• Главная
• Общество

Фото: facebook.com/katrinkargapolova

Семитысячные Комышаны – пригород Херсона, примыкающий к Днепру в десяти километрах от областного центра. После наводнения, вызванного подрывом Каховской ГЭС, вода здесь сошла совсем недавно.

На эвакуацию пришли три человека

Местные жители сегодня живут под открытым небом, несмотря на непрекращающиеся с ноября обстрелы. Уезжать не хотят – каждый держится за стены, в которых прошла вся жизнь.

Катерина Рогова отечает за жизнь сразу четырех сел. Фото: facebook.com/katrinkargapolova

- Уже в 7.30 6 июня стояли автобусы для эвакуации, - вспоминает первые дни после подрыва ГЭС староста Катерина Рогова. - О ней объявили во всех мессенджерах, кому-то перезвонили. Но никто не сел в эти автобусы. Пришло трое человек, посидели и ушли.

В первый день в Комышанах люди не переживали из-за идущего на них потопа, мутные волны которого на тот момент уже накрыли населенные пункты выше по течению. Были уверены, что у них серьезного наводнения не будет. А может, просто устали от постоянного горя и выматывающих громких будней – поселок пережил оккупацию, а после освобождения его постоянно обстреливают.

Рыбаки все также продолжали сидеть с удочками на причалах, посмеиваясь над тревогой старосты округа. Кроме Комышан, у нее в подчинении еще три поселка.

- Да что ты, девочка, кипишуешь, - отмахивались. - Не переживай - нас не затопит! Если б могло затопить, то уже б за первые девять часов накрыло водой.

ГЭС подорвали около трех часов ночи 6 июня. В обед того дня возле Херсона – все еще сухо.

Питьевая вода - то, что необходимо подвозить ежедневно. Фото: facebook.com/katrinkargapolova

Волна шумела, как водопад

А вода в Днепре продолжает подниматься – по пять сантиметров в час, по десять. Местные бегают к причалам снимать видео. После шести вечера уровень воды в реке начал заметно увеличиваться. Большая волна хлынула уже после десяти вечера.

- Вода шумела, как водопад, - рассказывают KP.UA местные жители. – Затопило к двум часам ночи. Люди просыпались в кроватях уже мокрыми и выскакивали на улицу по пояс в воде. Легли спать - по телику сказали, что пик наводнения будет 7 июня в 11-13 часов дня. А потом вода начнет спадать...

Но прогнозы не сбылись. За пять часов ночью 7 июня уровень воды в Комышанах и других населенных пунктах рядом с Херсоном поднялся на два метра. Где-то люди успели что-то предпринять – например, в Степановке в девяти километрах на север от Херсона укрепили берег и дамбы.

- Сработали по факту, уже когда рвануло, - отмечает KP.UA местный староста Александр Ярковый. - Я понимал, примерно какие улицы могут пострадать в первую очередь. Сделали, что могли. Поэтому вместо 200 домов у нас затопило только 30.

Вода сюда дошла на третий день. Всего в Степановке пострадали 68 хозяйств, где затопило хозпостройки и другие строения. Отсюда вообще никто не выезжал.

В некоторых местах вода до сих пор не ушла. Фото: facebook.com/katrinkargapolova

Улицы залило нефтью

В Комышанах утром 7 июня уже началась эвакуация. 

- Сначала не хотели уезжать даже из крайних домов у реки, - вздыхает староста Катерина Рогова. – К одному маломобильному мужчине, который весит под 200 кг, 6 июня приходили трижды! На следующий день он уже сам еле вышел, его уже из воды доставали. Одну бабушку сняли со второго этажа – первый этаж затопило. Спустя какое-то время смотрим – она снова туда залезла! Никто не знает как.

Большая часть эвакуированных жителей давно вернулась. Кого-то из затопленных хат поселили в пустующие дома, кто-то живет у знакомых и родственников.

В поселке Зимовник того же округа, на три километра ближе Комышан к Херсону, люди живут в палатках во дворах. Их по просьбе старосты привез благотворительный фонд. Это село покрыто слоем нефти, которую во время наводнения вымыло из труб. Здесь проходит нефтепровод, раньше недалеко был нефтеперерабатывающий завод.

Поселок Зимовник пострадал еще и из-за разлива нефти. Фото: facebook.com/katrinkargapolova

В одном из черных покрытых масляными пятнами дворов плачет женщина.

- Здесь у меня были розы, - показывает на остатки черных торчащих из нефтяного пятна-озерца стеблей. – Каждое лето приезжали дети, внуки у меня проводили каникулы – и все, уюта больше нет! Я столько вкладывала… Поехала всего на пару дней к детям в Одессу… Попугаи в двух клетках утонули.

