• Главная
• Шоу-биз

Фото: предоставлено Анастасией Даугуле

Сегодня мы пригласили на разговор ведущую телемарафона «Єдині новини» Анастасию Даугуле. С первых дней полномасштабной войны телеведущая решила остаться в Киеве и работать на своем месте. Тогда Анастасия говорила нам: если все уедут, то что останется – пустые квадратные метры?

В интервью Коротко про Анастасия Даугуле рассказала, какие выводы сделала для себя с начала войны, от чего отказалась, а что, наоборот, добавила в свою жизнь, что ежедневно записывает в специальный блокнот, о важности избавляться от всего лишнего в жизни, почему избегает виртуального мира, о желании поехать на три дня на темный ретрит и личном счастье.

Жить надо так, чтобы не было стыдно за то, как ты жил во время войны

– Настя, может, ошибаюсь, но в этом году – 25 лет, как вы живете в Украине. Сначала вы жили и учились в Харькове, потом переехали в Киев. Где все-таки дом – в Киеве или Харькове? Где сердце?

- Часть моего сердца в Риге. Латвия всегда вдохновляет. Однако Украина – моя вторая Родина.

Побоюсь однозначно сказать – Харьков или Киев. Не потому, что могу обидеть харьковчан или киевлян, которые стали мне близкими. Особое родство с этими двумя городами почувствовала именно во время полномасштабного вторжения.

Войну я встретила в Киеве. И многое поняла и о киевлянах, и о столице, чего не осознавала раньше. Этот город способен выдержать любое нашествие, благодаря силе духа прежде всего. И я готова здесь жить, строить общую славную судьбу.

А Харьков – это первая любовь, нельзя ни забыть, ни разлюбить. Через несколько недель после начала вторжения поехала в Харьков по собственной инициативе, в рабочую командировку, снимать репортаж. Ходила знакомыми изувеченными пустыми улицами и площадями, где когда-то назначала свидания. Видела, как Харьков держался в самые сложные времена, когда вообще было непонятно, будет ли он дальше украинским.

Знаете, Харьков – очень мужской город. Одесса, например, – это стопроцентно женщина. А Харьков – крепкий, железобетонный, немного хмурый мужчина, который сразу не станет тебе улыбаться. Но если примет в свой круг, то будет защищать как родного. Харьков меня вдохновляет, и часть моего сердца там.

- Вы говорите, что многое поняли тогда о Киеве, как он достойно держался. Все мы помним, например, как много тогда зазвучало на улицах украинского языка, а сейчас снова много русского. Как, на ваш взгляд, сейчас изменился город?

- Города меняются постоянно. Город не живет сам по себе. Он живет теми людьми, которые в нем есть. Меняются люди, меняются их настроения.

В первые месяцы вторжения здесь были те же украинцы, но они открыли в себе то, что за обыденностью прятали. Искренность, человечность, отвагу, поддержку абсолютно незнакомых людей. Помню, как посторонний мужчина под открытым небом, под звуки взрывов, диктовал мне адрес, где работает аптека, и пытался поделиться продуктовым набором, который ему удалось купить в единственном в нашем районе магазине, что открылся всего на несколько часов и быстро закрылся. Сейчас уже никто к незнакомым людям так искренне не обращается и никто тебе павербанк на улице за красивые глаза не отдаст. Но это те же люди. Просто в то время они открыли часть себя, а сейчас снова закрыли.

Мне кажется, работать должен каждый над собой, чтобы развивать в себе лучшие качества, а не давать волю худшим. Чтобы не было, как в поговорке: в каждом человеке сидит два волка - белый и черный, и побеждает тот, которого ты кормишь.

- В марте 2022 года, когда мы с вами делали интервью, вы говорили важные слова: надо смотреть на себя, что полезного сделал сегодня конкретно ты.

– Я до сих пор так считаю. У меня нет претензий ни к одному человеку. У меня есть претензии только к себе, к тому, как я себя веду, что делаю. Искренне уверена, что все события внешнего периметра зависят от того, что внутри твоего периметра происходит. Только ты за это ответственный и никто больше.

- Ваша семья, родители живут в Латвии?

– Да.

– Как они в начале полномасштабной войны восприняли новость, что вы остаетесь здесь? Не пытались вывезти? Что вы им говорили? Думаю, они тянули вас всеми руками и ногами, как говорится.

– Так и было. Вы абсолютно правы, пытались всеми возможными способами. Сначала убеждали, потом угрожали, даже говорили, что перестанут со мной общаться, если срочно не соберу вещи и не уеду. Но это было мое решение.

