Дэн Браун: "Гоголя нельзя мешать с джином!"

- Что?

- Да, он говорил, что его технологии должны быть использованы для того, чтобы ограничивать рост населения планеты, чтобы придумывать гибридные штаммы вирусов, с которыми современная медицина справиться не сможет.

Лэнгдон почувствовал, что внутри него поднимается какая-то волна ужаса. Он представил невиданные "дизайнерские" вирусы-гибриды, которые невозможно остановить.

- За несколько лет, - сказала Сиенна, - Зобрист превратился из звезды медицинского мира в парию. Это была анафема. - Она помолчала, и на лице ее мелькнула тень сочувствия. - Неудивительно, что он сорвался и покончил с собой. И это тем печальнее, что в его статье, возможно, все правда.

Лэнгдон чуть не упал.

- Извини, ты думаешь, что он прав?

Сиенна с мрачным видом пожала плечами.

- Роберт, если говорить с точки зрения чистой науки - голая логика, никаких эмоций, - я могу тебе без колебаний сказать: если не произойдет каких-нибудь резких изменений, нам как биологическому виду придет конец. И придет очень быстро. Это будет не огонь, не сера, не апокалипсис, не ядерная война… просто гибель из-за количества живущих на планете людей. Это математика, не надо с ней спорить.

Лэнгдон оцепенел.

- Я довольно долго изучала биологию, - сказала она. - Для биологического вида как раз совершенно нормально вымереть из-за того, что он чрезмерно размножился. Представь себе водоросли в крошечном лесном пруду. У них все хорошо, питательные вещества поступают в изобилии. Никто за этими водорослями не следит, и они разрастаются так бурно, что покрывают всю поверхность пруда, заслоняют солнце - и питательные вещества в пруду пропадают. Водоросли высасывают из пруда все, что только можно, а потом быстро умирают, исчезают без следа. - Она тяжело вздохнула. - И человечество может ждать та же судьба. Запросто. И гораздо быстрее, чем мы можем представить.

Лэнгдону стало очень не по себе.

- Но это… кажется невозможным.

- Не невозможным, Роберт. Только непредставимым. У человеческого мозга есть примитивный механизм самозащиты, который отвергает то, что причиняет слишком большой стресс. Называется "отрицание".

- Я слышал про отрицание, - саркастически заметил Лэнгдон, - но я не думаю, что оно существует.

Сиенна закатила глаза.

- Очень смешно. Но поверь, оно еще как существует. Отрицание - ключевой элемент механизма, который вообще позволяет людям выживать. Если бы не оно, мы бы каждое утро просыпались в ужасе, обдумывая все возможные варианты нашей смерти. Вместо этого наш мозг блокирует экзистенциальные страхи и переводит внимание на те стрессы, с которыми мы можем совладать, - "как не опоздать на работу", "как заплатить налоги". А если большие и экзистенциальные страхи у нас есть, мы от них быстренько отворачиваемся и фокусируемся на простых задачах и обычной дневной рутине. (…)

- Ты говоришь почти как поклонница Зобриста.

- Я поклонница правды, - отрезала она, - даже если ее мучительно трудно принять. (…) Видишь ли, Роберт, я не утверждаю, что Зобрист прав, когда говорит, что лучший способ сопротивляться перенаселению - изобрести чуму, которая уничтожит половину всех людей. И я не утверждаю, что мы должны перестать лечить больных. Я утверждаю только, что путь, по которому мы движемся, - это очень простая формула гибели. Население растет в геометрической прогрессии, причем растет в ограниченном пространстве с ограниченными ресурсами. Конец придет внезапно и быстро. Не то что у нас постепенно будет заканчиваться бензин - мы просто слетим с обрыва. (…) Зобрист задавался таким вопросом: "Если ты можешь нажать на кнопку и наугад убить половину населения Земли, ты на нее нажмешь?"

- Конечно, не нажму.

- О’кей. А если тебе скажут, что, если ты не нажмешь на эту кнопку, род человеческий вымрет в течение ближайших ста лет? - Она помолчала. - Тогда нажмешь? А если будешь знать, что можешь убить своих друзей, свою семью или даже себя?

- Сиенна, я, наверное, не смогу…

- Это гипотетический вопрос, - сказала она. - Убьешь ли ты половину населения планеты сегодня, чтобы спасти наш биологический вид от гибели?

Лэнгдону уже было нехорошо от той жутковатой темы, которую они обсуждали, и он был рад увидеть знакомый красный баннер на стене каменного здания, видневшегося впереди.

- Смотри, - сказал он и ткнул пальцем. - Мы пришли.

Сиенна покачала головой.

- Как я и говорила. Отрицание".