• Главная
• Онлайн-конференции

Фото: Фото БУНОВСКИЙ Константин

«ВРАЧИ СКАЗАЛИ, ЧТО Я РОДИЛСЯ В РУБАШКЕ»

- Как вы приняли решение поучаствовать в этом шоу?

Катя: - На это нас подвигла моя младшая сестра. Она говорит: «А давай попробуем». Я ей ответила, что пока еще рано, мы сами поборемся со своей проблемой.  Это продолжалось до тех пор, пока мы поняли, что дальше бороться невозможно. Нас везде «отшивали», и тогда мы решили, что нам нечего терять. Обратились на передачу и теперь видим, что проблема начала как-то решаться. Моя младшая сестра заполнила анкету от моего имени. Она живет на Западной Украине. И после отправки анкеты нам позвонили где-то недели через две.

Сергей: - Так получилось, что мы анкету послали в конце первого сезона этого шоу. И пришлось подождать. Нам говорили, что нет депутата по нашей теме. Но сказали, что нас имеют в виду, что с нами свяжутся по телефону. 

- Расскажите о своей проблеме?

Катя: - В наше время это очень распространенная проблема – ДТП. И ненаказанные виновники. Они и скрываются часто с места совершения преступления, и бросают людей в беде, не задумываясь, насколько дорога жизнь пострадавшего его близким.

- Когда произошло это ДТП?

 Сергей: - ДТП произошло  11 декабря 2009 года.  Как раз начинались морозы, но снега еще не было. А мороз был -12. Я добирался на работу. Шахта, в которой я работаю, находится в поселке в 6 километрах от дома. Я езжу на мопеде, чтобы не тратить лишнее время и силы на ходьбу.  Отработал – сел на мопед и дома. Добирался и думал, что пора уже ставить мопед на зиму. И так получилось, что пьяный водитель на неисправном автомобиле сбил меня и бросил замерзать. С травмами, несовместимыми с жизнью. Мне потом врачи сказали, что я родился в рубашке. Никто вообще не верил, что я еще сам добрался до работы.  «Скорую» вызвали с работы.  Как потом выяснилось, у меня был перелом позвонка, накол таза, сотрясение мозга. Год моей жизни ушел на лечение. И все деньги, которые мы собирали на жилье (мы живем в доме, который остался нам от бабушки и дедушки), потом решили эти деньги вложить в ремонт, но получилось, что все они ушли на лечение. А тот, кто совершил это ДТП, сначала на доследовании признался в своей вине. А потом отказался от своих показаний. И получилось итак, что есть пострадавший, а виновных нет. Мне каждый день лечения обходился в тысячу гривен. Это при моей месячной зарплате – в 2 тысячи. Когда я попал в клинику и жене стали писать списки лекарств, мы ужаснулись. Я каждый день лежал под капельницами, по 10-15 уколов каждый день.

Фото БУНОВСКИЙ Константин

- А шахта не помогала?

Сергей: - Я на тот момент не состоял в профсоюзе. Но шахта помогла благодаря начальнику. Он обратился к ребятам с нашего участка, и ко всем, кто может помочь. И ребята добровольно собрали деньги. Каждый рубль мне давал шанс на жизнь. Вот это наша шахтерская солидарность – кто смог, тот помог. За это им всем огромное спасибо.

- Как вы себя чувствуете сейчас, продолжаете ли лечение?

Сергей: - Курсы реабилитации я должен был бы проходить, если бы мне дали группу инвалидности. С моей травмой и с моей профессией. Я не вставал 28 дней вообще. Когда я попал в больницу, моя первая мысль была – а как теперь работать, содержать семью? У нас маленький ребенок и я сейчас единственный кормилец в семье. Я понимал, что в шахту мне больше нельзя. А я больше ничего не могу. Шахтного стажа 8 лет. Но этого до пенсии не хватает. Чем заниматься? Я отказался от группы, чтобы мне разрашили работать на том предприятии, на котором я работаю. И я не знаю, чем это для меня закончится. Срослось – не срослось? Езжу каждый день в шахту, работаю. Труд не легче. Такой же, как и был. А если бы я оформил группу – это всего 700 гривен. И с моим диагнозом меня не взяли бы ни на одно предприятие. Кому я нужен? А если со мной что-нибудь случиться? У меня задет шейный отдел позвоночника. Я поскользнулся, упал, а если это случится на частном предприятии. Хозяин мне скажет: «А что мне с тобой делать?»

- А может на той же шахте, но перейти на более легкий труд?

Сергей: - Но это же сразу отразится на зарплате. Мне предлагали работу легче. Но это на 500-600 гривен оплачивается меньше. Держусь там, где пока возможно, чтоб хотя бы 2,5 тысячи гривен домой приносить.

