Зураб Аласания рассказал, что будет с "Евровидением 2016"
Не так давно Зураб Аласания заявил, что Украина будет принимать участие в "Евровидении 2016", которое пройдет в Швеции. Подробнее об этом наши читатели расспросили гендиректора НТКУ во время онлайн-конференции в "КП" в Украине".
- Вы недавно заявили, что Украина будет принимать участие в "Евровидении 2016". Это было взрывное заявление, но короткое, расскажите подробнее?
- Не такое уж взрывное (смеется). Прошлый год обошелся нам достаточно дорого. И в моральном плане было трудно принять это решение. По правилам EBU (Европейский вещательный союз), мы имеем право принять любое решение. Например, прямо сейчас назначить вас нашим представителем, и вы поедете петь на "Евровидение".
- Лучше не надо.
- Вот! И я так решил, что такого лучше не делать. В прошлом году конкурс был нам не под силу. Ни стране в целом, смотря на ее состояние и настроение (все помнят август-сентябрь прошлого года), ни нам в плане бюджета. Поэтому я решил отказаться. Европейцы очень сильно настаивали и давили, будучи далеко от наших проблем. Они там, мы здесь, они не видели и не чувствовали всю атмосферу. Но, тем не менее, мы тогда отказались. Я не жалею об этом решении: что было, то было. Тем более, тогда мы приостанавливали свое участие в конкурсе только на один год. Так, например, делала Польша в тяжелые времена, так делали другие страны. Ничего страшного в этом нет.
В этом году мы дали понять: да, мы хотим участвовать. Почему я не утверждал об этом точно, потому что обычно цена за участие образуется к концу октября, когда EBU понимает, сколько будет участников и, отталкиваясь от этого, называет цену. А вдруг EBU назовут миллион! Мы просто не потянем. Поэтому я аккуратненько сказал да, мы намерены участвовать, но подождем цифры. Мы сейчас в состоянии переговоров, и скоро все станет понятно.
Касательно того - кто. Это большой вопрос. Некоторые страны показывают нам чудеса, проводя свои Нацотборы. В Швеции, например, конкурс Национального отбора настолько кайфовый, что он перебивает даже само "Евровидение". Шведы сделали из этого огромный бизнес, в котором участвуют продакшн-студии, рекординговые компании… У них это целая индустрия. Можем ли мы сейчас себе такое позволить? Не знаю. Но Национальный конкурс точно надо провести – и провести не на коленках. Мы сейчас в состоянии переговоров с одним из крупных центральных национальных телеканалов и обсуждаем совместную организацию Национального конкурса. Если все сложится, это будет очень красиво.
- Трансляция тоже будет совместная?
- Нет, на трансляцию они права не имеют. В этом и сложности. Все, что касается бренда "Евровидение", – все принадлежит EBU. Но Национальный конкурс мы полностью проводим сами и имеем право брать партнеров. По согласованию с ними, конечно, но тем не менее. Попробуем!
- Уже думали, как проводить Нацотбор? Всегда было много недовольных, вас обвиняли, что это предвзято, куплено, что смс-ки и жюри не подходит…
- Это было всегда. И всегда так будет, как бы мы не проводили этот конкурс. От этого не застрахуешься. От этого нужно страховаться обычными юридическими методами. Мы провели детское "Евровидение". И я был вне себя, когда после этого нас стали обвинять. Я стал разбиваться головой об стену. Я контролировал буквально все! И я готов гарантировать: правую руку, левую, голову отрежьте, но я точно знаю, что все было честно. А нам говорят: моя смс-ка не дошла, поэтому мой ребенок проиграл. Черт подери, опять воры. И тогда я понял, что так будет всегда. Поэтому единственное, что я могу гарантировать, это - честность. Мы никак не заинтересованы в этом вопросе.
Я расспрашивал всех своих предшественников, внимательно и тщательно, Валида Арфуша, Егора Бенкендорфа, как все происходило раньше. Ничего подобного не было. Егор Бенкендорф, например, иногда принимал жесткие решения против власти. Он мог это делать. Ему, например, звонили сверху и говорили: надо сделать это. А он говорил: "Нет, это будет так, как будет, так, как идет конкурс". Это было, я это точно знаю. Он нигде этим не хвалился, поэтому я могу спокойно его в этом смысле похвалить. Он принципиальный парень.
- Что касается денег. Кто и за что сколько платит?
- Мы обязаны платить лицензию EBU за трансляцию конкурса. Чтобы примерные цифры были ясны - это 150 тысяч евро. Может быть 100, а может быть и 200. Поэтому в среднем – это 150 тысяч евро. Все то, что касается самой команды, этим обычно занимается продюсерская фирма или рекординговая компания: они и обеспечивают своего артиста. Увы, петь – это сложное искусство. В основном делегация артиста состоит из 5-6 человек. Обычно артист просит еще сопровождение телевизионное и комментаторов. Опять же – лицензии за комментаторские позиции мы должны платить EBU отдельно. Чаще всего команда артиста сама предлагает повезти наших ребят (один журналист, один комментатор), и мы идем на это, потому что для нас это дорого: несколько дней пребывания на "Евровидении" стоит тысячи евро. А для артиста это бизнес, поскольку концерты становятся уже совсем другого характера, диски продаются намного лучше.
- Нацотбор вы сами проводите за свой счет?
- Как получится. Вот сейчас мы хотим разделить эти расходы с одним из телеканалов, который имеет свои интересы. Например, он может заключить контракт с артистами и потом, например, проводить с их участием гастроли. Это чисто продюсерские дела, мы туда не лезем и на это не претендуем. С рекламой сложнее. В общем – идут сложные юридические переговоры. Вопрос всего лишь в компромиссах.
- То есть все станет ясно к началу ноября?
- Да, тогда как раз будет ясно, будем ли мы проводить Нацотбор и каким образом. Но трансляция будет однозначно.
