• Главная
• Шоу-биз

25 апреля в прокат выходит комедия «Крашанка» об остроумной семье Забияк, которая собирается за семейным столом после долгих лет разлуки. Кто-то хочет семейного уюта, кто-то пытается разобраться в себе, а глава семейства Иван Андреевич собирается отправить ракету на Москву.

Одну из главных ролей в ленте сыграл Владимир Гладкий. В интервью Коротко про актер рассказал о «Крашанке», детстве в 1990-е, какой сериал в жизни считает переломным и о каком жалеет, о тренировках, о том, что делает его счастливым сегодня, и личной жизни.

Огороды – это неволя для детей

- Владимир, в начале нашего разговора вы сказали, что сейчас на даче. Может, картошку сажаете? Хотя несколько лет назад вы мне рассказывали, что эта картошка и так все детство испортила.

– Видите, как вы хорошо помните, поэтому повторяться не буду. Картошка – ни в коем случае! Она действительно испортила мое детство. Я подрезаю деревья, стрижу газон. И готовлюсь к туру с «Крашанкой» - поедем презентовать ленту во Львов, Хмельницкий и Ивано-Франковск. Мне интересно услышать отзывы о нашей работе.

- Вот мы заговорили о картошке, а в 1990-е, по крайней мере у нас, были большие огороды, потому что, чтобы прожить, нужно было выращивать, что есть. Недавно в прокат вышел фильм «Я и Феликс», и эта лента – о формировании личности в эти годы. Какими были ваши 90-е?

– Думаю, как и у всех, они были бедными. Картошка тоже была. У бабушек были огороды, и ты «валишь» картошку, а не гуляешь, как твои сверстники. Мои родители – из Белой Церкви, и у них тоже был огород. Поэтому для меня огороды – это неволя для детей. Действительно, времена были бедными, и в селе должны были выращивать свои продукты.

Помню те «икарусы», в которых ты стоя едешь два или два с половиной часа с кучей сумок. Это было тяжелое детство. Но были и положительные моменты, потому что это детство, молодость, ты кайфуешь от того, что происходит вокруг. Мое детство было довольно таки насыщенное. Мы ходили и на техническое моделирование, и на танцы, и футбол. И драки были, чтобы отстоять свою честь. К сожалению, кто-то из моих одноклассников стал наркоманом, кто-то сидит в тюрьме… Судьба – такая штука, которая никого не щадит.

А если говорить о «Я и Феликс», это кино мне очень понравилось именно своей атмосферой. Даже вспомнил какие-то штуки, о которых уже забыл. Мы не жили богато, но жили дружно. Мои родители часто ходили к друзьям в гости, они – к нам. Помню, как мама подарила подруге сервиз, а несколько лет спустя она подарила маме его обратно. Эти сервизы все дарили друг другу по очереди (смеется).

– Потому что всем было жалко ими пользоваться, они стояли в сервантах для красоты.

– Да, это были интересные годы. Но если бы меня спросили, хотел бы я вернуться в детство, юность, то нет. Единственное, хотел бы увидеть бабушек, дедушек, некоторых друзей, которых уже нет в живых. А ради того, чтобы вернуться назад и снова пройти тот же путь, который я уже прошел, – нет. Мне комфортно здесь, где я сейчас нахожусь. Единственная боль – идет война.

Я люблю нашу страну, люблю людей… Вот сейчас я на даче, и здесь все цветет, птички поют, соседи у меня прекрасные.

Еще у меня прижились три собаки. Каждый месяц покупаю им корм, мой сосед их подкармливает, я очень благодарен ему. А одна из них привела щенков, и я всех пристроил. Я к чему об этом вспомнил: потому что украинцы – прекрасная нация. Да, есть определенные исключения, кто знает, у кого какие гены текут. Но я закрыл свой вопрос по собакам, и совесть у меня чистая.

– Это говорит о том, что вы человек ответственный.

