Пензенские затворники: Среди отшельниц под Пензой появилась новенькая
Наш спецкор продолжает следить за жизнью и настроениями сестер религиозной общины.
В прошлых номерах (см. «КП» от 23, 24, 26, 27, 28 и 29 ноября) мы писали, что нашему корреспонденту удалось подружиться с «наземными» пензенскими затворниками, проживающими сейчас в селе Никольском в доме Петра Кузнецова - лидера нашумевшей православной общины, находящегося сейчас в психбольнице. Нашего репортера, единственного из представителей СМИ, принимают в молельном домике.
Шоколад от лукавого
Самый частый вопрос, который задают мне коллеги журналисты, звоня даже из дальнего зарубежья: правда ли, что затворники в доме Петра спят в гробах?
Отвечаю: нет. Никаких гробов ни в горнице, ни в сенях я не видел. Вдоль стен у них в комнате стоят двухъярусные, грубовато сколоченные нары-кровати. На них-то и почивают затворницы Ольга, Валентина со своими детьми - юношей, девушкой и еще трехлетней дочкой. Здесь же и муж Валентины Николай. Он не затворник, а недавно приехал из белорусской деревни за своей семьей. Вчера в мой последний визит к отшельникам я увидел в домике новенькую - симпатичную девушку лет двадцати восьми с изможденным явно от трудной дороги лицом и в черных монашеских одеяниях. Она глянула на меня настороженно и удалилась в угол. Кто эта девушка и откуда, затворники сами еще не знают. Прибыла только что. Надобно накормить, обогреть ее, а уж потом пытать. На подсадную работницу спецслужб новенькая вроде бы не похожа.
Мой последний визит сюда начался с неприятного казуса. Я выложил на стол шоколадки из магазина, а на их упаковках оказался... штрихкод! Это сразу заметила Валентина:
- Вот и через вас бесы нас искусить пытаются!
По мнению моих собеседниц, под каждым штрихкодом сокрыт знак дьявола - число 666, и они вежливо отказались от угощения.
Ольга сразу попыталась замять инцидент, вроде как защищая меня:
- Вон ведь как мелко нарисовали серым по серому, разве неопытный человек разглядит?
- Прошлый раз, Ольга, вы высказали желание пойти к пещере поговорить с соратниками. Ходили уже? - спросил я.
- А как тут выйдешь? У дома с утра до ночи журналисты стоят, фотографируют. Да и, наверное, меня туда не подпустят. А если бы меня пустили, то я бы хотела разговаривать с ними только одна, чтобы милиции рядом не было.
А была ли девочка?
- Ольга, вот прошел слух, что детей в той пещере вроде и нет. Или там нет, что увереннее утверждают, полуторагодовалой девочки.
- А куда же эта девочка могла деться? - удивилась Ольга. - Она была здесь в селе вместе с мамой, все их тут знали. Жили они со всеми в общине.
- Вы сами-то видели, как ребенка уводили в пещеру?
- Сама я не видела, мы опоздали с приездом. Но, думаю, если бы дитя с мамой ушли не в пещеру, а куда-то в другое место, то их бы давно отыскали уж.
- Ольга, а кто и зачем составил список всех пещерных сидельцев?
- Этого мы не знаем. Тот список передала властям здешняя епархия, с которой мы не в ладу. А как он у них в епархии оказался, для нас тоже удивительно и не ясно. Возможно, его составили предатели. Когда нас потом, оставшихся наверху, взяли в милицию и стали допрашивать, то иные люди отреклись от веры, заявили, что их ввели в заблуждение и чуть ли не силой привезли сюда. Это ложь!
- В милиции с вами жестко разговаривали, Ольга?
- Нет, очень даже вежливо. Следователь то и дело повторял: не переживайте, все будет хорошо!
Николай, глава семейства, покормил маленькую дочку похлебкой с ложки, и мы пошли с ним перекурить.
- Что делать думаешь? - спросил я его.
- Ждать, как мне и советовали, - ответил он. - Силой я их забирать не буду да и не хочу. Время придет, образумятся сами.
- Ты же, Николай, не один сюда ехал за родственниками. Где остальные твои попутчики?
- Сначала я собирался один, деньги на дорогу зарабатывал. И вдруг приехали к нам в село с телевидения из Москвы, предложили у Малахова выступить и оплатить дорогу. Под это дело со мной поехали муж Ольги и еще один человек, жена которого в пещере сидит. У Малахова мы выступили, получили за то по тысяче рублей. Те двое запили и вернулись обратно. А я вот дальше поехал до своих в Пензу.
|
От прессы тоже польза есть!
- Сам-то пьешь, Николай?
- Бывает, только я меру чую.
- Ты изначально знал, Николай, что семья сюда подалась, под Пензу?
- Да ничего они мне не сказали. Просто уехали по святым местам, как это и раньше бывало. После я беспокоиться начал. Много времени-то прошло, а их нет и нет. Тут уж спасибо прессе, только так и узнал, что они живы, что они здесь.
Старшая дочь Николая и Валентины, пятнадцатилетняя Люда, - веселая и подвижная акселератка. Хлопочет на кухне, играет с маленькой сестрой, встревает в наши взрослые разговоры, за что мама с Ольгой ее то и дело одергивают.
- Люда, - спрашиваю, - ты хоть по-настоящему в Бога-то веришь?
- Вот сейчас расскажу, - обрадовалась она возможности выговориться. - Я в детстве дохленькая совсем была. Задыхалась все время, почти умирала. Однажды лежу в бреду, температура под сорок. И вдруг из меня какой-то совсем неведомый голос вырывается и говорит маме: ведите меня в церковь, меня спасет крест святой Ефросинии Полоцкой! И отвезла меня мама к тому кресту и в источнике искупала. С тех пор больше я не болела!
Мама Валентина кивает на то головой:
- Все так и было! Поцеловала она крест святой Ефросиньюшки, а старец в храме нам говорит: ведите сейчас дите к источнику Николая Чудотворца и окуните ее там с головой три раза! Я испугалась: зима на дворе, у ребенка температура под сорок, как ее в ледяную воду? Но наказ старца выполнила. И вот уже сколько лет прошло, а ребенок мой не болеет.
- Как меня туда окунули, так вот с той поры я и верую! - добавила Люда.
Почему-то этот рассказ меня приятно повеселил и впервые за последние полтора месяца после личной трагедии дал повод искренне посмеяться. На этой приятной ноте мы попрощались с моими отшельниками до следующей встречи.
СЛУШАТЬ АУДИО: Николай Варсегов о том, что творится вокруг пещерных затворников под Пензой.