Человеком управляют несколько базовых реакций. В сложной ситуации он выбирает из трех вариантов: бежать, замереть или биться. Я поняла, что не хочу прятаться, не хочу бежать, я хочу биться. А биться могла там, где что-то умею, где искусная. Поэтому выбрала биться на информационном поле. И именно это пыталась объяснить своим родным людям.

– Они, в конце концов, смирились с вашим выбором?

– Нет, не смирились. После каждого массированного обстрела снова убеждают, эти разговоры не прекращаются.

Наверное, многие имеют родственников или знакомых за границей. И знают, что из других стран ситуация воспринимается иначе. Даже тревожнее.

Есть и зеркальная история: если украинец выезжает за границу, то через неделю отвыкает от тревог, восстанавливается сон. Через две недели восстанавливаются гормоны и аппетит. Через три недели уравновешивается нервная система.

После атаки на Киев человек в Италии, прочитав новости, скажет: «жаль людей», и продолжит пить свой утренний капучино. Война – очень эмоциональный личный опыт. Его невозможно понять, смотря новости или даже читая большие книги. Это можно только прожить. Ремарк прекрасно описал войну. Но вы можете 10 раз перечитать Ремарка и все равно не поймете, что такое война. Пока не попадете в современную Украину.

- Это еще и зависит от уровня эмпатии у человека, мне кажется, насколько кто из нас близко воспринимает эту войну своей, осознает ценность этой борьбы. Я, например, обожаю путешествия, но сейчас быть за границей не могу. Ты просто не понимаешь, как где-то мир может жить спокойно.

- Это, думаю, будет предметом отдельных исследований: люди, которые были внутри войны, а затем оказались вне войны и как они живут дальше. Мы с вами все будем предметом исследований.

Но сейчас нужно думать о том, как сохранить себя и страну. Это тоже один из выводов этой войны для меня. Жить здесь и сейчас, жить достойно, быть готовым умереть в любой день и одновременно быть готовым жить еще 100 лет. И жить так, чтобы не было стыдно, как ты жил во время войны.

Телеведущая во время поездки в Харьков. Фото: предоставлено Анастасией Даугуле

Не ложусь спать, пока не осознала ключевые для себя вещи

– Быть готовым умереть в любой день – это страшно звучит, но это реальность. Вы воспринимаете это? Быть готовым – это возможно?

– Раньше не воспринимала, ведь это базовый инстинкт любого живого создания. Но за четыре года жизни в состоянии войны – да, готова. И это не бравада. Это понимание того, что ты должен каждый день жить правильно и честно.

У меня есть мечта – о собственной единой вертикали. Эта вертикаль состоит из того, как я думаю, как говорю и как действую. Это должна быть одна линия. Кажется, простые вещи, но их сложно реализовать. Я стараюсь. Если ты живешь в такой вертикали, то эта вертикаль тебя поддерживает даже перед лицом возможной гибели. Ну, а как об этом не думать?

Я специально ездила в Помпеи, поскольку интересовалась историей древнего Рима. Люди, вдохнув горячий воздух от извержения вулкана, застыли в тех позах, чем занимались в тот момент. Кто-то воровал на рынке, его хватали за руки, за ним бежали. Кто-то - занимался любовью. Кто-то - что-то строил. Надо помнить, что любое твое действие может стать последним.

Кстати, это очень помогает, когда читаю все наши ссоры в фейсбуке. Читаю и думаю: «Прилетит завтра ракета, и твое последнее действие, зафиксированное в жизни, – это какой-то гнусный, мелкий комментарий человеку, которого ты даже в глаза никогда не видел, но потратил бесценные 5 минут своей жизни на бессодержательную историю». Присутствие смерти рядом отрезвляет. Перед ее лицом хочется жить правильно, достойно и полноценно. Это не должно пугать, это заставляет собраться и наконец-то начать жить.

– Как вы себе наконец-то разрешили жить? Я сейчас не о каких-то громких вечеринках, а именно об ощущениях того, что ты живешь?

– Громких вечеринок у меня точно не появилось во время войны. Даже не знаю, есть ли они сейчас. И не скучаю по этому поводу. Я не хочу тратить время.

Позволила себе не заходить в соцсети каждый день. Честно скажу, это значительный шаг – поставить себе ограничение на телефон. Сначала ставила ограничение по часам, и эти часы каждые две недели сокращала. Наконец-то сократила до 35 минут в день. Но, кажется, и этого слишком много. TikTok установила и снесла, потому что это просто трэш. Хотя понимаю, что это самая динамичная социальная сеть в мире.

