Светлана Сурганова: Я прошла через онкологию и точно знаю - никогда не надо отчаиваться
Лидер группы "Сурганова и Оркестр" написала мемуары "Все сначала!", фрагменты из которых мы публикуем.
"Боялась пойти на обследование"
Я прошла через смертельный диагноз, годы инвалидности и знаю, о чем говорю: болезнь - это лишь повод для размышлений. Никогда не надо отчаиваться, какой бы аховой ситуация ни казалась.
Все началось с недомогания. Симптоматика - как из раздела медицинского учебника "Начало развития онкологического заболевания в кишечнике": анемия, слабость, резкие боли после приема пищи. На тот момент я была студенткой педиатрической академии, поэтому кое-какое представление о медицине имела. Сопоставляя все симптомы, я догадывалась о своем диагнозе. Но признаться себе в том, что в моем кишечнике назревает катастрофа, не хватало мужества. Я не могла заставить себя пройти обследование. Сейчас понимаю, какой это было глупостью с моей стороны! Поэтому призываю всех - обследуйтесь. Переборите свою стыдливость, страх или лень!
Сегодня уже сложно сказать, на что я надеялась, занимаясь самолечением. Глотала болеутоляющие таблетки, пила настойку чистотела и скрывала правду о своем состоянии. Боли только усиливались. Самочувствие ухудшалось. Каждый прием пищи вызывал болезненный ураган в животе. Я стала ограничивать себя в еде, терять в весе. Но обратиться к врачам по-прежнему не решалась и дотянула до момента, когда полип в кишке стал злокачественным. К врачам я все-таки попала, но уже не по своей воле... Это случилось в июле 1997 года. Находясь в гостях у друзей, я раздухарилась и на спор подняла гирю. Кишка "рванула". Где только была моя голова в тот момент? Я почувствовала, что мне нехорошо. Но даже тогда никому ничего не сказала. Поехала домой. На велосипеде. Я только чудом не потеряла сознание. Дорога по нашим питерским колдобинам заняла минут 40. Кое-как добравшись до дома, почувствовала - все... кранты! Меня привезли в дежурную больницу на Фонтанке.
Никто не подозревал, что в моем случае промедление смерти подобно. Мне было 28. В таком возрасте врачи любое недомогание живота у женщин, как правило, списывают на гинекологию. Никому и в голову не могло прийти, что у меня там рак. Сама опухоль, слава богу, оказалась операбельной, еще не расползлись метастазы. Операция длилась около шести часов. У меня было такое количество наркоза - не каждый выйдет без потерь. Когда ко мне вернулось сознание, я подумала, что самое тяжелое осталось позади. Помню, лежу в реанимации с дыркой в животе. Заходит доктор, оперировавший меня, и трагическим тоном так осторожно, издалека начинает мне рассказывать: "Слава богу, мы успели, но пришлось сделать травмирующую операцию". Он боялся прямо сказать, что, удалив злокачественную опухоль, мне вырезали примерно полтора метра кишечника, и теперь туалетом для меня как минимум несколько месяцев, а то и лет, будет являться сменный мешочек, который прикреплен у меня на животе.
Я надеялась по-быстрому оклематься и вернуться домой. Я не предполагала, что через двенадцать дней передо мной разверзнется кромешный ад. Оказалось, что меня плохо продренировали. Поднялась высоченная температура. Начался сепсис. Я угодила на операционный стол вторично. Пришлось меня снова вскрывать и тщательно промывать. Если после первой операции у меня оставались еще хоть какие-то силы, то после второй я была ниже нуля. Постоянная температура, боль, которая не дает спать и не снимается опиатами. При каждом движении в тебя втыкается тысяча ножей - в бока, в живот - везде. Настоящая пытка! Боль всепоглощающая. Это была та грань, дойдя до которой не хочется чувствовать вообще ничего. А когда через два дня после операции убрали первый зонд, я воскресла и подумала: "Все-таки жизнь прекрасна!"
