Персонал Днепропетровской психиатрической лечебницы: "Наши пациенты в больнице, как на курорте"
В туалет - по указанию персонала
Закрыть единственную в стране Днепропетровскую психиатрическую больницу строгого наблюдения хотели уже давно. Ускорили процесс два неофициальных визита исполняющей обязанности Министра здравоохранения Ульяны Супрун, которые она нанесла зимой и летом прошлого года.
В качестве аргумента чиновница заявила, что здесь нарушают права человека и продолжают использовать методы "карательной психиатрии", которые практиковались еще во времена Советского Союза. Мол, находящиеся на лечении заперты в душных палатах и в туалет ходят по указанию персонала. Письма читаются, а звонки родным запрещены. После июльского визита, Супрун еще раз заявила, что заведение больше напоминает тюрьму, чем больницу, а это противоречит международным стандартам концепции охраны психического здоровья. Особенно возмутило министра, что в лечебницу в свое время направляли диссидентов, которых не смогли "сломать" в других больницах. Принудительное лечение здесь проходили поэт Анатолий Лупинос, участник правозащитного движения в СССР Леонид Плющ, соратник Вячеслава Чорновола - Николай Плахотнюк, член Союза писателей Василий Рубан.
Под пристальным надзором сотрудников КГБ диссиденты получали активный курс лечения - введение в организм психотропных препаратов. Два раза в день им кололи галоперидол – так сказать, доходчиво и убедительно. Единственное "но" - было это еще во времена Советского Союза.
Теперь же больница лечит пациентов, совершивших тяжкие и особо тяжкие преступления в состоянии невменяемости, и тех, кто по решению суда признан неподсудным. Среди них – серийные убийцы и маньяки. Впрочем, Ульяна Супрун уверена: не поменялась лишь методика лечения – "карательная медицина".
Как быть с лечебницей в МОЗе решали больше года и, наконец, решили провести масштабную реорганизацию. Ее суть – распределить пациентов психбольницы по другим лечебным учреждениям, ближе к дому.
Процесс запустили несколько дней назад, 17 сентября, но вывозить больных еще не начали. Сначала они должны написать заявление и получить решение суда на свой переезд. Также необходимо письменное разрешение от психиатрической больницы, готовой принять пациента.
На сегодняшний день переехать в другие клиники готовы не многие – 267 пациентом, это меньше половины. Но в 12 специализированных учреждениях по всей Украине готовы их принять.
"Закрытие нельзя проводить в приказном порядке"
Реорганизацию поручили руководителю Украинского мониторингового и медицинского центра по наркотикам и алкоголю Минздрава Сергею Шуму. Сразу появились подозрения, что проводит ее чиновник неспроста. Пациенты здесь не при чем, считает исполнительный директор Ассоциации психиатров Украины, правозащитник, бывший диссидент и политзаключенный Семен Глузман. Эксперт настаивает: закрытие учреждение нельзя проводить в приказном и срочном порядке. Свои опасения Глузман выразил в письме премьер-министру Украины Владимиру Гройсману и рассказал там о коррупции в Минздраве.
- Сергей Шум, уже создавший "под себя" судебно-психиатрическую экспертную вертикаль и с вашей, Владимир Борисович, помощью намеренный вложить огромные деньги в создание множества специальных психиатрических больниц для содержания в них психически больных преступников, торжествует. Молодой доктор знает, что делает. А делает он вашими и Супрун руками свое будущее, сытое и уверенное, выстроенное на коррупционной схеме, о которой даже предположить в прежние времена было бы нереально, не то чтобы сделать, – обратился к Гройсману Семен Глузман.
В общем, ситуация вокруг единственной в Украине республиканской лечебницы строгого режима неоднозначная.
Живет больница тихо, за высоким забором, скрытая от глаз и тщательно охраняемая. Чтобы попасть с улицы на ее территорию, нужно войти в подъездную дверь шестиэтажного кирпичного здания, а уж там посетителей встречает пункт военизированной охраны. Через него проходят родственники со своими сумками с передачками. Рядом – серые железные ворота для машин, которые привозят продукты и необходимые для нужд больницы грузы. На окнах решетки, правда, далеко не на всех. На некоторых видны "наружные части" кондиционеров – странный элемент для лечебного учреждения, на которое нелицеприятные обвинения падают, как сентябрьские каштаны на асфальт. По лестнице на верхние этажи снует туда-суда медперсонал в опрятных белых халатах.
|
"Мне неприятно само соседство с убийцами"
Через дорогу – частные дома обычных горожан. Некоторые из местных, правда, не знают о специфическом соседстве. Те, кто в курсе, уже привыкли.
- Честно говоря, мне все равно, вывезут душевнобольных или нет, - машет рукой местная жительница в пестром халате. - Никто ведь из больных не выходит за пределы больницы, никаких проблем не доставляет. Там всегда тихо и спокойно. Никто вроде не сбегал.
