Пресс-центр

Как выборы в США отразятся на экономике Украины?  Что будет с ценами и курсом доллара?

На эти и другие вопросы во вторник 20 декабря с 11.30 до 12.30 ответил исполнительный директор Международного фонда Блейзера Олег Устенко

Стенограмма онлайн-конференции

Национализация "Привата" стала тем событием, о котором все говорили, но произошло оно неожиданно. Какие вы видите основные последствия национализации для страны?

- Самое главное – это увеличение объема долга, которое ложится явно на плечи всех украинских налогоплательщиков. А долги в Украине - это серьезнейшая проблема.

- Объем нашего государственного долга - внутреннего и внешнего - составляет около 90% ВВП, - говорит эксперт. - Только на обслуживание долгов (выплату процентов) – мы должны отдавать 5% нашего ВВП, то есть фактически 1/20 часть всего, что было произведено в стране в течение года. А теперь мы вешаем на себя дополнительно 5,5 млрд долларов. Со вчерашней ночи мы переступили порог в 90% ВВП и находимся по объему долга на уровне 92% ВВП. А, значит, надо быть готовыми к тому, что нам придется отдавать еще больше денег. Фактически каждый работающий украинец взял на себя обязательство отдать около 350 долларов за то, что спасается "ПриватБанк".

- Это решение, как всегда, приняли без нас. Была ли альтернатива?

- Любая страна мира, как правило, всеми силами пытается спасти свой системный банк. Причина проста: большой банк не живет сам по себе, он связан с другими экономическими субъектами. И, давая ему утонуть, государство рискует обрушить всю банковскую систему страны, а вместе с ней и всю экономику. Поэтому, конечно, в случае с таким банком как "Приват", встал вопрос спасения.

- А как обычно спасают банки?

- В цивилизованных странах пытаются давить на акционеров банка, насколько это возможно: заставляют пересесть на более дешевый автомобиль, отказаться от самолетов и яхт, да и вообще снять последнюю рубаху. И только после этого недостающая сумма вливается со стороны государства. Конечно, случай с "Приватом" - непростой. Ведь это не просто банк, а целая империя, владеющая медиаресурсом. Поэтому было принято решение перебросить банк на плечи украинских налогоплательщиков.

После национализации "Приват" стал государственным банком, но потом его надо будет продать, дабы хотя бы частично вернуть деньги, авансированные сейчас. Но процесс это небыстрый, и займет от 1 до 3 лет.  Чем лучше будет качество бизнес-климата в стране, тем дороже можно будет его продать. Сейчас найти покупателя, даже если банк почистить и сделать относительно неплохим, будет крайне сложно. Просто потому что сейчас к нам не заходят инвесторы.

- Создается впечатление, что в Украине не работает закон сохранения материи. Нам постоянно говорят о каких-то "потерях", но ведь если кто-то теряет, то кто-то находит! Где они, эти счастливчики? Можно ли найти виноватых, чтобы кто-то уже понес ответственность за пропавшие деньги бизнеса и населения?

- С  точки зрения социальной справедливости, конечно, не мешало бы найти, кто виноват во всем этом. Ведь проблемы не появились в "ПриватБанке" вчера или позавчера. Да и чего, собственно, было ожидать, когда на протяжении 2014-2015 экономика упала на 17,5%, а национальная валюта потеряла 2/3 своей стоимости? НБУ должен был принять это во внимание и начать действовать давным-давно: он – регулятор, и он за это отвечает. Определенные просчеты и ошибки допустили акционеры.

- Как вы думаете, есть ли хоть какая-то надежда, что деньги, потраченные на "Приват", вернутся в бюджет?

- Я бы не стал на это рассчитывать. Украина  - высококоррумпированная страна, 130 место из 167 стран по рейтингу Transparency International. Наши соседи – несколько африканских стран и стран латинской Америки. Завершает список Сомали, где и власти особо нет. В общем. В таких обстоятельствах трудно верить, что деньги удастся вернуть украинским налогоплательщикам.

- 21 декабря ВР неожиданно приняла бюджет. Как вы считаете, он выполним?

- В этом бюджете есть огромное количество рисков. Что касается его доходной части, у меня есть сомнения, например, по поводу статей, которые относятся к "поиску сокровищ" прежнего режима. А если не найдем - каким образом будет формироваться доходная часть? Еще один вопрос касается приватизации на 17 млрд грн. В этом году мы выполнили план по приватизации меньше чем на 1%, какова вероятность, что получим 17 млрд в следующем году?

Следующий вопрос – увеличение акцизов на 20-30%. Мировой опыт говорит, что обычно эффективным является увеличение акциза на табак на 10-20%, а мы говорим о 30%. Учитывая, что часть восточной границы не контролируется, а таможня является одной из самых высококоррумпированных институций в стране, велика вероятность, что откроются контрабандные каналы, и государство недополучит даже те средства, которые могло бы получить при старом акцизном режиме.

