Представляем 61-й альбом коллекции - "Аполлинарий Васнецов": Глас природы
В жизни Аполлинария Михайловича все называли спокойным, скромным, даже застенчивым. Знаменитый критик Александр Бенуа, хорошо знавший и старшего брата, и младшего, писал, что "Аполлинаша, как в молодости называли его приятели, легко краснел и смущался", и вместе с тем добавлял, что взгляд его был чистым и всегда немного удивленным, как бывает у детей, но редко встретишь у взрослого. Никто не вспоминал случая, чтобы младший Васнецов давал волю чувствам, зато, например, часто говорили о его "чисто христианской безропотности".
И вот "Шум…", картина, насыщенная чувствами и страстями - на клеточном уровне ощущается, как они шумят, рвутся наружу, подобно ветру. Ветер сгибает деревья в старом парке, стелет по земле траву, поднимает рябь на воде. Вроде бы и лето, и листва всюду зеленая, а холодно и неуютно. И седой старик в лиловой куртке подался вперед, словно ищет точку опоры, чтоб не снесло... Этого старика не сразу замечаешь, хоть он в самом центре картины, сидит на каменной лавочке, у ступенек, ведущих к воде. Он такая же часть всей этой пришедшей в движение под напором ветра природы. А сама картина - внутренний мир влюбленного в природу, чувствующего ее тонко, как зверь, Аполлинария Васнецова, вывернутый наизнанку.
|
В то время как старший брат Виктор Васнецов создавал образы былинных героев, христианских святых и сказочных созданий, Аполлинарий одухотворял природу, и она сама по себе превратилась у него в героя, мощного и масштабного, как эпос. Всегда разная - то угрюмая и пыльная, как Красная площадь на картине 1897 года, то выцветшая под жарким украинским солнцем ("Тополь", 1887 год) - особенно жарким для самого Васнецова, северянина, то величественная, как тайга до горизонта под расчерченным красными сполохами зари свинцовым небом ("Северный край", 1899) - его природа обладала душой – и, соответственно, чувствовала, думала, сопереживала. Наверное, это и была душа - чистая душа Аполлинария Михайловича, очаровавшая его современников.
И картины свои Васнецов часто называл очень характерно. Например, "Баллада" (1897 год). Герой этой картины - а в балладе непременно должен быть герой - конечно же, не рыбак, который вытаскивает лодчонку на каменистый берег, а окружающие его сосны, скалы до неба да молодой месяц, поднимающийся из тумана. Все они застыли в потоке вечности, как "Богатыри" Виктора Васнецова, но, скажу больше, они чище и величественней всех богатырей, потому что природа по определению чиста, свободна от человеческих пороков.
В этих торжественных и в то же время глубоко философских пейзажах Аполлинарий Михайлович, наверное, обошел своего более популярного, но в то же время и более поверхностного брата.
А ведь никто не прочил ему выдающейся карьеры. Поначалу казалось, что он так и останется подражателем, даже бледной тенью старшего брата, тем более всем ему был обязан. Именно под влиянием Виктора Михайловича, еще ребенком, Аполлинаша принялся рисовать. Брат забрал его в Питер из глубинки, когда сам обустроился в столице. По молодости, под влиянием модных в конце XIX века вольнодумских идей младший брат не раз пытался бросить живопись и пойти в революционеры. Старший отговаривал его. И может ли человек, окруженный такой настойчивой опекой, научиться думать самостоятельно, найти самого себя? Аполлинарий Васнецов, конечно, смог. "Конечно" - потому что в противном случае не был бы он Васнецовым.
"Поразительно, каких людей рождают на сухом песке еловые леса Вятки! Выходят из вятских лесов и появляются на удивление изнеженных столиц люди, как бы из самой этой древней скифской почвы выделанные. Массивные духом, крепкие телом богатыри. Именно такими были братья Васнецовы", - так Федор Шаляпин охарактеризовал двух художников, и добавить в общем-то нечего.
