Аркадий Арканов: "Сегодня сатира сводится к анекдоту и пародии"
"Щекотку не люблю!"
- Аркадий Михайлович, недавно вы были группой поддержки у Александра Ширвиндта на презентации его книги. Он придет вас поддержать на юбилее?
- А я не буду устраивать никаких именинных торжеств. Не люблю я напрягать друзей и знакомых - "давайте, приходите-поздравляйте", и все начинают думать о подарках. В том, что я родился на этот свет, моей заслуги нет. А если вдруг забудешь кого-то пригласить, а другой, наоборот, долго оправдывается, почему не смог? Ужас. А кончается это одним и тем же: все желают тебе крепкого здоровья и долгих лет жизни. Для тех, кому я приятен, дорог и близок и кто хочет прийти, моя дверь открыта. Я буду дома.
- Говорят, меняешь фамилию - меняешь судьбу. Арканов - это же псевдоним?
- Да, причем родом из детства. Меня во дворе звали Аркан. Так и закрепилось. Потом, в 64-м году, в паспорт переехало (настоящая фамилия писателя - Штейнбок. - Ред.). Поэтому и старший сын Василий родился с такой фамилией. И кажется, она не испортила ему жизнь - он занимается телевидением и преподает русский язык в Колумбийском университете.
- А младший сын?
- Он был увезен из России своей мамой в возрасте двух с половиной лет, и практически француз. Теперь ему 35, живет в Париже, у него двое детей и все хорошо. Мы поддерживаем с ним отношения, но не такие близкие, как с Васей. Моей третьей жены, ее тоже звали Наташа (Высоцкая. - Ред.), уже два года как нет. Мне об этом тяжело говорить. Наташа была очень красивая, работала музыкальным редактором в "Останкино".
- Есть живучий стереотип, что сатирики - в жизни люди мрачные.
- Я не мрачный, я такой от рождения, не могу же я искусственно хихикать. Что-то смешное я всегда замечаю, а смех как таковой - понятие физиологическое, люди и от щекотки смеются. Я не люблю щекотку. А имидж мрачного человека у тех, кто меньше пишет и больше выступает. Может, им кажется, что если они будут такими же мрачными, как Зощенко, то они будут такими же талантливыми? Я, кстати, не люблю, когда меня называют сатириком. Лучше, когда писателем. А сатириков и юмористов у нас за каждым столом можно найти. Юмор - это же не профессия, это призвание, призма, которая заложена в человеке и преломляет все, что он видит и чувствует.
"Все скользят по поверхности"
- Сейчас вы могли бы ввязаться в такую же историю, как с альманахом "МетрОполь" в конце 70-х?
- Сейчас такое явление, как "МетрОполь", невозможно. Этот журнал создавался для того, чтобы дать возможность 23 людям опубликовать произведения, которые не печатались по понятным соображениям. Это была хорошая попытка. Западное радио нас цитировало напропалую. Идейно верные люди писали гневные письма во власть, и она, конечно, нам мстила. Неизвестно, чем бы это кончилось, но, к счастью, приближались Олимпийские игры, и партия хлопнула кулаком по столу: "Прекращаем травить!" А сегодня нет необходимости что-то маскировать, напрягая ум. Поэтому и пишущие, и читающие стали легкими в плане интеллекта.
- Так сатира тихо померла?
- Она существует неофициально. Если мы говорим о настоящей, серьезной в истинном смысле этого слова. А для всякой дряни и пошлостей сейчас все открыто. Сплошная свобода понижать планку. А где серьезные проблемы - там денежная цензура стеной стоит. Тот, кто занимается сатирой, никогда не бывает любим властью. А в глубине души этой любви и орденов хотят почти все. Вот и получается, что в литературе сатиры совсем нет, а на сцене в исполнении авторов-сатириков, как они себя называют, или актеров - это все не более чем анекдоты и пародии. Все скользит по поверхности.
- Даже бритвенно острый Михаил Жванецкий стал осторожен. Может, это просто возраст?
- Не знаю, вряд ли. Бывает иногда, что человек чувствует себя уже таким гуру. А посмотреть на себя со стороны не каждому дано. Я не имею в виду Михаила Михайловича. Все живущие на земле люди с точки зрения космоса - на одно лицо. Кто бы ты ни был - полководец, писатель или бомж. И хорошо бы, чтобы, кроме творчества, у человека была и самоирония.
- А вы в этом смысле за собой следите?
- Я к себе очень трезво отношусь. На все ахи в мою сторону я говорю, что понять, кто я, можно будет только через много лет - если у кого-то на полке останется хоть одна моя книжка, можно будет считать, что моя жизнь прошла не даром.
- А если по поверхности скользить вы не хотите, а вглубь не дают - то на какие деньги живете?
- Приглашают - выступаю, платят - благодарю. Ну и еще я уже 10 лет председатель жюри Фестиваля юмора, поэтому получаю зарплату. И все. У меня нет ни загородной избушки, ни одной сотки земли. Езжу не на такси, на общественном транспорте. Машину я бы мог купить, но у меня нет к ней привычки, а для понтов она мне не нужна.
- А что из собственных строчек первым приходит вам на ум?
- Прямо сейчас? Эпиграмма на Чубайса: "Когда лежишь больной в постели, ты не грусти, ты улыбайся, поскольку свет в конце тоннеля вне компетенции Чубайса".
КСТАТИ
Хит "Бабушка по имени Хочу" написан Аркадием Аркановым для Аллы Пугачевой по просьбе Игоря Крутого. АБ не понравилось слово "бабушка", и в итоге песню стала петь Ирина Аллегрова.
Выражение "рояль в кустах" - совместное изобретение Арканова и Горина. Так же как и песня "Оранжевое солнце, оранжевое небо, оранжевая мама, оранжевый верблюд...".