– Я не верил, что смогу пристроить шесть собак. Но вышло, и это прекрасно. Не скажу, что я очень ответственный человек. Просто мне их жалко. Это живые существа, они не виноваты, что родились собаками. И родились не хорошенькими и породистыми, а обычными дворнягами.

- Красота – это очень индивидуальное восприятие.

– Я, например, никогда не считал себя красавцем или слишком умным. Никогда не хватал звезд с неба, а всего добивался своим трудом: где-то упорной работой, где-то хитростью. И это гораздо более ценно. Это опыт и закаливание характера.

Бесит, когда наши граждане говорят на русском языке

– Вот вы говорите, что ценнее то, чего достигаешь сам. Сегодня вы узнаваемый актер. Какая лента стала переломной в вашей жизни, когда карьера пошла в гору? Ведь, наверное, чем выше статус, тем выше и гонорары.

– Гонорар – такая штука, которая зависит от конъюнктуры рынка. Я очень много сыграл в эпизодах и получал нормальные деньги. А за съемки в полном метре гонорар мог быть маленьким, потому что фильм финансировался Госкино. Но ты думаешь: ну это же полный метр, это же узнаваемость. Хотя, к сожалению, эти фильмы просто «пролетали» и никакой узнаваемости не было.

А выстрелил на самом деле «Участковый с ДВРЗ». Во-первых, он создавался в очень классной атмосфере. Во-вторых, это украиноязычный сериал. Каждый из нас творил свой образ, как хотел. Мы сидели и переписывали определенные сцены, я максимально добавлял от себя всяких приколов. Режиссер иногда даже говорил: «Нет, Вова, это уже перебор». На что я отвечал: «Я в конце эту фразу скажу, если тебе что-то не понравится, вырежешь». Но в конце концов все оставляли. И это приятно. Значит, у меня есть чувство юмора.

Но самое главное, что зрителю нравилось и нравится, куча повторов на ICTV2 это подтверждает. Именно по этому сериалу меня и узнают люди. Очень многие спрашивают, когда будет новый сезон. И мне бы тоже очень хотелось, чтобы был четвертый сезон.

Поэтому, как по мне, именно «Участковый с ДВРЗ» был переломным и сделал меня узнаваемым. Был еще один сериал, о котором я даже не хочу вспоминать, потому что это позорная часть моей биографии. Каюсь, что я, как и другие украинские актеры, снимался в русскоязычных фильмах, это было неправильно. Но тогда была такая ситуация. Это была гибридная война и гибридная оккупация. Никто не понимал, что происходит и как нужно реагировать.

– Это сериал «Ничто не случается дважды»?

– Да. Он был очень узнаваемый в России. А чем больше был узнаваем сериал и чем больше узнаваемы были мы, тем больше мы были оружием в руках российских информационных каналов. Хотя сериал как бы й ни о чем.

Как это происходило? Показывают этот сериал на каком-нибудь российском канале, он рейтинговый, соответственно, многие его смотрят, а после него идут новости, где рассказывают, как фашисты убивают русскоязычных в Донецке и Луганске. Так кто я? Я оружие в руках российской пропаганды. И такими былы большинство наших актеров.

После 2014 года я решил, что не буду сниматься в сериалах, которые каким-то образом могут порочить Украину, и 10% процентов своей зарплаты отдавать на ВСУ. Все это время пытался выделять свои средства.

- Будем честными, мы все, например, переходили на русский язык в общении, и вроде в этом не было ничего страшного, потому что мы дома, мы знаем, кто мы, мы любим эту страну. Вопрос в том, сделали ли мы выводы? Этот сериал и у нас был очень популярен. Те россияне, которые там снимались, признавались в любви Украине. Но какое из них потом гнилое нутро полезло!

– Да. Я все время всем рассказываю: если кто-то думает, что умрет Путин и закончится война, то нет. Мы воюем с гнилой империалистической российской нацией. Надо развеять иллюзии и понять, кто наш сосед.