Нерешенный вопрос и с минимальной заработной платой. Логично, чтобы это повышение прошло по всей тарифной сетке, но где на это брать деньги? Поэтому, скорее всего, тарифную сетку от величины 3200 отвяжут и зарплаты бюджетников будут рассчитывать на основании прежнего параметра – 1600 грн.

Еще один наболевший вопрос - Пенсионный фонд, дыра в котором в этом году составляла 6,4% ВВП. Без параметрической пенсионной реформы дефицит ПФ, скорее всего, вырастет еще больше.

Конечно, "ПриватБанк" - новая дыра в 5,5 млрд долларов, это 5-6% украинского ВВП, колоссальная величина.

И я бы еще добавил к рискам ожидаемый 3%-ный рост экономики. Наш прогноз на 2017-й - 2%. Я понимаю, что правительство должно быть более оптимистично, но дело в том, что если экономика не покажет этих 3% роста, дефицит бюджета вырастет еще больше. И если этот дефицит выйдет за рамки 3% ВВП, мы не сможем возобновить сотрудничество с международными финансовыми институциями.

- А это критично?

- В следующем году потребность Украины в международном финансировании составляет от 5 до 10 млрд долларов для того, чтобы выдерживать финансовую стабильность в стране. Если нет программы сотрудничества с международными финансовыми институциями, откуда возьмутся эти деньги? Как бы кто ни критиковал МВФ, но, тем не менее, он дает нам кредиты под 3% годовых. Отказаться от сотрудничества с МВФ – это значит повесить на себя новые долги под 8% годовых.

Но дело не только в этом. Для меня МВФ - это не столько деньги, сколько возможность иметь внешнего контролера. Без этого контроля вряд ли сама украинская политическая элита будет сильно мотивирована на проведение реформ. Так что внешний надсмотрщик – это не так уж плохо.

- Именно из-за того, что МВФ выполняет роль надсмотрщика, все непопулярные решения сваливают на него. Кстати, то же произошло и с "Приватом": многие уверены, что и это – требование МВФ!

- Да, там есть фразы, связанные с расчисткой украинского банковского поля.

- 87 банков ликвидировано - недостаточно еще почистили?

- Не в последнюю очередь в ситуации, сложившейся в банковском секторе, виноваты украинские акционеры коммерческих банков. Посмотрите на их поведение – разве они хотели поддерживать свои банки? Нет! Они с радостью сбрасывали эти банки на плечи Фонда гарантирования вкладов, а, значит, на плечи украинских налогоплательщиков, которые отдавали свои деньги за то, чтобы вернуть депозиты попавшим в беду вкладчикам.

 Каким будет курс доллара к концу следующего года?

- До последней вводной – национализации "Привата" - я ориентировался на курс на уровне 30 грн. за доллар. Но "ПриватБанк" внес дополнительное неизвестное в это "курсовое уравнение" на следующий год. Главный вопрос – будут ли ОВГЗ, которые дают "Привату", выброшены на рынок? Если не включится станок, не будут печатать деньги, если "живые деньги" не попадут в экономику, тогда с инфляцией и курсом будет все относительно спокойно. Но если вдруг часть ОВГЗ попадет на реальный рынок и изменятся монетарные компоненты, надо быть готовыми и к более высокому уровню инфляции и курса. Надеюсь, это прекрасно понимают в Минфине и НБУ, и не допустят негативного развития ситуации.

- То есть выброс этих облигаций на рынок может стать одной из самых больших ошибок. А какие-то ошибки при национализации уже допущены?

- Основная ошибка заключается в том, что не пытались давить на акционеров банка, пытаясь выкачать с них их денежных ресурс, чтобы потом государству не пришлось выкладывать все 5,5 млрд. долларов на восстановление качества банка.

Теперь крайними оказались налогоплательщики, как всегда и происходит в странах с низким уровнем развития демократии и низким уровнем развития гражданского общества. Это плохо, особенно когда речь идет о бедной стране, которая заканчивает год с ВВП на душу населения около 2 тыс. долларов.

- Глядя в экономику 2017 года, вы видите какой-то повод для оптимизма?

- Однозначно: вряд ли будет хуже!

- Просто потому, что уже хуже некуда?

- Потому что мы упали катастрофически глубоко да еще и с колоссальной инфляцией. В этом году мы показываем слабый рост, в районе 1-1,5%, в следующем – возможно, 2%.  Этого крайне недостаточно, мы не доходим до того уровня, с которого когда-то упали. Если сравнить наш ВВП сейчас с украинским ВВП 1991 года, мы не дотягивает и до 65% того уровня. То есть за все время независимости наша экономика не стала лучше, и, соответственно, люди не стали жить лучше. Можно спорить по поводу структуры ВВП, там есть свои нюансы, но в любом случае разрыв значительный. И это на фоне того, что все наши западные соседи, бывшие советские страны, давным-давно превысили показатели 1991 года. А мы – ниже, и это как минимум обидно.