Несмотря на все беды, люди не уезжают. В соседнем Приозерном бабушка из затопленной небогатой хаты так и не согласилась на эвакуацию. Спала возле дома во дворе, волонтеры привозили ей горячие обеды.

- Вцепилась в этот домик, и все. Хотя мы, украинцы, такие, дом - это главное, этого не выкорчевать ну никак, - отмечает староста. - Сколько я, помню, просила эвакуироваться – нет, никто не соглашался! Все до последнего сидели, держались за свои кровати, подушки… А потом приходят, плачут: «У нас «КАМАЗ» был - мы могли вывезти все…» Не слушали, а теперь все затоплено – все, что всю жизнь собирали, ради чего работали - и ничего нет… Люди держатся за свои дома до последнего. Хотя куда они пойдут – по миру бомжами?

У Людей, переживших потоп, пришло в негодность практически все имущество. Фото: facebook.com/katrinkargapolova

Дома могут потрескаться

Как-то ускорить процесс просушки домов нельзя – можно надеяться только на погоду.

- Дома должны высохнуть сами, естественным путем, - объясняет Катерина Рогова. – Я предлагала: «Давайте дадим сушку – есть электрические, газовые», но мне строители объяснили, что стены начнут трескаться. Хорошо, что сейчас лето, но это долгий процесс…

Также жителям досаждает нестерпимая вонь, которую оставила речная вода. После каждого дождя поселки окутывает удушающий запах. 

В особой цене у жителей сейчас лопаты. Фото: facebook.com/katrinkargapolova

- Даже не знаем, как его описать – смешалась и вонь гнилой рыбы, и канализации, все вместе, - пытаются объяснить местные. – Речная вода была грязная, зараженная, она собрала всю канализацию, выгребные ямы… Да и мертвых животных много было, кто только ни плавал по реке… Вся эта смесь попадала в дома. Сейчас начинается грибок. Когда сухо – еще более-менее можно дышать, но когда проходит дождь - то воняет вообще на весь поселок.

Люди надеются, что что-то удастся спасти – оттирают, отмывают. Но выстоят ли эти дома потом, никто не знает.

- Даже там, где вода стояла только в подвале, просел пол – под ним просела почва, - вздыхает Катерина Рогова. - Мои люди уже столько перенесли – оккупация, подвалы, обстрелы, теперь – потоп… После 2014 года смотрела фильм про Донбасс и не понимала - как они просто сидят, готовят еду, когда так бахкает?! Но мы сейчас так живем. И на взрывы уже никто не реагирует.

Пригороды Херсона ежедневно накрывают вражеские обстрелы. Здесь устанавливают мобильные убежища. Фото: facebook.com/katrinkargapolova

Сожгло волонтеров, убило бабушку

Обстрелы не утихают ни днем, ни ночью, но под Херсоном люди продолжают жить на улицах. 29 июня обстреляли соседнюю Белозерку в шести километрах за Комышанами – погибла 71-летняя женщина, 20-летний парень получил увечья. В самом Херсоне в тот же день под обстрел попал пункт раздачи гуманитарной помощи – две женщины-волонтера сгорели заживо, их коллега обгорел.

- Сейчас говорим, а у меня за окном все время бахает, - продолжает Катерина Рогова. – Предлагали переселять людей в город – есть варианты, чтобы там ночевали, а днем приезжали вычищать свои дома. Не хотят никак…

Окрестные населенные пункты и Херсон постоянно страдают от обстрелов. В самих Комышанах погибло четыре человека. Есть разрушенные полностью или частично дома.

Всего в округе в четырех селах (Комышаны, Зимовник, Приозерное, Благовещенское) затопило почти 270 домов из 4200. Столько же – обстрелянных. Некоторым «повезло» дважды: утром был прилет, вечером – затопило. В одну хату в период сильных обстрелов 19 и 20 июня прилетело дважды. Где-то можно подлатать, кому-то жилье разнесло на кирпичи.

Подтопленные дома есть в каждом поселке. Большинство из первых двух линий или улиц возле реки затопило под потолок первого этажа. У некоторых, говорят местные, и на втором этаже была вода. Около 30 домов в округе вода залила по второй этаж, и около 100 - полностью первый этаж. В Приозерном затопило треть домов, в Зимовнике – 81 из 600 домов.

Вскоре у местных появятся новые потребности.

- Людям нужна мебель, бытовая техника. Посуду им уже привезли, раздавали раскладушки, подушки, постель, одеяла, - перечисляет Катерина Рогова. - Не на чем спать, обедать - нет столов. Не в чем стирать.

