В Днепре из-за нарушений прав человека могут закрыть психбольницу для маньяков
В поисках нового подхода к системе судебной психиатрии
Внеплановый и неофициальный визит исполняющей обязанности Министра здравоохранения в Днепропетровскую психиатрическую больницу строгого наблюдения в конце января наделал шума только в больнице. А пост чиновницы 21 марта в Фейсбуке о том, что учреждение нужно закрыть из-за нарушений прав человека, а тех, кто находится там, перевести в другие лечебницы, взбудоражил и персонал, и родственников тех, кто сейчас там лечится, и просто жителей города. Куда девать этих "специальных" больных? Готовы ли больницы в разных областях Украины принять, содержать и обеспечить необходимые условия безопасности? Не распустят ли невменяемых преступников по домам, и получится еще один "закон Савченко", только еще хуже? Вопросы, вопросы, на которые в Минздраве, наверное, дадут ответ, когда будут готовы.
Пока же суть претензий МОЗа - нарушения прав человека. Мол, люди заперты в душных палатах и даже в туалет ходят по указанию персонала, письма читаются, реабилитация не проводится, звонить родным нельзя.
- Украине нужен новый подход к системе судебной психиатрии! - отметила Супрун на своей странице. – Совместно с представителями Министерства юстиции, Генпрокуратуры, офиса Омбудсмена, а также с привлечением ведущих специалистов в области психиатрии МОЗ разработало Стратегию развития судебной психиатрии в Украине.
Первым шагом на пути внедрения новых подходов, по словам чиновницы, станет не что иное, как закрытие Днепропетровской психлечебницы. Следующим – утверждение Стратегии и ее публикация на сайте МОЗ для публичного обсуждения.
К слову, в Днепре две психиатрические больницы. Самая известная - на Игрени с более чем тридцатью отделениями, так что первым делом решили, что речь идет именно о ней. Оказалось, хуже – Супрун побывала в единственной в Украине психиатрической больнице, где проходят принудительное лечение осужденные убийцы и насильники, признанные невменяемыми.От диссидентов до маньяков
Больница существует еще с 60-х годов ХХ-го века. Исторических сведений о ней мало, но известно, что в то время она была больше похожа на тюрьму, и славу имела зловещую. Сюда направляли диссидентов, которых не смогли "сломать" в других больницах, работали здесь сотрудники КГБ. В свое время принудительное лечение здесь проходили поэт Анатолий Лупинос, участник правозащитного движения в СССР Леонид Плющ, соратник Вячеслава Чорновола - Николай Плахотнюк, член Союза писателей Василий Рубан.
Требование к диссидентам отказаться от своих "шизофренических" убеждений подкреплялось активным курсом лечения - введением в организм психотропных препаратов. Два раза в день кололи галоперидол – доходчиво и убедительно.
Теперь больница лечит пациентов, совершивших тяжкие и особо тяжкие преступления в состоянии невменяемости, и тех, кто по решению суда признан неподсудным. Среди них – серийные убийцы и маньяки. Из известных "личностей" - "черниговский маньяк" Александр Сергов, который 20 апреля 2010 года в день рождения Гитлера убил трех человек и покалечил четвертого, которому удалось выжить. Убитых обезглавливал лопатой. Еще одна "знаменитость" - Леонид Опанасенко, совершивший в 2013 году нападение на бригаду медиков в Запорожье. Тогда двое врачей получили ранения, погибла беременная фельдшер Марина Савонина.
О жалобах, которые поступают от родственников пациентов, говорят и в Департаменте по вопросам реализации национального превентивного механизма Уполномоченного Верховной Рады по правам человека. Мол, постоянно мониторят ситуацию, но в стране в принципе нет ни одной больницы, на которую не поступали бы жалобы.Сейчас в больнице на принудительном лечении около семисот человек. Учреждение рассчитано на 1200 пациентов и насчитывает 13 отделений: 8 психиатрических 2 сомато-психиатрических, туберкулезное, мужское отделение временных форм психических расстройств и приемо-обсервационное. И хоть сотрудники КГБ здесь давно уже не работают, по мнению Ульяны Супрун, методы карательной психиатрии здесь продолжают процветать.
