• Главная
• Шоу-биз

Фото: Солисты группы На-На потеряли в огне все вещи и документы Фото: Владимир ВЕЛЕНГУРИН

Напомним, днем 1 января из Сургута в Москву должен был вылететь Ту-154 со 116 пассажирами (среди них была и группа "На-На"). На взлетной полосе загорелась турбина, самолет остановили и начали эвакуацию. Всех вывести не успели - взорвались топливные баки. 

На борту были 8 членов экипажа, 8 членов резервного экипажа и 2 техника. Три человека погибли, 44 пострадали - у большинства диагноз "отравление угарным газом".

Всем, у кого сгорели документы, выдали справки, какие обычно  выдают при утрате паспорта - для того чтобы по прибытии в Москву можно было восстановить удостоверения личности.

 О ходе расследования аварии и о том, какая помощь будет оказана пострадавшим, и семьям погибших, глава Минздравсоцразвития Татьяна Голикова и министр транспорта Игорь Левитин отчитались лично перед президентом Медведевым.

 У Алибасова было нехорошее предчувствие

 Встречать группу "На-на", которая тоже прилетела в столицу (фоторепортаж смотрите здесь), приехал продюсер Бари Алибасов. Пока прибывшие пассажиры ожидали багаж, он поделился с «КП» своими невеселыми размышлениями.

Бари Алибасов приехал в аэропорт встречать "На-найцев".  Фото: Владимир ВЕЛЕНГУРИН

- Все эксклюзивные костюмы для балетного шоу, которые были сделаны московскими и французскими модельерами, – все сгорело! – посетовал Бари Алибасов. – Я пока не имею даже представления, сколько все это может стоить. Самое поразительное, что 6 января в Сургуте у нас такой же большой концерт. В чем поедет группа, не знаю. Может быть, в тапочках самолетных? Будем собирать с миру по нитке, со всего шоу-бизнеса… Мы все сидели у телефонов, у меня куча вопросов возникала, в том числе и юридического характера - ведь люди наши не приспособлены, никто из нас, россиян, не знает, как вести себя в подобной ситуации.
 

Алибасов рассказал, что у него было какое-то нехорошее предчувствие. Но лететь было нужно - у группы очень напряженный концертный график.

Очевидцы - участники популярной группы -  выложили на официальном сайте свои эмоциональные комментарии и видео горящего самолета

Наталья Волик (директор группы):

- Мы сели в самолёт, удобно расположились, поскольку летаем часто. Все разделись и завалились спать. Я сняла сапоги, надела тапочки, повязку на глаза, чтобы спать никто не мешал и практически приготовилась ко сну. Самолёт ещё даже не тронулся с места, слышу сзади какие-то хлопки, типа петард. Поворачиваюсь назад и вижу, как по обшивке идёт пламя. Разворачиваюсь обратно -  впереди по коридору бежит Стася (участница группы).

Тут у меня сработал инстинкт, я моментально отцепила ремень и ломанулась за Стасей. Естественно, ни вещи, ничего я не прихватила. За нами побежала толпа. Стали кричать "Пожар!", мы выбежали к выходу между первым и вторым салоном. Дверь закрыта, стоит стюардесса. Мы кричим "Открывайте дверь". Она кричит в ответ: "Без паники! Двери нельзя открывать, двигатели работают,  вас выкинет из самолёта ". Народ сзади начинает напирать, дым повалил густой. Стюардесса пыталась пройти к двери, сделать она этого не могла, стала всех перетаскивать в первый салон.

 Справа была запасная дверь, со мной рядом были два здоровых мужчины, они меня туда просто втащили и сказали "Здесь выход". Кто-то закричал "Ложитесь на пол", я упала на пол. Мужчины в это время открывали дверь.Они очень быстро её открыли и вдвоём спрыгнули вниз без всякой страховки. Я высунулась чтобы посмотреть, они уже тащили лестницу. Я кубарем скатилась по этой лестнице, смотрю - девчонки наши стоят. Я выбежала в водолазке и в одном тапочке, второй тапочек где-то по дороге потеряла. Девчонки стоят в майках. Мы смотрели на самолёт,  а  он просто весь в чёрном дыму и пламени. И мы понимаем, что наших никого нет. Мы бегом в аэропорт.