Больше всего меня бесит, когда сейчас наши граждане разговаривают на русском, говорят, что им сложно перейти на украинский. Почему человек здесь не может выучить украинский язык, просто заняв позицию, что он не хочет иметь ничего общего с РФ? В то же время он едет, например, в Германию, и через полгода или год выучивает немецкий, иначе он там не нужен! Значит, можно? Значит, был стимул? Значит, он понимает, зачем это?

Вот говорят: выучу я украинский, и что – закончится война? Да нет. Ты просто перестанешь быть несознательным гражданином. Едут украинцы за границу и начинают разговаривать там на немецком и русском. И их дети тоже. Чем они отличаются от россиян и белорусов? Какая у них самоидентификация?

Возможно, не надо так яро поднимать языковой вопрос, но меня это волнует. Меня бесит, что люди до сих пор слушают русскую музыку, а тем более русскую музыку российских исполнителей, которые поддерживают агрессию, смотрят российские сериалы. Это вообще нонсенс. К тебе приходит певец, который постоянно бьет твоих детей, твою жену, но ты все равно включаешь его музыку, чтобы это слушали твои дети и жена. Я этого не могу понять.

– В «Крашанке» герой Станислава Боклана строит ракету, чтобы запустить на Москву. Вам самому чем этот понравился сценарий?

– Во-первых, я очень люблю сценарии, когда как в жизни. Я называю это «контрастный душ»: когда ты сквозь слезы смеешься, сквозь смех плачешь. Это комедия, но в «Крашанке» поднимаются очень большие и важные вопросы о войне, моральной составляющей этой войны, мобилизации. И в то же время это очень светлое кино. Спасибо режиссеру Тарасу Дударю, который прислушивался ко всем предложениям, потому что это вдохновляет творить. Вся команда хорошая, кастинг шикарный. Верю, это будет очень классное кино. Потому что не может кино, созданное столькими хорошими и талантливыми людьми, не выйти. Поэтому, друзья, призываю всех идти в кинотеатры (а телевизионная премьера состоится на ICTV2).

Если меня мобилизуют, я пойду, прятаться не буду

– Сейчас работы у вас хватает?

– Сейчас очень мало работы по сравнению с временами до полномасштабной войны. Если бы не театр, то, честно говоря, не знаю, как бы выживал. У меня много антреприз, работа в «Диком театре». До войны театр – это была для меня история не о деньгах, а об удовольствии, работа для души. А сейчас вырос доллар, покупательная способность стала меньше, и гонорары гораздо меньше. Осенью немного был бум, когда Госкино разморозило определенные средства, снимались проекты о войне. Я, кстати, играл сепаратистов.

– И как вам в этой шкуре?

– Было очень волнительно. Хотелось максимально сыграть мразоту, зная, что они творят. Я их называю опарышами, на которых противно смотреть. Не знаю, как у всех с работой, но сейчас очень мало проектов снимается. Нет финансирования, многие актеры на войне, сколько моих коллег уже погибло…

Стараюсь все время помогать, собирать на «мавики», укомплектовывать ребят. Ведь ты ложишься в теплую кровать, а пацаны сидят в окопах. Ты принимаешь горячий душ, а пацаны могут неделю не мыться. Ты ешь теплую еду, а они – сухпай. Нам нечего жаловаться. Поэтому хочется всех попросить – донатьте, донатьте, донатьте! Только на обязательно проверенные сборы. От того, будет ли у тебя новый ремонт или не будет, ничего не изменится. А если у пацанов не будет необходимого «мавика», это будет горе всем нам.

– В начале полномасштабной войны вы ходили в военкомат, просились в терроборону, но вас не взяли. Потому что без опыта? Тогда, правда, и очереди были.

– Честно, не знаю. Записали мои данные – и все. Пока мне никто не звонил. Да, сначала была большая волна патриотизма, которой можно было сносить горы. Но я ни от кого нигде не прячусь. Если меня мобилизуют, я пойду. Это обязанность каждого гражданина. Я и тренируюсь.

- Что делаете? Влад Никитюк, например, говорил, что поучиться стрелять – это достаточно дорого. Но какие-то тренировки развивают выносливость. Только броник и каска – это уже большая нагрузка для организма.