Сотрудники лечебницы защищаются как могут: написали Супрун открытое письмо – мол, без поддержки государства все растет и развивается, мы работаем и являемся последним приютом для таких больных. В соцсетях создали целую страницу под названием "Государственное учреждение "Украинская психиатрическая больница со строгим наблюдением", на которой размещают фото и посты, иллюстрирующие комфортные условия для пациентов. Вот тренажеры, где можно позаниматься, вот светлые палаты, в библиотеке регулярно обновляется книжный фонд, по желанию – терапия духовностью с посещением Православного Храма. Чисто, душевно, многие больницы о таком только мечтать могут. Естественно, персонал против закрытия и роспуска.
- Коллектив хочет выполнять свои функциональные обязанности, и мы работаем в правовом поле, - утверждает работница лечебницы Яна Живилова.
"Лучше было бы, чтоб распределили поближе к дому"
В самом Днепре даже в районе больницы, которая находится на территории СИЗО, не все местные знают о таком соседстве. Живет больница тихо, за высоким забором, скрытая от глаз и тщательно охраняемая. Чтобы попасть с улицы на ее территорию, нужно войти в подъездную дверь шестиэтажного кирпичного здания, а уж там посетителей встречает пункт военизированной охраны. Через него проходят родственники со своими сумками и передачками. Рядом – серые железные ворота для машин, которые привозят продукты и необходимые для нужд больницы грузы.
За забором на улице встречаем пожилого мужчину – 65-летний Николай Николаевич приехал из Одесской области к сыну. Невысокий щуплый с большой дорожной сумкой он останавливается закурить и поговорить. Говорит, сын, которому 30 лет, здесь уже 6 лет, осужден за убийство в поезде. Завязалась драка, он был один против пятерых, убил ножом одного и ранил двоих – прямо перед новым годом в 2009. По результатам психиатрической экспертизы признан невменяемым.
- Сын мой низенький, худенький, никогда первым не лез и никого бы не тронул, ему просто пришлось обороняться, - убежденно говорит мужчина. - Кто-то столкнул эту компанию с ним. И вот, чем все закончилось… У него сейчас 3-я группа инвалидности, рабочая. Я ему сразу сказал: не высиживай здесь и не отлеживайся – иди и работай. И руки заняты будут, и мысли плохие в голову не полезут. Сын берется за любую работу, чаще на кухне. А вообще здесь больные и шьют – постель, робу, по строительству помогают тут, на территории. Кто умеет – машины чинит.
- Что рассказывает сын об условиях в больнице?
- Хорошие, тут ничего не скажешь. В комнате их пять человек. И кормят нормально, и помыться можно. Телевизор они смотрят под охраной. Жалуется, правда, что нет розеток, а так бы они могли телефоны заряжать, или ноутбук им принести, чтобы пользоваться. Но ничего нельзя, и розеток нет.
Николай Николаевич вздыхает: сидит Юрка, а молодость уходит. Да что там молодость – жизнь.
- Когда он отсюда выйдет – никому неизвестно, - машет рукой отец. - По его делу суды все тянутся да откладываются, он признан неподсудным по состоянию здоровья. Раз в полгода – новое заседание. Но здесь сидит вроде нормальный человек, а перед судом могут и наколоть, и таблетку дать, и уже совсем другой человек получается.
- А что, действительно сильно пичкают уколами?
- Колят, конечно. Тех, кто работает – меньше, тех, кто лежит-отлеживается – больше.
К инициативе расформировать больницу Николай Николаевич относится положительно - говорит, пусть закрывают. Лучше было бы, чтобы распределили их поближе к дому.