Катя: - Если бы был шанс оформить регресс, то, возможно, и перешел бы на более легкую работу. Потому что даже любое изменение погоды отражается на его самочувствии. Когда мы попытались оформить регресс, нам сказали, что перед нами виноват конкретный человек, и причем здесь предприятие. И мы остались у разбитого корыта. Мы советовались с юристами, и очень много денег на них потратили. Но нам сказали, что с гопредприятиями лучше не судиться.

Фото БУНОВСКИЙ Константин

- Когда вы принимали решение принять участие в шоу, вы хотели, чтобы депутат вам помог решить эту проблему?

Катя: - Да. Дело в том, что эта проблема у нас никак не решалась. Мы ее положили на стол следователю, а он ее прятал в коробку в шафчик. Зачем так делать? Мы бьемся за свои же права. Мы законопослушные граждане. У любого человека в нашем поселке можно спросить, какие мы. Я уверена, что никто плохого слова не скажет. Мы не дебоширы, не алкоголики. Зачем нормальных граждан закатывать в асфальт? Надо наказывать тех, кто должен быть наказан.

- Как ваши родные и друзья отреагировали на ваше решение принять участие в программе? Не отговаривали?

Сергей: - Не то, чтобы не отговаривали… Когда мы уже узнали, что мы будем принимать участие в программе и к нам приедет депутат, нас попросили никому об этом не говорить. Это делается для того, чтобы не испортить шоу. Все держалось в строгой тайне.

Катя: - Ну, тайна не для того, чтобы от кого-то что-то скрыть – от близких, от родственников, а для того, чтобы человек, который нам навредил в жизни, никуда не скрылся. Потому что он у нас в поселке, как ветер: сегодня здесь, завтра – там.

- Каково было ваше первое впечатление от знакомства с гостем?

Сергей: - Мы эту передачу смотрели и раньше. И думали, что депутаты приезжают, и как будто в как в театре, надевают маску.  Типа: вот, посмотрите, я могу быть и таким, могу и  в сложных условиях жить… Но по нашему гостю было сразу видно, что он хороший человек. У нас двое детей. Старшенькому шесть лет, в первый класс ходит, младшему – 2 годика исполнилось 17 февраля. Дети сразу чувствуют энергетику хорошего или плохого человека. Старший наш от дяди Вовы (он его так называл) не отходил и очень не хотел, чтобы он потом уезжал. Впечатления остались хорошие.

- Как он себя вел в быту? Помогал ли в хозяйских делах?

Сергей: - В бытовых делах просто некогда было помогать. Не все так просто оказалось с нашей проблемой. Мы уезжали рано, приезжали поздно. Все это снимается, тяжело. Тогда еще сильные морозы начались.

«КОГДА СЪЕМОЧНАЯ ГРУППА УЕХАЛА, ПОКАЗАЛОСЬ, ЧТО ДОМ ОПУСТЕЛ»

- Постоянное присутствие видеокамер сильно вам мешало?

Катя: - Первый день было очень тяжело. На следующий день немного привыкли, все пошло как по маслу, жили как свои. Съемочная группа – ребята очень неплохие. Мы общались на разные темы. Когда они уехали, показалось, что дом опустел. В доме тишина.

Сергей: - Работы с камерами было очень много. Ребята работали с 9 утра и до поздней ночи. В постоянном движении.

- А как ваша детвора реагировала на присутствие телекамер?

Катя: - Наш маленький Егорик вел себя вначале скромно. Быстро привыкли. В съемочной группе ребята молодые, общительные.

Фото БУНОВСКИЙ Константин

Сергей: - Кто-то из  них сделал сыну бумажный самолетик. И он так увлекся запуском этого самолетика, что сразу забыл про камеры.

- Сейчас это программа изменила свой формат и состоит из двух частей. Когда вы подавали заявку на участие, вы уже знали, что формат передачи изменен?

Катя: - Нет, мы этого не знали. Потому что мы подавали заявку в конце первого сезона.

- Т.е. у вас не было права выбора: приедет ли к вам депутат или просто известный человек?

Сергей: - Нас даже в известность не ставили, что возможен выбор. У нас до последнего спрашивали – не предполагаем ли мы кто из депутатов к нам приедет. Нас предупреждали, что это может быть мужчина или женщина. А то, что это может быть депутат или просто известный человек, мы не знали. В первом сезоне по правилам депутат обязан был переночевать в семье только одну ночь, а потом мог ночевать в гостинице. А по новым правилам, он должен жить в семье весь проект. Но об этом мы тоже не знали.

Катя: - Но мы даже рады этому были.