– В начале я даже бегал в бронике. А потом военные мне говорят: «Ты что, мы в брониках не бегаем, в полной амуниции ты максимум сможешь быстро пройти». Поэтому в бронике делаю определенные физические упражнения. Много бегаю, смотрю разные обучающие видео. Но стрелять не учусь, потому что это действительно не дешево. Если не ошибаюсь, один патрон стоит около 3 долларов.

К сожалению, гибнут и физически закаленные. Не знаю, возможно, я себя успокаиваю, что, когда меня мобилизуют, буду хоть немного физически к этому готов. Вчера, к примеру, 13 километров пробежал.

Никто не знает, как оно будет. Поэтому надо энергию тратить на то, чтобы готовиться, а не на то, чтобы прятаться или что-нибудь придумывать. Может быть, если бы я искал, мог бы найти способы уехать из Украины и жить за границей, как это сделали некоторые мои коллеги. Но зачем так жить?

Моя бывшая девушка уехала в США. По сути, расстояние и время разрушили наши отношения. Но самое главное – это видение своей жизни. Она хочет жить в Америке, а я – в Украине.

– Это вы о Джули?

– Да. Я это сказал к тому, что никогда из своей страны не уеду. Буду стараться помогать, чем смогу. Кстати, раньше никогда не думал, что моя профессия имеет огромную ценность. Когда мы возили гуманитарку в Херсонскую область после деоккупации, женщины мне говорили: «Ваш «Участковый с ДВРЗ» помог нам пережить оккупацию, потому что он с юмором, на украинском языке». Сейчас слезы наворачиваются… И я понимаю, что на нас, актерах, лежит еще и морально-психологическая поддержка населения.

Вот кто-то может сказать: комедии не ко времени. Да ко времени! Все, что позволяет не сойти с ума, - все ко времени. Пришли люди в театр, посмеялись от души два часа, и это для них морально-психологическая поддержка. Я никогда об этом не задумывался, пока эти женщины на Херсонщине мне так не сказали. Все-таки не зря мы делаем свою работу.

- Это правда, и разное надо, потому что кому надо посмеяться, кому, может, выплакаться.

– Я сейчас в театре вообще не играю драм. Я их не воспринимаю. Даже когда иду к кому-нибудь из коллег на драму, тоже не могу воспринимать. Потому что открываешь новости - и драма: там погибли, там ранены, там разрушено… Наша нервная система как струна – натягивается, натягивается… Поэтому, возможно, наши сериалы, спектакли хотя бы кому-нибудь хоть немного попустят эту струну. Речь не о том, что нужно забывать о войне. Ни в коем случае. Потому что, к сожалению, многие украинцы начинают расслабляться, жить на полную катушку.

– Понимаю, о чем вы. Одно дело – сходить на спектакль, переключиться, другое – пьянствовать и орать на весь город.

– Бывает, что еще и русскоязычные песни. А представьте себе: парень возвращается из плена, где на русском языке его пытали, где его заставляли петь российский гимн, и здесь он слышит русский язык! Это язык, который убивает, пытает, насилует.

Люди, которые пишут посты на русском, у меня сразу идут в бан. Понимаю, что нельзя разделять по языковому вопросу, потому что есть куча украиноязычных людей, которые ведут себя гадко, а есть много русскоязычных, которые защищают нашу Украину. Но надо наконец-то понять и ценить свое – украинский язык, культуру, историю, страну.

Отношения, в первую очередь, разрушает безразличие

- Ваша история с Джули похожа на историю многих других семей, которых разлучила война. Это было общее решение разойтись?

– Считаю, что отношения, в первую очередь, разрушает безразличие. Общение на расстоянии должно быть особенно плотным. Конечно, это не заменит физическую близость, но тем не менее. Иногда ты даже начинаешь забывать, как выглядит человек.