- Я вот проехал почти 800 километров, чтобы передачку привезти. Сын просил овощей и фруктов, в остальном всего вроде хватает. Книжки ему вожу, фильмы на дисках – им там крутят. Денег потратить пришлось кучу – билеты, жилье тут на несколько дней. Даже если бы в Херсонскую области перевели – было бы легче. А лучше, конечно, в Одесскую. И так многие родственники считают, я вот разговаривал, люди из Киева и даже Крыма мотаются, это тяжело.
О переводе пациентов больницы ближе к родственникам говорит и исполнительный директор Ассоциации психиатров Украины, правозащитник, бывший диссидент и политзаключенный Семен Глузман. Однако настаивает: закрытие учреждение нельзя проводить в приказном и срочном порядке.КОМПЕТЕНТНО
- Мы говорим о настоящем и будущем, о том, куда переведут этих людей и есть ли отделения и больницы, готовые принять их, - говорит психиатр. – Это преступление - делать все в срочном порядке, так революционно. Необходимо все тщательно продумать, выделить отдельно созданные отделения в психиатрических больницах всех областей Украины. Кстати, год назад мы разрабатывали такой проект и в качестве пилотного варианта предлагали взять две области. Увы, это ничем не закончилось. Проблемы в Днепропетровской психбольнице строгого наблюдения есть, но людей там не пытают, там совершенно другие проблемы.
Простые граждане задаются другими вопросами: закроют больницы, а больных куда? По домам или в обычные больницы – лежать в отдельной палате в конце коридора? А кто их там охранять будет?
К сожалению, эти вопросы остаются без ответа. И.о. министра здравоохранения процедуру закрытия и перевода не сформулировала, а обещанную Стратегию развития судебной психиатрии на сайте МОЗ пока не разместили.
ЕСТЬ МНЕНИЕ
Жительница Днепра Виктория Колосовская с "суровой" больницей знакома не понаслышке: ее двоюродный брат проходил здесь принудительное лечение с 2005-го по 2012-й год, потом его перевели в Винницкую областную психиатрическую больницу.
- Из "плюсов" могу отметить, что больница - не СИЗО, туда можно ходить хоть каждый день, - говорит Виктория. – Это очень удобно, но только для тех родственников, которые живут в Днепре. Из других областей добираться и жить здесь – впечатляющая сумма выйдет, учитывая нынешние времена. Естественно, все свидания проходят под надзором, звонки запрещены. Брат очень хотел музыку слушать, но плейер тоже не разрешают. Ни о каких издевательствах со стороны медперсонала я не слышала. Конечно, когда случаются приступы или ухудшения, санитары привязывают пациентов к кроватям. Есть палаты-одиночки, но есть и палаты на 25 человек, и это, конечно, не совсем хорошо. О медикаментозном лечении судить не берусь, я не доктор.
Вместе с тем, по словам Колосовской, в больнице абсолютно отсутствует публичность и проконтролировать, как и что происходит там на самом деле, невозможно. Это обособленная система, такое государство в государстве. Да, можно показать в соцсетях красивые картинки какого-то из отделений, но никто не знает, что и как устроено в остальных? И понятно, что работники больницы против ее закрытия, ведь это их работа, заработки, которые в этой сфере медицины выше, чем в других, а остаться без куска хлеба вряд ли кто горит желанием.
В то же время женщина считает, что рассказы о том, что пациентов этой больницы некуда переводить, преувеличены. К примеру, та же Винницкая психиатрическая больница тоже имеет строгий надзор и условия содержания: все за решетками, тщательная проверка документов, охрана. В Днепре на Игрени в областной психиатрической больнице условия ничуть не хуже. И если требуется усилить контроль, и дело только в этом, то почему не сделать это во всех областных психбольницах и распределить туда тех, кто проходит принудительное лечение в "строгом" днепровском режиме. Причем каких-либо особых усилий для этого не требуется.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ
Никопольский душитель убивал девушек по имени Юлия
