Сын Михаила Жванецкого: Отца мне заменил Уилл Смит
Журналист и кинодраматург 35-летний Андрей Рывкин (соавтор сценариев фильма "Духless 2" и сериала "Лондонград") опубликовал в журнале Esquire эссе о своем отце - Михаиле Жванецком.
В нем он впервые рассказал о том, каково это - быть сыном знаменитого сатирика и при этом жить без общения с ним. Когда Андрею было 10 лет, мать вместе с ним уехала в США, он рос с ней и отчимом.
В качестве "морального ориентира, а в моей ситуации значит - отца" он в детстве воспринимал актера Уилла Смита, потому что смотрел сериал с его участием. Его эссе в Esquire начинается с того, как он чуть не познакомился со Смитом, приезжавшим в Москву на финал чемпионата мира по футболу. А параллельно Рывкин рассказывает об отношениях с биологическим отцом.
"…С ним, в отличие от Смита, я лично знаком. Он тоже говорил со мной - в основном через экран, и часто он говорил про меня. Я был панчлайном его шуток: то он не может вспомнить, сколько у него детей (зал надрывается), то изрекает, что "одно неверное движение, и ты отец" (зал погибает со смеху)... После его эфиров я рассматривал себя в зеркало, понимая, что его "одно неверное движение" - это я".
|
Первая встреча Андрея со Жванецким случилась в Бостоне, где сатирик выступал с гастролями. Мальчику было 11 лет, и отец его не узнал - только вручил свою брошюру "Этапы большого пути" с автографом. В брошюре было много архивных фотографий - на детских отец был похож на сына как две капли воды. "Дома, в ванной, под оглушительный вой детектора дыма, запах горящих глянцевых страниц, стук матери в дверь и слезы я сжег этот "архив", - пишет Рывкин.
Потом, впрочем, они еще пересекались.
"...Мы виделись раз десять, всегда после его выступлений. Он всегда был в гримерке, в гриме, в идеальном костюме, в цветах, окруженный бесчисленными поклонниками, камерами и телохранителями. Все проходило по отработанной схеме: двухминутные "сколько же тебе сейчас лет?", "как мама?", а затем - торжественная презентация конверта с тысячей долларов и обязательным напутствием про "стыдно должно быть - в семнадцать лет деньги брать у отца". Иногда, вручая конверт, он говорил мне: "Будь счастлив".
...Эта ежегодная тысяча долларов стала нашим связующим звеном: он был слишком труслив, чтобы признать, что бросил ребенка и просто хотел откупиться, а я был слишком труслив, чтобы признать, что не нужен отцу, и принимал этот кеш как папин подарок. Как свидетельство, что отец у меня все-таки есть".
