все остальное как в тумане. Приехали в Ровно, остались тут в съемной квартире, нас три семьи, четверо детей. Пока никуда не хотим ехать, мы просто без сил и желания что-то делать. Но стараемся как-то держать себя в руках. Надо думать о работе, о детях, не раскисать! – утверждает собеседница.
Бородянка: старики плакали как дети
Пять дней в подвале провела жительница Бородянки, также переселенка из оккупированной с 2014 года Горловки Нина Баранова.
- Все было как в дурном сне, уж простите за банальность. Когда прилетело в торец нашего дома, мы с бабушкой бросились в подвал – пешком по лестнице с 8-го этажа! Слетели как птицы, а потом даже истерически смеялись: бабушке под 80, я тоже не мастер спорта по бегу, а примчались в укрытие первыми. Потом, правда, уже было не смешно: ощущение, что по нам стреляли 24 часа в сутки без остановки. Можно было просто сойти с ума, а когда повредили проводку и мы зажгли свечи, стало совсем невыносимо, - рассказывает Нина. – Нам казалось, что нас завалило, что дверь не откроется, что нашего дома уже нет. Старики плакали как дети, а я не могла их успокоить. Что им сказать - что в Горловке у меня было точно так же? Что у меня повторяется лето 2014-го? Что однажды станет тихо, но я не знаю когда. В общем, на пятый день я поняла, что ни минуты больше не выдержу здесь, лучше выйду под обстрелы. Как в прострации я поднялась пешком (лифтом побоялась) к себе в квартиру, абсолютно бездумно покидала наши вещи в чемодан на колесиках и вернулась в подвал.
Нине, можно сказать, повезло: кто-то из находившихся дозвонился до родных, те дождались небольшой передышки в обстрелах и примчались к дому, чтобы забрать своих.
- Для нас нашлись места в машине, хотя мы ехали всемером. Привезли на вокзал и воткнули в поезд до Львова. Мы ехали стоя несколько часов. Бабушку я еле довезла. Нам повезло, что у меня оставалось процентов пять зарядки на телефоне, я дозвонилась друзьям, они нас встретили – и мы просто упали к ним в руки из поезда. Мы не могли стоять, спины горели огнем, честно говоря, я думала, мы не доедем живыми. Из Львова мы перебазировались в Польшу, где находимся сейчас.
Нина говорит: была потрясена, что незнакомые и малознакомые люди помогали ей, не требуя ничего взамен. В Польше она оказалась абсолютно без денег, но хозяева домика, в котором поселили Нину с бабушкой, даже не захотели говорить о деньгах.
- Нас сразу внесли в списки каких-то благотворительных организаций, принесли нам одежду, книги, еду, дали возможность подключиться к интернету. Мы два дня только в Польше, поэтому я не знаю, что и как будет дальше. Мы пока просто выдыхаем. Смотрим новости, плачем…
Ворзель: когда некуда выходить
- Теперь я умею готовить на костре в старой кастрюле блюдо, которое мы условно называли «гуляш по-братски»: у кого что есть из подходящих продуктов – по-братски делились, мы бросаем в кипящую воду, получается варево. В принципе, съедобное, даже калорийное блюдо. Нас было три человека с высшим образованием, мы умеем складно говорить, высчитывать траектории полета спутника, но что на двух кирпичах мы будем готовить обед для жителей подвала – такого в голову мне никогда не приходило…
Это говорит Татьяна Пивень. Три с половиной дня в подвале полузаваленного дома она запомнит на всю жизнь.
- Свет, вода, газ, тепло – все это было перебито в первую очередь. Я лично страдала из-за отсутствия интернета – у меня родители в другом городе, они чуть с ума не сошли, когда посмотрели новости, начали мне звонить, а я «абонент не абонент», потом начали стучаться в мессенджеры – и там тишина... Тогда начали звонить подряд во все возможные организации, ГСЧС, службы спасения, волонтерам. А я не могла ни им позвонить, ни узнать из новостей, что происходит, - говорит Татьяна.
Нельзя говорить, что люди в этом доме были завалены – нет, двери укрытия открывались и можно было выходить. Только выходить некуда, вокруг шумело и свистело, летали обломки зданий и конструкций, а под ногами хрустело выбитое стекло. Люди оказались в психологическом ступоре: и сидеть в тесном темном помещении долго невозможно – и выйти нельзя, страшно до одури.
- Мы пели песни, рассказывали какие-то истории из жизни, в общем, старались не сойти с ума. И однажды к нам зашли спасатели, спросили, не желаем ли мы выбраться. И словно сработал какой-то пусковой механизм - все засобирались по домам, сообщая, мол, если суждено погибнуть – то лучше дома. И я вспомнила, как эту же фразу говорили люди в Донецке. Я оттуда уехала в 2017-м, до этого времени обстрелы там стали такой обыденностью, что никто никуда не убегал. Делали дома телевизор погромче, чтобы не слышать «бабахи», и в лучшем случае выходили на лестничную площадку на своем этаже, а то и просто – ложились на пол и спали… - вспоминает женщина.
Татьяне удалось выехать их Ворзеля, каким образом – она не говорит. Лишь упоминает, что пришлось заплатить немалую сумму. Но в подвале ее дома еще остались люди, которые уже не могут выйти и которые испытывают голод и жажду из-за оккупации. Некому готовить «гуляш по-братски»…
Таких историй – уже сотни. Переселенцы с востока Украины, пережившие одну войну, снова бегут в неизвестность.