Высвобождаю много времени и высвобождаю фокус внимания. Уделяю время общению с близкими и родными мне людьми. Избегаю виртуального мира, потому что он подменяет реальность, изнуряет и попусту тратит твой день. К тому же очень сильно коммерциализируется. Если вы обратили внимание, сейчас даже в самых политизированных соцсетях очень много коммерческой рекламы. Мы все являемся предметом интереса для коммерческих компаний, не хочу принимать в этом активное участие. Поэтому стараюсь переводить важные контакты в оффлайн.

Стала рефлексировать каждый день. Раньше много дней, месяцев и даже лет проживала на автомате. То есть прошел день – и хорошо, завтра будет новый. А теперь понимаю, что завтра может и не быть, поэтому отрефлексирую сегодняшний день и очень четко фокусирую следующий.

Завела специальный блокнот и не ложусь спать, пока не осознала ключевые для себя вещи: как прожила этот день, что сделала, что не сделала, почему не сделала и как сделаю завтра.

– Это крутая практика. Кстати, до полномасштабной войны я вела дневник, где записывала все приятные события, которые случились со мной или поразили меня. Так ты осознаешь, что жизнь прекрасна, ведь иначе все сглаживается, забывается.

- Есть такое мнение, что количество важных событий в твоей жизни прямо пропорционально фокусу твоего внимания. Насколько ты внимателен к жизни, настолько огромное разнообразие прекрасных событий вокруг. Мы их не замечаем.

Даже умные люди говорят: «Сейчас война, не до этого. Что наблюдать вокруг? Надо хотя бы успеть самое важное сделать». Но война – это не оправдание. Война – это тоже возможность проявить в себе лучшее.

Я избавилась от многих вещей во время войны. Смотрю на разбитые дома, сколько люди всего наживают, а потом все это превращается в терриконы мусора… Поэтому минимализм - еще одна штука, которую актуализировала во время войны. Реально выбросила немало вещей, которые не очень нравились. Не нравится, значит, не нужно. Имеет смысл очищать пространство и внешнее, и внутреннее, оставлять только то, что красиво или функционально необходимо. Но даже функционально необходимое должно быть эстетически гармоничным.

Отдала что-то в благотворительные центры и в благотворительный магазин, где это кому-то пригодится. Стараюсь укрощать в себе потребительский инстинкт.

Фумио Сасаки, который написал книгу «Прощайте, вещи! Новый японский минимализм», вообще довел свое бытие до пустой комнаты. Одно татами, рисоварка и чашка. Я такой степени просветления не достигла, но прочла эту книгу в начале войны и от много лишнего избавилась.

Единственное, что активно покупаю – это книги. Не могу отказаться от бумажных книг. Это моя слабость, я олдскульный читатель. Понимаю, что электронные и аудиокниги – это будущее, но очень люблю красивую печать, классные иллюстрации, листать страницы и делать пометки.

Начала заботиться о теле. В начале войны случайно узнала, что у меня повысился уровень кортизола в 14 раз от максимальной линии. Врач сказал, что долго так не протяну, где-то это выстрелит, неожиданно и больно. Выбрала для себя холодные процедуры. Теперь обязательно в любую погоду и время года принимаю ледяные родниковые ванны в открытой купели в лесу.

Анастасия в любую погоду и время года принимает ледяные ванны в открытой купели в лесу. Фото: предоставлено Анастасией Даугуле

Плавание – моя динамичная медитация

– Плавание и раньше было вашей стихией. Вы переплыли Босфор, Дарданеллы… Вы давно рекордсменка.

- Да, но не такая экстремальная (смеется). Еще хожу в криосауну, это закаляет.

С войной тоже поняла: может быть такой период, когда останешься только ты перед опасностью и физические умения. А в критической ситуации мы никогда не достигаем условных пиков, какими бы мы ловкими и умными ни были. В кризисной ситуации мы падаем к уровеню реальной подготовки. Поэтому реальную подготовку следует держать хотя бы на среднем уровне. Чтобы, например, можно было спокойно пройти 50 километров в день, без еды, и хватило сил. Тело нужно готовить.

– Ну выглядите вы суперэффектно. В чем ваш секрет?

- Самое главное – это качественный сон. Если, например, предстанет выбор – пойти на какую-нибудь супермегавечеринку, я выберу качественный, спокойный сон в темной, прохладной комнате. И спать нужно начинать до полуночи. Чтобы вы были красивыми утром, нужно лечь в день, которые предшествуюет утру.

