Кулеба: Первый финал войны – победа, второй – заключение соглашения. И второй более реалистичный
На 23 день полномасштабной войны России против Украины, глава МИД Украины Дмитрий Кулеба дал небольшое, но емкое интервью «Украинской правде», в котором рассказал ключевые дипломатические победы и планы нашей страны в битве на дипломатическом фронте.
«КП в Украине» собрала ключевые заявления Дмитрия Кулебы.
О том, как удалось быстро запустить санкции против России:
«Мы начали орать эту землю еще до начала войны и очень серьезно поработали…. И поэтому, когда наступил трагический день 24 числа, они были готовы».
О том, как удалось добиться отключения российских банков от SWIFT:
«Первые – это было онлайн-включение президента Зеленского на саммите лидеров ЕС. То включение, где он сказал, что, возможно, он в последний раз его видят живым. Это общение возымело на них огромное впечатление…
… На следующий день у меня было включение на встрече министров иностранных дел ЕС...На момент включения я знал страны, которые блокируют SWIFT. И пришлось пойти на крайне недипломатический, в принципе, запрещенный в дипломатии прием – это назвать всех по именам. Причем не только по именам стран, а конкретно по фамилиям, по именам людей. И я это сделал…Я назвал пять фамилий». Потом по словам Кулебы, ему начали звонить министры, чьи фамилии он назвал и «переиграли» свою позицию.
«Вот так мы пробили отключение российских банков от SWIFT. Скажу честно, что за всю мою дипломатическую карьеру ничего сложнее за историю со SWIFT не было».
О мирных переговорах:
«Сейчас переговоры по белорусскому треку – это такая окопная война. Они сидят в своем окопе, мы сидим в своем окопе и перестреливаемся аргументами. Поэтому утверждать, что мы пошли на все эти вещи (условия, которые выдвигает другая сторона) и обо всем договорили – неправда.
О том, как может закончится война:
«Первый финал – это безусловное тотальное поражение одной их сторон. Это то, что нам хотели навязать с самого начала россияне. Второй финал – это соглашение. Соглашение- это поиск и фиксация взаимоприемлемых решений. Поэтому с точки зрения Украины, а не с точки зрения России, мы имеем четко и трезво понять, что или мы настраиваемся на войну до конца, в результате которой мы тотально безусловно побеждаем Россию, или должно быть соглашение, которое должно быть на выгодных для Украины условиях. Я думаю, что второй вариант все-таки реалистичней».
О формуле «соглашения о безопасности»:
«…мы изучаем опыт каждой страны, не только Швеции, не только Финляндии, не только Австрии, не только Норвегии, не только Германии – каждой страны в буквальном смысле. Но мы ищем свою оптимальную модель и эта модель базируется на двух ключевых принципах. Первый принцип – незыблемость территориальной целостности Украины. Юридически это совершенно не предмет для переговоров. И второй принцип – это жесткие гарантии безопасности… Нам нужны жесткие гарантии. Такие, какие существуют, например, в том же НАТО. То есть, если на нас кто-то напал, то другие обязуются тем или иным способом, который должен быть подробно прописан, нас защищать. Тогда эта система может сработать».
О встречи Путина и Зеленского:
«Если Путин продемонстрирует готовность к такой встрече, то буквально хоть завтра, хоть послезавтра (может состояться). Президент Зеленский готов к этой встрече. Его позиция четкая, она сформулирована по всем вопросам, и Украина готова к такому разговор… Я могу сказать, что соревнование (между странами) за право провести встречу Зеленского и Путина более жаркое, нежели соревнование за проведение Олимпийских Игр».
О репарациях от России:
«Мы будем этот вопрос проводить через Международный суд ООН. Безусловно, за все придется заплатить и не только деньгами. Но и посадкой конкретных лиц, которые совершили военные преступления и преступления против человечества на территории Украины».