- По новым правилам у депутата было право выбора: оставить при себе мандат, деньги, телефон или помощника с машиной. Ваш гость выбрал последнее. Как вы думаете, если бы он выбрал деньги или телефон, как Лилия Подкопаева, это ему больше бы помогло в решении вашей проблемы?

Катя: - Нет. У него помощник замечательный. Он работал в таких структурах, что это помогало и депутату, и нам.

Сергей: - Я у него сразу спросил: «Вы знали, что надо было выбирать, или это такой тактический ход?». Они думали, что Макеевка это очень маленький город, который можно обойти за день. А оказалось, что мы без автомобиля не справились. Нам надо было съездить и в РОВД, и в больницу,  и в Донецк. С одним телефоном, как выбрала Подкопаева, мы бы далеко не уехали. Чтобы от нас доехать в Донецк, нам надо делать две пересадки. Чтобы доехать в областную милицию, нам с депутатом пришлось бы ехать тремя автобусами. Это бы заняло очень много времени. Подкопаева была в Дубно. Это маленький город. Моя жена с Западной Украины, она этот город знает. Его легко объехать, даже на общественном транспорте.

- Вы удивились, когда депутата не пустили в отделение милиции?

Катя: - Я не удивилась. Нас, в принципе, туда пускали, но относились так, как отнеслись к депутату без мандата.

«ДЛЯ КОГО-ТО ЭТО ШОУ, ДЛЯ НАС – ШАГ ВПЕРЕД »

- Депутату удалось чем-то вам помочь?

Сергей: Мы считаем, что удалось. В конце передачи, правда, получился небольшой ляп. Они сказали, что передали наше дело старому следователю. А на самом деле по просьбе депутата мне дали  очень хорошего следователя.  А обстоятельства сложились так, что он просто пошел на повышение в Донецк, и временно дело вернулось к старому следователю. А в передаче это прозвучало так, будто депутат ничем не помог, и все вернулось на круги своя. На самом деле, депутат звонит каждый день, интересуется.

Фото БУНОВСКИЙ Константин

Катя: - Он нас не бросает.

- Как вы думаете, если бы вместо депутата к вам приехала Лилия Подкопаева, ей бы больше удалось для вас сделать?

Катя: - Я думаю, что она бы взяла на себя груз неподъемный.

- После проекта ваша жизнь как-то изменилась?

Сергей: - Практически нет. Но мы благодарны каналу и этому проекту за то, что мы поняли, что в нашей жизни все-таки можно добиться правды.

Катя: - Для кого-то это шоу, игра, для нас это получился шаг вперед.

Сергей: - Маленький шанс добиться правды в деле, которое тянется уже целый год. Я понимаю, если бы была проблема в том, что виновника не нашли. Он сбил, крылся и его не нашли. Если бы не было свидетелей. А тут – и виновник есть, его нашли, и свидетели есть. Он признался сам, а потом поменял показания и все. Ему поверили. И дело заглохло.

- На какой стадии сейчас находится ваше дело?

Сергей: - Меня вызывали в субботу на следствие. Хотят проводить следствие с моим участием. Первый шаг был сделан, когда поменяли следователя. Второй – опросили того человека, который меня доводил. Третье – начали искать виновника, его теперь ищут. Провели качественную экспертизу моего мопеда, обследовали место происшествия. Как я понял, они пока не могут разобраться, кто по чьей стороне ехал. Хотя по мопеду, по его техническому состоянию, определить не составит труда. Т.е. за этот месяц сделано очень много.

- Вы сейчас поддерживаете отношения с вашим депутатом?

Катя: - Конечно. Он звонит часто. И мы еще с одной проблемой к нему обратились. В нашем поселке хотят закрыть единственную школу. У нас итак там нет никакой цивилизации: ни фонарей на улице, ни газа в большей части домов. Единственный центр – школа, где дети могут находиться полдня, заниматься в кружках. И ее хотят закрыть. Детей собираются возить в школу в другой дальний поселок. Но мы предполагаем, как они будут их зимой возить – с нашими дорогами…  Дети будут дома болтаться, ребенок останется без образования. Нам депутат пообещал в силу своих возможностей помочь.

Сергей: - Если мой ребенок будет ходить в ту школу, которую нам предлагают, там надо пройти кладбище, посадку. Ребенок пошел, а мы не будем знать – дошел он или нет. Нам сказали, что их будут возить автобусом. А завтра не будет бензина или газа для этого автобуса. Или он сломается. А ребенку все равно идти. И мы обратились, объяснив, что это не просто наша прихоть.

- Вы сказали, что снимали программу каждый день по многу часов. Что осталось за кадром?

Катя: - За кадром у нас осталась целая жизнь, которую мы прожили  с хорошим человеком. Мы его пригласили к себе в гости, когда потеплеет. Показали очень мало.