• Главная
• Онлайн-конференции

Скажите, Вы сделали свой главный спектакль или еще только идете к нему?

 - Я хочу сказать, что никто никогда не знает, сделан главный спектакль или нет. Как только возникает ощущение, что этот спектакль сделан – нужно тут же прекращать этим заниматься, зачем обманывать людей, пытаясь вкладывать не всего себя в то, что делаешь. Я надеюсь, что свой главный спектакль еще не сделал, потому как если это так, то должен признаться, это весьма печально. Каждый должен возводить перед собой планку, не так высоко, чтоб испугаться перепрыгивать, но и не низко, чтоб задача не казалась слишком простой. На самом деле, весь вопрос в том, для чего жить: если ты живешь, чтоб доказать, что ты можешь прыгать всего на 1 метр 10 см, а высота, скажем 1 метр 45 см уже не моя, то тогда мне просто не интересно было бы этим заниматься.

А что Вам помогает расти, развиваться. Книги, кино или просто общение с людьми?

 - Сегодня возможностей для личного роста очень много, я много бываю на спектаклях, я много езжу на фестивали, это то, что питает. Естественно, это общение, естественно, это работа, мастер-классы. Я считаю, что человек обязан все время учиться. В свое время Н.Акимов сказал: «Театру, который всего достиг – трудно чем-то помочь». Я думаю, что так и с людьми – режиссеру или актеру решившему, что он всего достиг уже нельзя чем-то помочь. Достигнуть чего-то невозможно, это значит, зафиксироваться на каком-то периоде, а значит – остановиться, но Вы же понимаете, что основной принцип жизни –

Расскажите, откуда Вы берете сценарии для спектаклей? Сотрудничаете ли вы с харьковскими авторами? Скажите, может ли быть востребован харьковский сценарий?

- Ну, все возможно, конечно, почему этого не может. Был довольно длительный период, когда мы занимались современной пьесой. Мы одни из первых в Харькове начали ставить пьесы по так называемой Новой драме. Сейчас, правда, все меняется. Но знаете, это было бы очень здорово, ведь любой режиссер мечтает о плотном сотрудничестве с автором. Но когда приходит автор, кладет пьесу на стол и говорит: «Вот, берите» - это законченное произведение и нельзя изменить ни запятой, то появляется много сложностей. Речь идет о том, что очень часто во время работы над текстом возникает потребность просто переписать сцену, что-то изменить. Сложно найти такого автора и режиссера, у которых бы совпали взгляды на мир, на искусство. Но если бы такой автор нашелся, я бы с удовольствием поработал совместно.

 - Какая пьеса могла бы Вас заинтересовать?

С моей точки зрения, из театра ушло Высказывание, театр стал во многом развлечением. Мне бы интересна была пьеса, как повод для серьезного разговора с самим собой и с миром. Но без поучений. И пьеса должна предполагать некое зрелище.

Добрый день, знаю, что вы очень много видели театров в мире. Расскажите, пожалуйста, о самых необычных.

 - Спасибо за вопрос. Актером нашего театра можно стать просто. Для этого нужно просто прийти на наши спектакли, посмотреть и решить, хотите Вы этим заниматься или нет. К нам приходят многие люди, и, знаете, если все совпадает, некоторые действительно начинают играть у нас. Но нужно понимать, что это очень непростой и тяжелый труд, а признание, слава, деньги - неизвестно, получишь или нет. Вокруг театра «Новая Сцена» достаточно много людей, но такого, чтоб кто-то один был занят во всех проектах - такого нет.

По поводу необычных спектаклей, даже не знаю, что имеют ввиду под словом необычный. Сейчас очень много театров в Европе, которые связывают с определением Новый Европейский Цирк, это определенная часть театра, которая развлекательно-визуальную часть считает очень важной, даже определяющей.   Конечно, это очень сильно впечатляет, впечатляет то, что все актеры, которые там задействованы, на профессиональном уровне владеют несколькими профессиями – они и музыканты, и драматические артисты и артисты цирка. То есть для них, ведя диалог, взмыть на трапеции вверх не является проблемой, а скорее обычным делом. Иногда это может превратиться цирковое представление, а иногда это все превращается в сильный драматический театр. Совсем недавно я смотрел на «Чеховском фестивале» тайваньский современный танец или спектакль Филиппа Жанти – меня это поражает. Мне интересно смотреть на то, что я сделать не могу, вот в такой театр мне ходить интересно, это восхищает и вдохновляет.