Мы пренебрегаем культурой сна. Чтобы мозг и тело перезагрузились, нужно ограничить контакт глазами с любыми гаджетами хотя би за час до сна. Если полностью обеспечить качество сна, это будет секрет номер один. Он простой и сложный одновременно.

Секрет номер два – питание. Пришла к тому, что питаюсь один, максимум два раза в день без перекусов. Никаких орешков, яблок или еще чего-нибудь. Стараюсь выбирать всегда белки, жиры и ограничивать углеводы.

Секрет номер три – это спорт. Исследования доказывают, что лучше заниматься 20 минут, но каждый день. Оптимально – проснуться и сразу выйти на солнечный свет, даже если солнца нет, пробежать в легком темпе, не нужно ставить рекорды. И вы уже настроите собственное тело по-другому.

Когда началась полномасштабная война, не ходила к косметологу, наверное, год. Сейчас стараюсь ходить раз в месяц. Делаю массаж, аппаратные процедуры. Возможно, это больше для меня даже психологический эффект.

Регулярно и много плаваю. Очень дисциплинирует. Это моя динамичная медитация. Плаваю час и в этот час просто релаксирую и дышу. Дыхание – тоже особая практика. Вообще все самое лучшее – бесплатное и недооцененное нами. Качественное дыхание по разным системам дает крутые и психологические, и физиологические результаты. Сейчас дышу по методу Вима Хофа. Есть такой модный заграничный тип, который написал целую книгу о том, как эффективно дышать.

Езжу в Карпаты перезагружаться время от времени. Познакомилась с настоящим мольфаром. Это особая история в моей жизни, которая тоже, мне кажется, влияет если не на внешнюю красоту, то на внутреннюю – точно.

– Если вы когда-нибудь решите завязать с телевидением, можете стать коучем.

– Возможно, кто знает (смеется). Телевидение сейчас переживает не лучшие времена.

Я – за качественную смысловую журналистику на современных цифровых платформах

– Вы с начала полномасштабной войны работаете в телемарафоне «Єдині новини». Не устали от такой работы? Каждый день – куча болезненных и печальных новостей.

– Это сложная история. Я бы разделила на две части. Во-первых, сам марафон – как явление. Во-вторых, люди, которые работают внутри марафона.

Да, невероятно сложно пропускать через себя каждый день огромную концентрацию человеческой боли. Сколько видела за все это время, выезжая в командировки, общаясь непосредственно с людьми, записывая сотни интервью! Ты либо теряешь эмпатию и становишься циником, чего бы мне не хотелось, либо выходишь просто разбитый каждый раз после таких историй.

А есть другая сторона – марафон как формат в информационном пространстве. Уверена, марафон начинался как героическая история, я видела с первого дня и знаю, как все происходило. Под ракетами, под «шахедами», под постоянными взрывами. На моей смене 1 марта 2022-го в телебашню попала ракета. Мы вышли в прямой эфир, хотя понимали, что можем быть следующей мишенью. Первые месяцы существования марафона – это было беспрецедентное и полезное для общества информационное явление. Мы фиксировали преступления, мы верифицировали информацию, собирали вместе факты и комментарии со всей страны круглосуточно. Спали прямо на полу в редакции. И для телевизионщиков это единение тоже было уникальным.

Однако, за четыре года марафон прошел сложный путь и сейчас, очевидно, нуждается в трансформациях. Когда ты долго борешься с драконом, сам постепенно перенимаешь некоторые черты дракона. Выдерживать журналистский баланс, стандарты профессии во время войны – сложно. Трансформации марафону нужны.

В студии телемарафона «Єдині новини». Фото: предоставлено Анастасией Даугуле

– В каком виде он мог бы существовать?

– Наверное, нужно модернизировать модель, в том числе финансовую. Возвращать постепенно конкурентное вещание, коммерческую рекламу. Государственные медиа – это хрупкий лед.

Продумывать систему предохранителей внутри марафона. Бюрократические институты не созданы опекать независимые медиа. Больше журналистики, меньше пропаганды. Это крайне сложно во время войны, когда необходимо информационно противодействовать врагу. Впрочем, это поле для очень серьезного разговора.

- А вы сейчас видите себя в каком-то другом формате, не информационном? Хотелось бы делать, возможно, познавательный или развлекательный проект?