- А лично мне неприятно само соседство с убийцами. Там такой контингент, просто ужас…, - подключается к разговору пенсионерка Тамара Сергеевна. – Дочка не любит у меня внуков оставлять. Говорит, у тебя маньяки через дорогу.
По дорожным сумках и пакетам с передачами можно узнать родственников, приехавших навестить своих сыновей, дочерей, племянников, внуков, родителей.
- Вы проведать кого-то? – поинтересовались мы у пожилого мужчины.
- А разве не видно? - улыбнулся дедушка, показывая на "кравчучку", из которой торчит батон.
Рассказать свои историю согласилась одесситка Татьяна. Женщина приехала к 28-летнему сыну, который находится в Днепропетровской психбольнице четыре года.
- Мой уже написал заявление, - поделилась новостями мать пациента. – Будем переводить в Николаевскую область. Местная больница вроде готова принять. Теперь навещать его будет удобнее, я ведь из Одессы. Ждем решения суда и финансирования на этапирование.
Врач сказал, распределение будет постепенное, не сразу всех в один день вывезут. Могут и на год растянуть.
Татьяна говорит, условия здесь хорошие, только ездить далеко из другой области. Пациентам, оказывается, разрешают пользоваться телефонами, они могут звонить родным хоть каждый день.
- Сын через день меня набирает, - говорит женщина. – Дескать, каждый день неинтересно, рассказывать-то ему нечего. А я его голос услышу - и спокойнее на душе. Приезжаю сюда как по графику. Прошло десять дней, навестила ребенка, прошло еще десять – отправила передачу. Через десять дней опять еду. Дорого и утомительно, но я по-другому не могу.
По словам родственницы, ее сын вырос нормальным парнем. Однажды пошел с друзьями в ночной клуб. Там им в коктейль подмешали какие-то непонятные таблетки и парня словно подменили.
- Мы проходили обследования, он лежал в психиатрической больнице, - плачет мать. – В это время сильно заболел мой отец. Его выписали домой доживать, врачи дали максимум две недели. Прошла неделя, сын будто взбесился, набросился на деда. Еле оттащили. Папа скончался от полученных травм, а Максим на следующий день пришел в себя, будто ничего и не было. Сказал: "Мама, я не знаю, как так получилось. Ты же знаешь, я бы никогда дедушку не обидел".
|
МНЕНИЕ ПРОТИВ МНЕНИЯ
Что бы там не говорили родственники, в МОЗ своя правда. Ульяна Супрун не только назвала больницу тюрьмой с медикаментозным лечением и отвратительным питанием. Недавняя проверка выявила, что там якобы незаконно удерживались шесть иностранцев. При этом, сообщили лишь одному консулу, хотя по закону, должны были сообщить по каждому иностранцу.
- Также в больнице до сих пор находятся 4 пациента, в отношении которых суд принял решение о переводе в другие лечебные учреждения еще в июне, июле и августе, - сообщают в МОЗ. - Условия, в которых находятся пациенты, унижают достоинство и противоречат международным нормативно-правовым актам о правах человека. В туалет пациенты ходят строго по графику, в двери туалетов встроено окно, а на ночь в палатах оставляют включенным яркий свет.
В самой лечебнице все обвинения отбрасывают. Говорят, их пациенты в больнице, как на курорте.
Валентина Петровна работает здесь уже 16 лет, в женском блоке. Женщина уверяет, никто над душевнобольными не издевается, наоборот, ухаживают за ними, как за младенцами.
- Девочки мои чистенькие, ухоженные, как цветочки прямо, - рассказала медработник. – Хотя 98 % - убийцы. Одна убила семью своей сестры, другая расчленила двухлетнего ребенка, третья убивала прохожих ножом - в шею, спину. Одежду новенькую им выдают, постельное белье меняют регулярно, кормят прекрасно. Мясо дают, правда, без костей, ибо они люди специфические, могут подавиться. Бульоны варят, супы, борщи. Тушки хека дают. Сегодня как раз рыба в меню. На обед две с половиной сосиски и каша. Кефир дают, йогурты. Баня два раза в неделю, душ каждый день. Пациенты денежное пособие получают (пенсию), могут тратить его в специальном магазинчике, который есть на территории.
Кстати, женщина утверждает, что никаких иностранцев у них в больнице нет. Когда-то, года четыре назад, был один грузин, но его выписали.
А вообще в психлечебнице пока сохраняют спокойствие, ведь Ульяна Супрун еще не подписала распоряжение МОЗ, поэтому оно в силу не вступило.
- Находимся в подвешенном состоянии, - вздыхает Валентина Петровна. – Главврач то ли уволился, то ли на больничном. Сергей Шум во время последней проверки сказал, что он теперь начальник.
|
