Экс-глава администрации президента Украины и участник переговоров по обмену военнопленными между Россией и Украиной Виктор Медведчук дал интервью Русской службе "ВВС". "КП в Украине" публикует ключевые цитаты.
- К сожалению, нет. Отношения не улучшились, более того, не видно перспективы их улучшения при новом президенте Зеленском. По поводу конфликта на Донбассе – там, скажем так, пауза, у которой нет горизонта. Потому что господин Зеленский заявил, что он не признает и не собирается признавать особый статус Донбасса, он не собирается подписывать амнистию, а это два важнейших пункта Минских соглашений. То есть он, по сути, не признает Минские соглашения, это первое. Второе, он не собирается вступать в переговоры с Россией.
- Я не слышал про "дорожную карту". Я слышал, что "есть идеи, о которых вы потом узнаете". Но я вам хочу сказать, что об этих идеях не знаете не только вы, я, но об этих идеях не знают и с той стороны (в так называемых "народных республиках"). Со мной по этому поводу не консультировались, естественно. Ведь они заявили, что не видят Медведчука в переговорном процессе, и это право президента.
- Все просто. Отвечаю словами руководителя пресс-службы президента РФ господина Пескова. Он сказал: мы хотим знать позицию господина Зеленского, его команды по вопросу Минских соглашений. Второе, что сказал Песков: мы хотим видеть конкретные дела по реализации мира. Какие конкретные дела вы знаете? Я не знаю.
- Это надо не рассматривать, а снимать. Она же введена в нарушение Минских соглашений, в одностороннем порядке.
- Я считаю, что это намного лучше, чем Марчук, который был далек от этой темы. Я, например, ожидаю, что Кучма действительно будет занимать позицию. Порошенко с Кучмой практически не общался. Какой-то советник президента бегал к Кучме и рассказывал ему, что он должен говорить и что делать. И когда сейчас Кучма сказал, что больше не будет свадебным генералом, эта позиция меня вдохновила. То, что сегодня ничего не происходит, это тоже результат политической воли Зеленского.
- Он начал себя вести как торгаш. Он предлагал провести обмены по схеме "10 на 25", "15 на 35". Почему он играл на этом? Потому что у него риторика была такая, он возвел в ранг государственной политики пещерную русофобию и антироссийскую истерию. Он боялся отдавать тех, кого тут считают преступниками, и кто совершил тяжкие преступления. Но люди,которые находятся там, тоже не одуванчики собирали, они тоже участвовали в боевых действиях, и в результате этих действий были тяжкие последствия. Если бы он этого захотел, я бы за пять дней провел обмен.
- Мы же договорились по Савченко? Это я договаривался по ней, не международная общественность. И для этого мне надо было поехать и найти потерпевших, родственников тех журналистов, которые погибли от действий Савченко, как считает российский суд. И я с этими потерпевшими говорил о том, что б они обратились к Путину с просьбой о помиловании. И они обратились с этой просьбой, и Путин её помиловал.
Поэтому если надо освободить Сущенко, Сенцова, Карпюка, Клыха и многих других – Украина должна вести переговоры с Россией. Ни Минск, ни Донбасс никакого отношения к этому не имеют.
- По морякам я вел переговоры. После того заявления обо мне (о том, что Медведчук больше не участвует в минских переговорах – Авт.), я перестал это делать.
- Но только не по обмену. Я не представляю интересы сегодняшней власти. Я могу попросить руководство РФ кого-то освободить. Я прошу, а как у меня получится, поживем – увидим.
- У нас была почти достигнута договоренность по обмену, в котором фигурировал, в том числе и Сенцов, однако он сорвался в связи с определенными событиями в Донецке (речь идет об убийстве 31 августа 2018 года экс-главы "ДНР" Александра Захарченко – Ред.).
- Очень просто. Сажусь в самолет в Киеве, потом сажусь в Гомеле или в Минске, а потом оттуда лечу в Москву или Санкт-Петербург. Я летал за час десять, теперь летаю за два. Более того, я и до этого летал законно: были запрещены регулярные рейсы, а нерегулярные разрешались, если при этом давали разрешение две стороны. Мне давала разрешение Россия, и, естественно, Украина не могла отказать. Не было никаких специальных разрешений, хотя спекулировали на этом несколько лет.
- Ну конечно, а как же! Вы думаете, что я дал интервью, а он не знает, о чем я говорю? Понятно, что он не отслеживает мои интервью, но он же знает мою позицию.
- У нас есть облегченная процедура выдачи венгерских, румынских паспортов. У нас не просто облегченная - у нас упрощенная система выдачи польских "карточек поляка". Дальше что? Если вы меня спросите, почему я оправдываю действия России, я вам отвечу: с 2014 года на территории Донецка и Луганска нет системы украинских государственных органов. За это время совершеннолетия достигли десятки, если не сотни тысяч людей на этих территориях. У них нет вообще документов, удостоверяющих личность. Украина их не выдает. Что эти люди должны делать?
Украинскими властями, конечно же, это плохо воспринимается. А почему вы не спрашиваете их, почему они ничего не сделали, что бы эти люди могли получить украинские паспорта?
- Попросила моя жена (телеведущая Оксана Марченко – Ред.). Вот она очень хотела, чтобы он был крестным.
- Когда речь идет о таких людях, говорить о том, что вы "друзья" или "близкие", нелепо. Была просьба моей жены, и он с удовольствием согласился. Нельзя отказывать (если пригласили быть крестным – Ред.). Я это позже узнал. Я не знаю, знал ли Путин об этом. Он всегда поздравляет её (дочь) с днем рождения. И я с моей семьей часто встречаюсь с ним.
Правозащитники считают - переговорный процесс по пленным должен возглавить абсолютно нейтральный человек.