Мы нормально разошлись. Просто задали друг другу вопрос: а что дальше? Я остаюсь в Украине, она живет в США, когда вернется – неизвестно. Если она получит визу, ей нужно полгода жить здесь, полгода – там. Я не хочу жить в США и приезжать в Украину. Нельзя жить на две страны.

Война вносит определенные коррективы в психологическое состояние людей, меняет видение той или иной ситуации. Но расстояние и время играют свою роль. Хотя я думал, что запас прочности в наших отношениях был, мы ведь пять лет были вместе. Как случилось, так и должно быть. Сейчас общаюсь с другой девушкой, думаю, все будет хорошо.

- Это классно, потому что любовь делает нас счастливыми. А когда человек счастлив, он меньше несет негатива в этот мир. Кстати, что вас сегодня делает счастливым?

- Хорошие новости с фронта. Или, как бы сейчас это ни звучало, плохие новости из России. Это меня делает счастливым. Когда у них случился потоп, я вспомнил, как они смеялись: «а давайте еще несколько ГЭС подорвем», «ой, смотрите, хохляцкий домик поплыл»… А теперь им, оказывается, не до смеха. Не знаю, есть ли на свете бог, но это очень интересно и закономерно.

У меня есть родственники на России. Моя троюродная тетя здесь застала начало войны, посидела по подвалам, поэтому они все понимают. Но очень хочется, чтобы каждый, кто радовался разбомбленному дому или кричал, что хохлов надо мочить, почувствовал это на себе. Только тогда они поймут.

– Иногда даже в голове не укладывается, сколько там ненависти к украинцам.

- Это все показывает их настоящее нутро. Взять Батырева, который 5 лет отсюда не вылезал. Украина сделала его известным. Он Скрябина пел в караоке на украинском языке.

- Мы говорим о Батыреве (российский актер Антон Батырев, который до полномасштабной войны много снимался в Украине. - Ред.), который сразу же нацепил георгиевскую ленту. И я вспоминаю фото, где его в России обнимает Оксана Байрак, когда на Украину летят ракеты. Интересно, что все актеры, которые у нее снимались, были в восторге от нее, гордились дружбой. И мы с ней общались. Как так получилось, что все мы не заметили в ней поклонницу «русского мира»?

– Мне как актеру с ней реально было комфортно работать. Но или мы не разглядели, или просто не хотели видеть – вот в чем вопрос.

Она всегда что-то критическое говорила только в украинскую сторону. Я не фанат Винника, но его она называла пародией на Стаса Михайлова. Она всегда говорила, что Россия ее сделала такой, какой она есть, что именно там она открылась как Оксана Байрак.

Я с ней хорошо дружил. Более того, она мне одалживала деньги на машину. Мы были в достаточно близких отношениях. Но как бы то ни было, есть позиция.

В первые дни кто-то прислал мне сообщение, где Байрак начинает винить в войне Украину. Пишу ей, что это за фигня. Потом созваниваемся, и она начинает: «Володя, что за хейт на моем имени, что за херня, что ты мне присылаешь…». Если ты к человеку более или менее нормально относишься, то хочешь услышать объяснение: нет, это ошибка, это кто-то придумал. А она вместо этого говорит: «Байрактары, я Байрак, это моим именем названо, мне стыдно…» Задаю ей следующий вопрос: «Кто сейчас бомбит Харьков?» Она снова начинает то же самое… Я ее просто заблокировал, и с того момента мы не общаемся. Мое общение с ней – это тоже опыт, правда, позорный.

С 2014 года у нас идет война, напала Россия. Почему мы сразу не обрубили сюда пути россиянам? Почему этого не было на государственном уровне? Почему я как актер не занял такую ​​позицию, как заняла Римма Зюбина (актриса с 2014 года отказалась от съемок с россиянами и съемок в русскоязычным проектах. - Ред.)?

Благодаря квотам, у нас начали сниматься хорошие украиноязычные сериалы. И так приятно, когда в кадре ты даешь гривны, а не какие-то фантики, когда непонятно, что это за страна, и все на русском языке, чтобы в как можно больше стран продать. Стыдно за этот период, но так все работало.