Восемь лет с мешком на животе
Безусловно, ключевая роль в истории моих хождений по мукам принадлежит Диане Арбениной (лидер группы "Ночные Снайперы" - Ред.). Именно Диана в буквальном смысле выходила меня. Она дежурила у моей постели ночами, а утром уходила на работу в строительную бригаду. Хваталась за любую халтуру, ведь надо было зарабатывать деньги на лекарства и еду. А по вечерам неизменно прибегала в больницу и сидела со мной до поздней ночи, иногда оставалась ночевать в палате. В больнице все считали Диану моей сестрой, ведь перед первой операцией я сказала, что она - единственная моя родственница.
Когда я вернулась домой, весила 43 килограмма. Стоять могла не более десяти минут. Помню, как впервые взяла в руки скрипку. Этот изящный легкий инструмент показался мне многотонным сооружением. Начались "прекрасные" будни, продлившиеся долгие восемь лет. Пришлось научиться ходить к врачам. Я стала пациентом отделения стомированных больных Городского клинического онкодиспансера. Там мне очень помогли с адаптацией: обучили пользоваться специальными приспособлениями, ухаживать за собой, да и просто полноценно жить с искусственной выводящей системой.
А уже три месяца спустя я отправилась на гастроли. Приходилось жестко себя контролировать: неаккуратное движение - и все "хозяйство" могло слететь. В состоянии хронического стресса только и думала: как бы чего не отклеилось, не отвалилось, не обнаружилось, не засорилось. И так в течение восьми лет. В подобных случаях некоторые люди не выходят из дома, а я ездила по стране, давала концерты. И никто ничего не замечал. Ограничения были во всем, даже в общении. Старалась меньше появляться на людях. В баню, бассейн, спортзал, на пляж путь мне был заказан, да и вообще не особо-то разгуляешься с таким "сюрпризом" на животе. Но больше всего меня тяготили фотосессии, для которых надо было облачаться в облегающие наряды.
Об отношениях с Дианой Арбениной
Я очень люблю наш с Динькой совместный период. Для нас все было впервые, а оттого остро, ярко, бескомпромиссно. Билась посуда, летели ножи, утюги, лампы; падали шкафы, ломались гитары и скрипки, лопались струны и нервы. Жизнь и сцена напополам. Наши выступления всегда отличало безумное напряжение чувств. Мы тогда еще не научились фильтровать, выносили на сцену все, чем жили. Сейчас бы у меня не хватило никаких душевных сил все это пережить снова.
О распаде группы
К началу 2002 года в коллективе сложилась непростая эмоциональная атмосфера. Меня больше не называли солисткой "Ночных Снайперов", исключительно скрипачкой. Я постоянно чувствовала себя чужой среди своих. И тяжелее всего было с Динкой. Она окончательно дистанцировалась, перестала со мной разговаривать. Когда авторство в "Ночных Снайперах" безраздельно перешло к Диане, и мои песни и мои аранжировки стали невостребованными, я, естественно, начала испытывать творческий дискомфорт. Свой тридцать четвертый день рождения впервые с момента нашего знакомства я отмечала без Дианы Сергеевны... Она не поздравила меня даже удаленно.
17 декабря 2002 года. Контрольный выстрел. После очередной репетиции Диана Сергеевна назначила мне встречу в кафе на Лубянке. Мы выпили коньяку, и она объявила, что отныне наши пути расходятся: "Дальше я буду жить без тебя, а ты без меня". Диана с "Ночными Снайперами", а я сама по себе.
|
ОЧЕНЬ ЛИЧНОЕ
Пыталась наложить на себя руки
…У меня самой желание свести счеты с жизнью возникло лишь однажды. Расстроенная ссорой, хотела повеситься на ремне. Поднялась на чердак и только примерила петлю - заходит мама и спрашивает: "А что это ты тут делаешь? Я там чайник поставила... Пойдем, пойдем". Я вдруг как прозрела. И поняла всю глупость и нелепость данной ситуации. О суициде впредь не помышляла, свалив эту ответственность на Господа Бога. Он позволил появиться на этот свет, Ему и решать, когда уйти.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ
