Режиссер Сергей Урсуляк: "Не согласен ставить знак равенства между фашизмом и коммунизмом"
"Я ДЕЛАЮ КИНО НЕ ДЛЯ ДУРАКОВ"
- Сергей Владимирович, не было ощущения, что взялись за дело, заведомо проигрышное с точки зрения телевизионного успеха? Говорить с экрана тяжелую правду о
войне и сталинской эпохе, когда народ требует хлеба и зрелищ, - занятие неблагодарное.
- Народ у нас разный. Кто-то жаждет хлеба и зрелищ, а кого-то возмущает, что на телевидении нет ничего, кроме хлеба и зрелищ. Я убежден, что дебилы - это отнюдь не подавляющая часть нашей телевизионной аудитории. Хотя и такие тоже встречаются.
- Когда вы впервые познакомились с романом Гроссмана, это было потрясением?
- Я первый раз прочитал его во времена перестройки, и он был одним в ряду такого рода запрещенной литературы. Поэтому роман не произвел впечатления разорвавшейся бомбы. А вот когда я уже готовился к картине и перечитал "Жизнь и судьбу" во второй раз, то испытал чувство ужаса. Потому что понял, насколько книга сложна для экранизации. К счастью, наш сценарист, уже покойный Эдуард Володарский сумел компактно структурировать произведения Гроссмана. При этом, по словам дочери писателя, нам удалось сохранить дух замысла ее отца. Мы ей показывали фильм, нам было важно ее мнение.
|
"МЫ ОТКАЗАЛИСЬ ОТ СТАЛИНА И КОНЦЛАГЕРЕЙ"
- От каких сюжетных линий в итоге пришлось отказаться?
- Мы отказались от концлагерей - и фашистского, и советского. Нет у нас и линии Сталина, он представлен лишь закадровым голосом. Но это не было жертвой в угоду чему-то. Просто мне эти линии были не так интересны, а приходилось выбирать главное. Все так называемые несущие конструкции романа мы сохранили, в том числе и письмо матери Штрума из гетто.
- Гроссман впервые поставил в романе знак равенства между фашизмом и коммунизмом. Эта мысль прозвучала в диалоге гестаповца Лисса и большевика Мостовского, и во многом из-за нее роман был запрещен. Сегодня зрители готовы это услышать?
- Да, Лисс говорит: "Вы наши учителя". В книге это есть, но в фильме этого эпизода не будет. Объясню почему. Можно утверждать, что тоталитарные государства схожи: у Германии времен Гитлера и СССР времен Сталина есть общие родовые черты. Но нельзя ставить знак равенства между идеями фашизма и коммунизма, потому что прежде всего я сам с этим не согласен. Как не согласен с тем, что можно поставить знак равенства между Германией и СССР, когда заходит речь об их вине в развязывании Второй мировой войны.
- По масштабу батальных сцен "Жизнь и судьба" может сравниться с "Войной и миром" Бондарчука или той же "Цитаделью" Михалкова.
- Да вы что! На Бондарчука работала вся мощь Советского Союза, всей его военной и государственной машины. В ближайшие лет двести ничего не будет снято сопоставимое по масштабу с "Войной и миром".
|
"НЕ ЗНАЛ, ЧТО СНИМАЮ ДОЧЬ КИНЧЕВА"
- Одну из главных женских ролей в фильме играет ваша супруга Лика Нифонтова. Наличие жены на съемочной площадке облегчает рабочий процесс или это скорее отвлекающий фактор?
- Мне это помогает, во-первых, потому, что она не просто жена, а жена любимая, а во-вторых, потому, что она хорошая актриса. Я за семейный кинематограф, во всяком случае я хорошо понимаю тех людей, кто снимает в картинах своих близких. Потому что при прочих равных условиях проще иметь дело с человеком, который тебя понимает и с которым тебе комфортно работать.
- У вас свою дебютную роль в кино сыграла дочь знаменитого музыканта Константина Кинчева Вера. Не пожалели о своем выборе?
- Нет, потому что она замечательно сыграла. Кстати, Вера носит фамилию Панфилова, и о том, что она дочка Кинчева, я узнал уже после того, как она была утверждена на роль. Так что это не было для меня дополнительным манком. Могу сказать, что у нее прекрасные актерские данные.
- А где вы ее нашли?
- А я активно хожу по училищам, смотрю студентов, там есть очень хорошие, талантливые ребята.