Наши театральные вузы (имею ввиду и Россию тоже) с каждым годом выпускают все больше и больше неквалифицированных "специалистов", не оттого ли ситуация с театральным движение у нас все плачевнее и плачевнее? Если да, то скажите, какой вы видите выход из этой ситуации? Что случилось с нашими мощными театральными школами и как это все возродить?

 - Я не являюсь педагогом театрального ВУЗа. Это достаточно сложный вопрос. Знаете, сейчас сам театр не понимает для чего он. Театр как явление в нашем обществе не понимает, зачем он служит. Для чего актер выходит на сцену, что он несет. Если человек говорит о театре как о месте, где можно заработать, например, кто-то вынашивает идею создать театральный проект, а впоследствии продать его, тогда давайте называть вещи своими именами, нельзя при этом говорить, что мол, «Я занимаюсь искусством» - нет. Говори как есть: «Я занимаюсь бизнесом», и это будет честно. Без проблем, пусть делает это, но делает это совершенно, дорого и красиво. Можно ли заработать таким образом? Я отвечу – да, можно. Но при этом возникает довольно много вопросов, ведь найти для этого настоящих профессиональных актеров очень сложно. У нас попытались создать мюзикл, по всем правилам, и дело не в том, что у нас тут зритель не хочет смотреть мюзикл, я думаю, что проблема не только в этом. Я думаю, что традиции актеров мюзикла, которые могли бы качественно его сделать, просто не оказалось в достаточном количестве. Поэтому вопрос довольно сложный. Я думаю, что театральное образование гармонично существует с положением дел в государственном театре. Почему так сложилось? Ведь нельзя обвинить, сказав, что это, например, плохие режиссеры, нет! Проблема серьезней. В свое время театры вынуждены были просто выживать, уже многие просто не помнят, когда требовали вполовину сократить труппу, зарплату урезали. И театр, повторюсь, был поставлен на грань выживания. Я сейчас говорю о государственных театрах. Выжить можно было только одним образом – начать хоть как-то зарабатывать, и, как говориться, кинулись во все тяжкие. В театр пришла низкопробная драматургия, и театр, почти по Фрейду, испугавшись, стал очень сильно зависеть от зрителя: «А нравимся ли мы Вам, а вы еще придете, а нравится ли Вам то, что мы делаем!?» - понимаете, как это было? Мое мнение таково, что зритель должен приходить в театр за сильными впечатлениями, переступая порог театра, зритель должен знать, что его сейчас будут поражать, а не напротив, что с ним будут заискивать со сцены. Сцена не позволяет, не прощает фальши, если это случается, тут же уходит из театра высказывание, из театра уходит серьезный разговор о жизни. При этом, в падшем состоянии пребывает как тот, кто стоит на сцене, потому как он полагает, что со зрителем можно так, что зрителю нужны только примитивные сценки, так и тот, кто приходит смотреть на сцену, потому как он позволяет этому быть, идет на это. В итоге, в театре исчез важный, доверительный, сильный разговор друг с другом. Я думаю, что театр должен когда-то перестать бояться, потому что если этого не произойдет, в ближайшее время нам чего-то интересного от театра ждать не придется. Знаете, как из этого выйти, я не знаю. Туда, в это состояние театру очень легко упасть, но выйти из этого очень сложно, это длительная программа, но ее нужно начинать.

Николай Осипов

Театр и кино? Кто сильнее? И может ли не стать театра вовсе?

Сегодня поле театра сужается. Кино забрало очень большую часть возможностей, которыми пользовался театр.