Прибежали - зал пустой, вчетвером стоим перед входом и плачем. Вообще никого нет, мы единственные. Мы чудом просто выпрыгнули первыми.  Последнее, что я видела -  стюардесса бегала по крылу и кричала "Уходите с крыла, оно сейчас взорвется, там топливо". Потом стали появляться наши с красными глазами, с чёрными лицами, мы просто на них напрыгнули, слов на тот момент не было. Я наших пересчитала, все 12 были на месте. Первое, что я сделала - позвонила Бари Каримовичу. Удивляют действия авиакомпании. Всех, кто прибежал, оставили в отстойнике без объяснений. Пришел директор аэропорта, сказал, что сейчас всем будут раздавать  справки. Прошло 40 минут, прежде чем нами стали интересоваться. Пресса появилась раньше, чем директор аэропорта.

 Нам принесли служебную одежду  -  валенки, фуфайки, шапки. Затем я пошла искать медпункт, поскольку ногу я себе отморозила. Где врачи находятся - не знал никто. Очень много было с ожогами людей,  сидела девушка под кислородной маской - 14 недель беременности, её откачивали. Был мальчик после травмы, он как-то умудрился с травмированной ногой спрыгнуть с самолёта. Было очень много пострадавших. Представитель авиакомпании так и не вышел. Я стала звонить нашему адвокату Сергею Жорину, он сказал, какие документы заполнять. Я взяла анкеты, собрала совещание, всем сказала, что надо делать, как разговаривать, подписи ни под чем не ставить. В какой-то момент в этом отстойнике появилась питьевая вода, еду нам так и не принесли.

Володя Политов:

-Несмотря на то, что я практически спал, я трезво оценил ситуацию. Я чётко понял, где  выход. Я знал, что нужно нагнуться, потому что кислород внизу. Поскольку я всё-таки в авиационном институт учился, у нас был предмет по основам безопасности и эшелонированию самолётов. Естественно, там преподавали как вести себя в экстремальных ситуациях. Мы же были в горячих точках,  там тоже научились адекватно подходить к подобным ситуациям.

Опыт работы научил тому, что не надо суетиться,  паниковать. Всё-таки какое-то время есть, чтобы взвесить всё и более менее чётко рассчитать свои действия. Страшно стало не тогда, когда были в самолёте, тогда ещё как - то не осознавали ситуацию. По-настоящему мы испугались, когда зашли в аэропорт и увидели из окна, как самолёт взрывается и разваливается по частям.

  После того, как мы выбрались, первая мысль была позвонить родным. Сразу позвонил, предупредил, что со мной всё в порядке. Еще, конечно, была и другая мысль. Я сумочку  свою прихватил,  а куртка у меня с документами и с деньгами лежала на верхней полке. Я вовремя сообразил, что если я встану, то хряпну этого дыма и могу вырубиться. Пришлось оставить всё, в общем-то, не сожалею особо. Живой - уже хорошо.

Олег Коршунов:

-Мы находились в хвостовой части самолёта, Вовка сидел впереди меня. Он уже задремал, я сидел в наушниках, слушал музыку.  Сижу и наблюдаю картину, как народ начинает ломиться к выходу. Снимаю наушники, смотрю по сторонам - искры фигачат из туалета. Сначала я подумал, что пожар быстро потушат и секунд 10 сидел, не вставая. Потом понял, что нужно бежать. Повалил дым. Кто знал, что дым распространяется поверху, пригнулись и поползли на карачках к выходу. Трудно было что-то разобрать в ту минуту, трудно что-то вспоминается. Но точно не задумывался о документах, о деньгах, я просто бежал по сидениям.  Я оказался одним из первых, кто вышел из этого самолёта на крыло.