Каждый день староста встречает машины и распределяет гуманитарную помощь между «квартальными» - жителями, которые затем раздают ее по кварталам. У кого-то – 500 домов, у кого-то – 75.

Гуманитарка сегодня - единственная возможность выжить. Фото: facebook.com/katrinkargapolova

Медвежонок из Львова и спрятанная водка

Иногда местные чуть не плачут над мешками и коробками – настолько их может растрогать увиденное. Видно, что некоторые люди отдают последнее.

- Какая-то бабулька прислала платочек на голову, початые лекарства, которые у нее, видно, в холодильнике лежали, зубную пасту в потертой коробочке, - описывает Катерина Рогова. - И она вот это все вытащила и передала людям… Я этот сверток отдала тоже бабульке одной - и она так радовалась, как ребенок, этому платочку… Люди передают частичку себя.

На днях в Комышаны прибыл полутораметровый медвежонок – мягкая игрушка. С ним перефоткались все присутствующие.

- На нем записка: «Знакомьтесь, это Потапыч, он из Львова - для Херсона», - продолжает староста. - Приходят резиновые сапоги, написано: «Херсон, держись!» - и сердечко желто-голубое. Пишут: «Херсонцы, мы с вами - вас не утопить!», «Мы хотим ваших арбузиков!» - разные… Есть детские рисуночки, письма… Настолько объединились все…

Письма жители также передают ВСУ, которые служат здесь, и делятся с ними гуманитаркой. На днях отдали около десяти ящиков выпечки, которую прислали из ПТУ. Письма военные, говорят местные, читают со слезами на глазах.

- В одном из мешков на самом дне нашли завернутую в рушник бутылку водки и записку: «Мы знаем, что вы ее найдете в самом конце, когда будете уже уставшие, и она вам пригодится», - улыбается Катерина Рогова. - Мы только последние пару дней можем немного выдохнуть. В первые дни вообще спали по три часа. Не знаю, сколько нервная система это выдержит…

Староста говорит, что гуманитарки приходит много, даже для домашних животных. Фото: facebook.com/katrinkargapolova

В тему

Староста Комышан: Хуже потопа и обстрелов – оккупация

Катерина Рогова до войны только год проработала старостой, но сегодня за своих людей – горой.

- Я с ними пережила оккупацию, - рассказывает староста. – Об оккупации я могу книги писать, это отдельная статья жизни, которую не поймет тот, кто ее не прошел.

Катерина Рогова «не прошла по спискам» - ее искали, проводили обыски у родителей, похищали «квартальных» с допросами.

- Выехали с мужем за считаные часы до того, как вломились в дом на левом берегу, где я была, - вспоминает Катерина. – Нас спас дождь - утром прошел сильный ливень, и не было ни одного блокпоста.

Выехала только, когда уже стало физически невозможно ввозить гуманитарку для местных и помогать им. Хотя оккупанты и раньше запрещали, но можно было как-то выкрутиться.

- После подрыва Антоновского моста все грузили на судна и лодки и так переправляли, - вспоминает староста. – Я на левом берегу - муж на правом встречал. Как вдруг – целый Речпорт ФСБешников… А лодка уже ушла. На каждой коробке – моя фамилия и телефон, внутри – брошюры с текстом «Украина с тобой, мы в тебя верим». Лодка ходила туда-сюда целый день, и только ночью выгрузили.

Продуктовые наборы выручали людей – российское, говорят, есть было невозможно. Мороженым даже дети плевались.

- За гуманитаркой ездила с детьми в машине – такие машины россияне обычно пристально не проверяли, - отмечает Катерина. - Я везла очень дорогие лекарства, обезболивающие типа морфия для раковых больных. Очень много людей в оккупации умерло от рака и инсульта - не было медпомощи. Таблетки волонтеры клали в пачки прокладок и заклеивали их. Их я складывала на самое дно – потому что прокладки брали и их, и наши военные – используют как стельки. Или выкладывала по одной пластинке таблеток под коврик в багажник. Потом по пять штучек выдавали людям – все таблетки уже были подписаны. Не было ни корвалола, ни валидола, а если были – то по заоблачным ценам и ужасного качества. Шампунь маленький стоил 400 гривен.

Особенно гуманитарка была важна для тех, кто до оккупации получал пенсии на руки – у них не было карточек, и люди оставались вообще без копейки.

- Мы все сейчас понимаем, как мы жили классно до войны, - отмечает Катерина Рогова. - И сейчас надо это ценить. Но хуже потопа и обстрелов – оккупация, отсутствие свободы. Главное, чтобы сейчас не было аварии на ЗАЭС. Вот так мы в Херсоне живем. Но верим, что все будет хорошо.