С моей точки зрения, театр, существующий за четвертой стеной (о которой говорил Станиславский) заведомо будет проигрывать кино. Потому что театр с четвертой стеной и есть кино. Возможностей в кино, по сравнению с таким театром, конечно же намного больше, об этом можно даже не говорить. Что же остается за театром? За театром остается сиюминутность. Скажем так, в закрытое помещение приходят люди для того, чтоб выйти на сцену и спровоцировать диалог с теми, кто пришел в это же помещение, чтоб смотреть на эту сцену. Этого не может сделать кино, потому что кино – искусство зафиксированное. Актер в театре всегда готов и должен реагировать на «живого» зрителя, который сейчас, в эту минуту сидит в зале. Никакое другое искусство не заменит живое взаимодействие актера и зрителя, поэтому, если говорить глобально, театр не умрет никогда. К слову сказать, сейчас очень много возможностей смотреть хорошее кино и очень мало возможностей смотреть хороший театр.

Насчет второго вопроса, ответ очень и очень простой: мне интересно с умным зрителем, со зрителем, который заставляет актера быть лучше. Я уважаю каждого зрителя, но вопрос звучал: «С каким зрителем Вам интересно», вот, ответ таков.

Скажите пожалуйста,хороший актер-какой он? Как он должен выглядеть,непременно ли ему быть интеллектуалом? И правда ли, что большой актер-непременно хороший человек?

- Отвчая на этот вопрос, я хочу рассказать такой случай. Совсем недавно, в Киеве, на «Гогольфесте» я встретился с Климом, есть такой театральный режиссер, драматург, и у нас с ним зашел разговор, как раз по поводу этого вопроса, так вот, он мне сказал такую вещь: «Если актер «поднимается» до Гамлета, то грош цена такому актеру, актер должен «спускаться» до Гамлета, потому что если человек, который играет на сцене, возносится до уровня человека одолеваемого подозрениями, сомнениями, из-за которого гибнут люди и в конце - концов гибнет сам – что же тогда за человек этот актер? Актер должен находиться на высоте с точки зрения морали, интеллекта, грамотности, владения несколькими актерскими техниками, которыми он может варьировать сознательно, для достижения поставленных режиссером целей, тогда, конечно, с таким актером очень приятно работать. Наверное, такой актер непременно хороший человек.

Добрый день Николай, скажите, почему так мало премьер выходит в год у вашего театра? Дело только в финансовой поддержке? Или недостаток материала,или нехватка творческого вдохновения?

- Знаете, по поводу этого вопроса, хочу сказать, что тут речь идет о некой проблеме, и думаю, что эту проблему мы должны в новом сезоне изжить. Был один год, когда мы не выпустили ни одной премьеры, и за прошлый год мы выпустили только одну премьеру. Это было связано с разными причинами. Если говорить об этом сезоне, то я надеюсь, что мы сможем договориться, что спектакли выпускать буду не только я. Сейчас я разговариваю с несколькими режиссерами, которые могли бы выпустить спектакли у нас, в «Новой сцене». С этого сезона должен заработать театральный клуб, в который должны входить совершенно разные люди, в том числе из числа заинтересованных зрителей, и режиссеры, которые, собственно и будут презентовать театральные проекты. В новом сезоне я рассчитываю представить не одну, а в идеале, три-четыре премьеры, совместными усилиями, я надеюсь, сможем это сделать.

Ира:

В танцевальном мире сейчас популярен стиль контемпорари. Этот стиль характеризуют как "театр танца". Интересно, что Вы представляете в первую очередь, когда слышите словосочетание "театр танца"? Чем такой театр может быть (и может ли) интересен для Вас?

Этот театр на самом деле, уже очень давно развивается во всем мире, он имеет разные проявления, и средства реализации. Я считаю, что на сегодняшний день в мире, если говорить о современном танце, а не ограничиваться одним из их направлений, современный танец более прогрессивен, чем драматический театр, в большинстве своем.

Здравствуйте.Есть ли у Вас спектакль,или текст,который так или иначе на протяжении жизни появляется как знак?Если есть-то какой?

Еще вопрос: самый актуальный по Вашему мнению на сегодня режиссер(театра,кино)?