  Пропеллер крутится и  горит, безумно страшно. Работники аэропорта стали подбегать, тащить лестницы. Мы спустились. Я видел, как в этой безумной давке женщина просто упала с крыла самолёта, кто-то к ней подбегает, уже валит дым, дышать нечем. Я нашёл Вовку, он стоит тоже в шоке, ничего не понимает. Я оббежал самолёт, чтобы найти кого-нибудь из наших. Стюардесса вся в пене с обгоревшей головой бегает по крылу в истерике. Людей поливают пеной. Картина ужасная. Авиакомпания вообще не позаботилась о пострадавших. Все были брошены на произвол судьбы. Были погибшие. До недавнего времени СМИ давали неправильную информацию о числе погибших.

 Говорилось, что только один человек погиб, на самом деле, мы знали что трое не выжили. Некоторые люди пытались заставить нас подписывать какие-то документы, делать так, как им нужно. Все находились в стрессовом состоянии, а кто-то пытался на этом выехать и заставить людей писать не ту информацию.

Сергей Григорьев:

- Из самолёта я выскочил практически сразу после Вовки Политова. Я, по-моему, только его и себя видел, больше ничего. До тех пор, пока двери ещё не открылись, перед моими глазами пробежало всё. Я будто смерти в глаза заглянул. Мы выбежали на крыло,  я с него спрыгнул,  не стал дожидаться, пока подкатят лестницы. Многие люди тоже прыгали прямо с высоты крыла. Я окинул взглядом самолёт - на том месте, где я сидел, уже вовсю бушевал огонь. Я стал оббегать самолёт, в поиске кого-то или чего-то  -  я сам не знаю. Потом я  потерял Политова из виду.  Из носа самолёта повалили огромные клубы дыма. По крылу в полнейшей истерике бегала стюардесса, единственное, что она кричала "Дети, дети, там дети!". Когда мы получали справки о потере паспортов, правоохранительные органы сказали нам, что нашли обугленное тело ребёнка.

Юра Рымарев:

- Наши девчонки просто умницы. Естественно, когда мы встретили друг друга, только тогда хлынули слёзы у всех, мы обнялись, слава Богу, все живы. Только тогда пошли эмоции. Все держались, пытались помочь друг другу, другим людям. Когда сели после всего случившегося в самолёт на Москву, было нереально страшно. Я оборачивался на каждый шорох. Моё место было прямо напротив запасного выхода. Я прочитал всю инструкцию досконально, теперь я её знаю наизусть. Когда взлетали, в самолёте была просто гробовая тишина. Я такого взлёта никогда не видел. Просто тишина и всхлипывания. И когда посадка была, было такое ощущение, что никто не дышал и боялся пошевелиться.

Юля Очагова:

- Мы сели в самолёт, всё было хорошо, все разделись и приготовились заснуть, так как очень устали после новогоднего концерта. Вдруг Серёга начал что-то кричать, Стася перепрыгнула через меня одним прыжком. Я увидела, как из хвостовой части повалил чёрный дым. Меня просто вынесли по проходу, везде была паника. Я закричала что есть мочи : "Всем вниз!!!". Я ползла по сидениям, хорошо, что это был всё-таки ТУ-154, в котором сидения складываются. Мы ползли к выходу по сидениям, по проходу невозможно было идти. Дым меня накрыл, меня просто вынесла толпа, я уже начала терять сознание. Я пришла в себя, когда уже спускалась с трапа. Я столкнулась с Настей Сергеевой, мы что есть мочи побежали прочь от самолёта.

    Я оглядывалась в надежде увидеть хоть кого-нибудь из наших, из первого салона дым валил клубами. Первая мысль была: что с солистами? Я знала только, что мы с Настькой выбрались и что Стася тоже выбралась, так как она сиганула через меня еще раньше. Что было с остальными, я не представляла, дикое, шоковое состояние. Мы добежали до здания аэропорта, там началась истерика у всех. Только спустя 10 минут мы увидели ребят, все плакали навзрыд. Нас даже не накормили, не предоставили тёплую одежду, мы находились на морозе в 30 градусов в одних майках. Слава Богу, в обуви, а Наташа Волик в одном тапке. Она бежала от самолёта, который уже начал взрываться. Это было ужасно. Слава Богу, что все живы! К чёрту, что мы там оставили, потеряли. Достойное завершение года, начнём всё с чистого листа.