– А я вела развлекательные проекты, и они мне нравились. Вела информационные, аналитические проекты, и они мне тоже нравились. Вообще люблю телевидение. Понимаю, что оно переходит в другие измерения. Уверена, что журналистика не закончится никогда. А вот классическое телевидение – да.

Мне хотелось бы делать интересный контент, который будет востребован на актуальных платформах. Сейчас потребление информации люди перенесли на гаджеты. И телевизор многие дома даже не включают. Но люди, открывая телефон, имеют право потреблять качественную информацию.

То, что есть сейчас, например, в популярных Telegram-каналах – это информационный мусор, манипуляции и мимикрия под медиа. Профессиональные журналисты это ощущают. Вижу сейчас тенденцию, когда технологии опережают идеи и смыслы. Я – за качественную смысловую журналистику на современных цифровых платформах.

- Видела, что вы ходили на занятия по такмеду. Проходите обучение для себя?

– Да, регулярно прохожу. Вообще первые занятия по такмеду у меня были за день или два до начала полномасштабного вторжения. С тех пор актуализирую эти скиллы.

Учусь делать искусственное дыхание, инъекции. Это всем нужно уметь. Следует хотя бы раз в жизни пройти такие курсы. Желательно – актуализировать знания раз в год.

В Киеве, например, есть несколько постоянно действующих бесплатных курсов, их легко найти. Это очень практичные занятия, которые проводят реальные медики. Всем советую.

Телеведущая признается, что Карпаты помогают перезагрузиться. Фото: предоставлено Анастасией Даугуле

Человек становится гармоничным в отношениях, когда обретает гармонию с собой

- После ваших совместных фото, видео с Саввой Либкиным вам в соцсетях все желают любви. Это любовь или дружба?

– Я рада, что мы возобновили общение.

– Долго не общались?

– Мы давно друг друга знаем. Но долго не общались. Думаю, каждый из нас изменился. Вообще качество отношений зависит от качества того, как человек работает над собой, над своими внутренними процессами. Уверена, что все, что происходит внешне с тобой, является эхом того, что ты делаешь с собой внутри.

Я очень много над собой работала, прошла множество различных программ, американских, английских, буддистских систем, тренингов, психологов, коучей. Я искала ключи к себе. Человек становится гармоничным в отношениях, когда обретает гармонию с собой. Уверена в этом. И эту гармонию искала активно и упорно. Мне кажется, я изменилась. Мне кажется, изменился и Савва. Сейчас мы пытаемся построить гармоничную, совместную вселенную.

- У вас было правило – еженедельно делать или пробовать что-нибудь новое. Что с нового попробовали в последнее время?

– Начала покупать новые продукты, чтобы ощущать новые вкусы. Мне интересно. Не очень часто использую в обиходе соль, поэтому даже не знала, что существует столько ее видов! Пробую гималайскую, розовую, черную, сванскую с травами.

Когда иду на рынок, высматриваю овощи или фрукты, которых раньше не видела. Постоянно покупаю что-то новое и выстраиваю новые нейронные связи на всех уровнях, включая вкусовые. Недавно попробовала актинидию. Понравилось.

Езжу и хожу по новым маршрутам. Если за мной будет кто-то следить, никогда не поймет моих перемещений, потому что логики у них нет (смеется). Но для меня логика есть. Я знаю, как куда-то дойти по прямому маршруту, но сознательно поворачиваю в неизвестную сторону и всегда нахожу что-то интересное на новом пути.

Читаю людей, которые мне, может, не очень и нравятся, но никогда не исключаю другого мнения.

Недавно попробовала флоатинг. Очень классные ощущения, когда ты в капсуле, где абсолютная тишина, болтаешься как поплавок в насыщенном солевом растворе.

Ездила в Сходницу, где открыли центр биохакинга. Там есть единственная в Украине криосауна, в которую можно заходить полностью с головой. Кажется, температура там где-то минус 96 градусов. Это тоже нереальные ощущения.

Практикую стояние на гвоздях. Очень нравится. Это уже вошло в мою жизнь.

А следующая идея – поехать на три дня на темный ретрит. Это тоже определенный элемент депривации. Вы находитесь один на один в специальном домике в лесу, в полной темноте и полной тишине три дня. Уже все прочла, все узнала, осталось выделить эти три дня.

Это крутая практика. Не все выдерживают. Есть ведь только вы и ваш внутренний мир. Если выдержать, открываются новые коды доступа к себе. Поэтому это мой следующий шаг в познании нового.

С Саввой Либкиным. Фото: предоставлено Анастасией Даугуле