К сожалению, кардинального улучшения в будущем году не произойдет. Представьте, что поезд мировой экономики мчится со скоростью 3,5-4,5% в год, а наша украинская электричка движется со скоростью, с трудом дотягивающей до 1,5%. Разрыв между нами все больше увеличивается.

- То есть нам нужен минимум ежегодный 5%-ный рост?

- По оценкам ООН, чтобы  бедная страна эффективно боролась с бедностью, она должна расти на 5% в год и более. Для Украины эта задача актуализируется, поскольку 5% нашего ВВП мы отдаем за обслуживание наших внутренних и внешних долгов. Поэтому мы должны расти больше, чем на 5% в год. Но на следующий год это нереальная задача.

Чтобы эта задача стала реально выполнимой, надо попытаться поменять модель украинского роста. Это не так уж сложно.

Каждая экономика  может расти за счет разных компонентов. Например, за счет роста внутреннего потребления. Для Украины это пока невыполнимо - население обнищало. Еще один возможный компонент роста - за счет госрасходов. Для Украины этот вариант тоже не подходит, поскольку у нас дефицит госбюджета. Это значит, что у государства нет возможности активно тратиться на инфраструктуру, дороги, строительство мостов (как Трамп предлагает в США).

Теоретически можем расти за счет инвестиций, но не в следующем году. У любого инвестора есть глобус, на который он смотрит и видит: можно поставить свои деньги на Украину, а можно – на другую страну, где рисков меньше, а доходность – выше. Наша страна относится к странам с мусорным рейтингом, а в такие страны не инвестируют.

Поэтому очевидно: нам необходимы структурные реформы и реальная борьба с коррупцией. Когда румыны сделали скачок в 2014-2015, в тюрьме оказались премьер, 5 министров, более двух десятков депутатов. Вот это и есть борьба с коррупцией.

Хороший пример – Гватемала, которая для работы в антикоррупционном суде приглашает именитых судей из других стран - своим судьям там не верят. И, в конце концов, на скамье подсудимых оказывается президент Гватемалы.

Отличный пример – Перу, премьер которого сбежал в Японию. Япония его выдала и сейчас он сидит в перуанской тюрьме. Кстати, он обманул своих перуанских налогоплательщиков на 40 млн. долларов. Если бы нас обманули всего на 40 миллионов, мы бы могли считать себя счастливой страной.

- А ваши прогнозы относительно украинской экономики связаны с тем, кто станет президентом США? В Украине бытует мнение, что Клинтон была бы для нас предпочтительнее…

- Мы с самого начала ориентировались на то, что у кандидатов равные шансы, и было бы ошибкой делать ставку на Клинтон. При всей критике, которая есть, экономическая часть программы Трампа не кажется мне неправильной. Нет ничего плохого в том, чтобы снизить дефицит бюджета, сократить долговую нагрузку, создавать новые рабочие места.

Трамп – абсолютный прагматик. Представьте, что вы заключаете договор со строительной бригадой на 5 пунктов работ. Бригада выполнила 2 пункта, а на 3 других у нее есть изумительные объяснения, почему она их не выполнила. Вы же не станете платить за те три несделанных пункта? Как минимум, не будете хотеть платить! И для Трампа любой международный контракт – это договор по аналогии с этой строительной бригадой.

- В общем, денег она нам не даст…

- Думаю, не даст. Но для такой страны как Украина, которая привыкла все время просить, обещать и при этом находить миллион объяснений, почему она не может выполнить обещания, это неплохо. Чем дольше мы будем находиться в таких жестких условиях, тем больше вероятность таки выдавить реформы из власти. Ну не может власть постоянно говорить одно и то же – мол, реформы у нас непопулярны. Увеличение тарифов, расчистка банковского сектора - это не реформы! Реформы – это борьба с коррупцией, снижение админбарьеров для ведения бизнеса. Кто у нас будет против борьбы с коррупцией? Разве что 500 тысяч бюрократов, которые кормятся возле коррупционного корыта! И это на фоне 42,5 млн. жителей Украины. То есть у нас есть 500 тысяч, которые тянут нас ко дну, и есть 42 миллиона, которые хотят жить нормально. 

Кто из бизнесменов будет против снижения админбарьеров для ведения бизнеса?

Кто из нас с вами, обычных граждан, будет против демонополизации украинской экономики?

Словом, когда говорят, что реформы в Украине непопулярны – это блеф и бред. Непопулярных реальных реформ не бывает. Рост тарифов и ликвидация  банков не были самоцелью, их цель – обеспечить экономический рост страны, расти больше чем на 5%, дать возможность населению жить нормально. Тогда формируется средний класс в классическом понимании, который становится угрозой для текущего политкласса. Потому что если человеку есть, что терять, он будет отстаивать свои права и интересы. Он не захочет жить в монополизированной экономике, его не устроит, что "коррупционную ренту" получают 500 тыс. чиновников и бюрократов.

В общем, у Украины есть колоссальные возможности и потенциал. И жесткие рамки, я надеюсь, заставят ее выкарабкаться из ужасной дыры, в которой она сейчас находится.