Сейчас надо фигачить, помогать и, конечно, верить

- Вас как изменили эти более двух лет полномасштабной войны?

– Я начал понимать, что не знаю, что будет завтра. Возможно, не будет театров, не будет света, тепла… Надо ко всему быть готовым. Ты живешь в недоумении, что дальше. Не дай бог такого никому, я всем желаю здоровья, мира, но ты можешь идти по улице, прилетит российская ракета – и тебя не будет. Странно, что этого не могут понять ожидающие россиян «ждуны»: российская ракета не выбирает, кого убить.

Ты начинаешь понимать ценность жизни здесь и сейчас, не оглядываясь назад и не думая о будущем. Сейчас нужно фигачить и помогать. И, конечно, верить. Ибо без веры ничего не будет. Без веры мы просто погибнем, не начиная боя.

Даже к материальному ты относишься по-другому. Хотя смотрел статистику – покупка новых автомобилей в стране зашкаливает. Самое интересное, когда это делают чиновники, которые могут этими деньгами помогать армии.

Раньше думал: подсобираю денег, куплю лучше автомобиль. Теперь – нет. Сейчас хочу на даче переделать камин. Не для того, чтобы понты гонять, а для того, что вдруг не будет света и газа, я мог приехать на дачу и здесь было тепло. В первые дни войны у меня на даче жили двадцать человек, восемь кошек, две собаки. Вообще дом был как перевалочный пункт, потому что рядом Одесская трасса. И было классно, когда мы так объединялись.

– Помню, что у вас были коты. Это все ваши?

– Моих было всего два, другие – мамы Джули. У меня сейчас много поездок со спектаклями, поэтому коты переехали. Это были не мои личные коты, они были наши из Джули. Поэтому мы вместе решили, что они будут жить у ее родителей. Мы с ними общаемся, я иногда им чем-то помогаю.

Конечно, если бы мы разошлись и котов негде было бы деть, они бы жили у меня, я и не против. Но там им намного лучше и комфортнее. Сейчас, как я уже говорил, у меня на даче собаки. Всегда какие-то живые создания меня окружают.

Это приятно, что вы помните, что я говорил несколько лет назад. Потому что я уже многого и не помню. Жизнь – интересная штука.

- Просто запоминаю искренних людей. Ведь есть среди ваших коллег люди, которые сыграли несколько главных ролей - и уже корона на голове. Искренность – это тоже редкость.

- Спасибо вам. Но я действительно не считаю себя супер-пупер звездой, что что-то такое во мне изменилось, что я должен себя по-другому вести. Мне кажется, в людях больше срабатывает не звездность, а, наверное, самовлюбленность, которая сидела глубоко, а потом вылезает на поверхность. Дайте человеку деньги, власть, славу – и какие только штуки потом из него не вылезают! Возможно, у меня не наступила такая слава, чтобы я стал говно-человеком.

Для меня лучшее общение – на даче с соседями, с бабушками в магазине, на базаре. Просто с прохожими ты можешь хорошо пообщаться. И как-то так хорошо становится на душе.

Мне приятно, когда меня узнают. Во-первых, тебя увидели в толпе, во-вторых, мне в радость сделать приятное и записать какое-нибудь видео, сделать фото, если просят. Это же классно, если мое фото или видеопоздравление сделают человека  счастливее. Не потому, что я наслаждаюсь славой, а потому, что мое присутствие, действия в данный момент дарят человеку положительные эмоции.

Вот мы начинали разговор с дачи... У меня есть кусочек городика, где растет клубничка, еще посажу помидоры. На даче я физически работаю, но морально  отдыхаю. Такая жизнь мне нравится.

– Если не картошка, то помидоры все-таки будут?

– Будут! В том году тоже сажал, правда, за ними не ухаживал, они у меня росли, как хотели. Но все время, когда приезжал на дачу, у меня были помидоры с растительным маслом и лучком. Такой салат каждое утро!