 - Я не знаю, как так получилось, когда мы начинали делать театр «Новая сцена», это было в 1991 году, мы начинали со спектакля «Чайка». Тогда я впервые решил заняться театром как организатор и режиссер именно с этого спектакля. И вот, спустя довольно длительный период мы выпустили спектакль, который называется «Иа, чайка». Отвечая на вопрос, наверное, могу сказать, что для меня это довольно символично.

Что касается второго вопроса, конечно, есть режиссеры, которых я с удовольствием смотрю, их много, наверное, это Някрощюс, Жанти, Лепаж и другие - в театре; Висконти, Триер, Ангелополис и многие другие - в кино.

 Если бы вас попросили в двух-трех предложениях рассказать о том, что такое "Новая сцена" сегодня, чтобы вы ответили

 - Что касается «Новой сцены» сегодня, в двух-трех предложениях, у нас недавно возник такой слоган «Новая жизнь «Новой сцены»». Наш театр сегодня – это театр, который стоит на пороге больших перемен. Мы прошли большой период в жизни, он закончился, дальше будет период другой, с другими объемами, с другими задачами, мы будем заниматься чуть другим театром, сегодня мы готовы к этому.

В чем, по Вашему, заключается провинциальность театра и человека?

Провинциальность, наверное, заключается в том, что в этом ощущении присутствует убеждение, будто где-то есть другая жизнь, где-то есть настоящий театр. В свое время Алексей Янковский, режиссер из Санкт-Петербурга, говорил: «Если там где ты стоишь, театра нет, то для тебя, его нет вообще» - вот это, я считаю, взгляд непровинциального человека, понимаете. А провинциальный человек думает так: «Вот мы тут чуть-чуть занимаемся, что-то ставим, ну кто мы такие, мы же только что-то пробуем, потому что где-то там, есть Великие, а мы здесь…» - вот это я считаю взгляд абсолютно провинциального человека. Понимаете, сейчас многие склонны к соображениям: «Если я здесь живу, а здесь не так как там, то я хочу поехать туда, и там со мной обязательно что-то сделается» - не бывает так, это чисто провинциальные вещи. То есть, когда нет самосознания, когда нет самооценки, когда человек не стоит в центре жизни на самом деле, а питает убеждение, будто жизнь там где-то там идет – это очень большое заблуждение. Так жизнь проходит мимо.

Хотелось ли вам когда-нибудь забросить театральное искусство, махнуть на все рукой и начать новую жизнь? Если да, то когда и почему это происходило?

 - На сегодняшний день, несмотря на все сложности, которые присутствуют в театральном процессе, я могу сказать, что театр является одной из самых больших составляющих моей жизни. Бывают разные разочарования, бывают победы, поражения – куда без этого, но такого желания, что бы вдруг все бросить, порвать, у меня, к счастью, не возникает. Больше по этому поводу не могу сказать ничего, думаю, все и так понятно.

Хожу к Вам на спектакли достаточно часто и, в принципе, слежу за деятельностью театра. Знаю, хоть еще и не была на премьере, что отметили 10-тилетие "Новой сцены" громкой постановкой, которую весь прошлый год готовили. Скажите, этот спектакль сильно отличается от остальных ваших спектаклей, и почему, как Вы считаете, все же стоит его посмотреть?

 - Я считаю, что довольно сильно отличается от всех предыдущих наших постановок. Почему стоит посмотреть - именно поэтому и стоит! С этим спектаклем, собственно, и начинается движение новой жизни «Новой Сцены».

Вы ездили на "Гогольфест" в этом году.Увидели ли вы какую-то постановку, которая оставила след в душе, и вы бы хотели, чтобы и другие харьковчане смогли посмотреть такой спектакль?

- На «Гогольфесте» из цельных работ, я посмотрел спектакль, который действительно вызывает восхищение, это спектакль Аттилы Виднянского, это венгерский театр. Я видел ранние работы этого театра, а теперь мне посчастливилось посмотреть и эту работу - «Сын, который стал оленем — крик из ворот таинств»  Я могу сказать, что считаю этот спектакль выдающимся, по крайней мере, для меня это так.