Сражаться с врагом на передовой, заботиться о близких и помогать беженцам на мирных территориях, выдерживать трудности адаптации за границей – все, во что вовлекла нас война, мы гораздо легче переживаем, если не одни. Война обострила ощущение момента «здесь и сейчас» и понимание, что «завтра» может не быть, только увеличило ценность любви и страх ее потерять.
Почему же с началом войны даже в самых гармоничных отношениях стало возникать ощущение отчужденности, некой замороженности и притупленности чувств? Психологи объясняют это прежде всего защитной реакцией организма на опасность, когда на первый план выходят жизненно важные реакции и высокая чувствительность к звукам, запахам, зрительным раздражителям. Другие чувства и эмоции при этом становятся второстепенными.
Отчужденность может возникать и на фоне разной степени вовлеченности в происходящее. Когда, например, кто-то в паре с головой ушел в волонтерство, в то время как партнер считает, что больше пользы стране принесет на своем рабочем месте.
- Расхождение в ценностях, в отношении к вкладу каждого в победу, в понимании, что сейчас значимо, а что нет, – это большая проблема, - говорит психолог Ольга Кабицкая. – Как и разное отношение к войне, к существующей опасности для жизни, разная стрессоустойчивость. Из этого рождаются обвинения либо в толстошкурости и бездушности, либо в истеричности и паникерстве, переход на личности – и тупик. Люди в паре остаются один на один со своими переживаниями, и это критично для семьи. Разность реакций мешает поговорить и понять друг друга, и на этом фоне нет ни сил, ни желания заботиться о партнере, оказывать ему внимание, быть опорой.
Разрушительными для отношений являются нетерпимость, неспособность или нежелание вследствие эмоционального или физического истощения выстраивать нормальную коммуникацию, элементарная нехватка ресурса на чувства.
Произошедшая переоценка ценностей обнажила то, чего мы не замечали в мирное время. И вдруг оказалось, что то, что важно для одного человека, не имеет значения для другого, и точки соприкосновений просто «посыпались», их не стало.
А убеждения и ценности оказались настолько разными, что люди посмотрели друг на друга другими глазами, и то, что они увидели, им не понравилось.
С другой стороны, многие только сейчас осознали, насколько «мой» человек, который рядом. И это тоже показала война, точнее, обострившееся отношение к ценностям жизни. В условиях ежедневной опасности, неопределенности и тревоги любовь и понимание, что рядом твой человек, создают микромир, который дает нам ощущение стабильности и контроля над ситуацией. А это то, что сейчас очень важно, то, что дает силы бороться, помогать другим, работать и просто выжить.
- Прежде всего – разговаривать через «я», объясняя, что чувствует сейчас каждый, - говорит Ольга Кабицкая. – Иметь общие планы – на завтра, на выходные, на будущее. Держаться за привычные ритуалы мирной жизни, если такая возможность есть: поход к бабушке в воскресенье, прогулка с ребенком в парке, совместный просмотр фильма в выходной.
Если вы на мирной территории, не забывать о минимальной поддержке внешнего вида, ведь если даже вам сейчас все равно, как выглядеть, не забывайте, что на вас смотрит и любимый человек. Импульс отношениям придает и общая вовлеченность: в волонтерство, в помощь армии или беженцам, в любую заботу о других людях. Главное – смотреть в одну сторону.
Особой поддержки любовь требует в условиях разлуки, в которой из-за войны оказались миллионы семей. Нехватка слов любви, объятий, поддержки обостряет чувство одиночества, из-за которого опускаются руки и у уехавших, и у оставшихся.
У женщин, которые уехали, происходит переключение внимания: им нужно приспосабливаться к новым условиям, заниматься оформлением, устройством ребенка в школу, поиском жилья, налаживанием новых связей и контактов. У оставшихся дома мужчин как будто ничего не меняется, кроме наступившего одиночества, но зачастую оно повергает их в депрессию и апатию.
- Чтобы противостоять этому и не зацикливаться на себе, нужно тоже переключить внимание и подумать, что ты можешь сделать теперь для других, чем быть полезным, кому помочь, – поясняет психолог. - При этом быть эффективным помогает как раз семья, пусть даже она сейчас далеко. Но для этого нужно поддерживать и беречь свои чувства всеми доступными способами.
Главное в вынужденной разлуке – это сохранить доверие, веру с свои чувства, уважение и заботу. Способность просто послушать и сказать слова поддержки: я тебя люблю, мы справимся, потому что мы вместе, после ночи всегда наступает день, наша разлука временна, спасибо, что мы в безопасности.
- Не нужно общих фраз вроде «все будет хорошо» или обезличенно-утешительных «не нервничай», - предупреждает Ольга Кабицкая. – Ни в коем случае не опускайтесь до скрытых упреков типа «тебе там хорошо говорить, когда ничего не угрожает». Не применяйте сослагательных наклонений «про раньше надо было думать» или «а вот если бы ты тогда…». Словами на расстоянии ранить гораздо проще, а устранить их негативные последствия – сложнее.
Этот немаловажный аспект отношений во многих парах просто исчез. Кто-то воспринял это как нечто совершенно естественное, поскольку «не до того», кто-то обиделся и затаился, кто-то просто не понимает, почему так.
- Объясняется это просто: многие сейчас находятся в состоянии острого стресса, вследствие которого наши надпочечники вырабатывают кортизол, - говорит психолог. - Этот гормон стресса, в свою очередь, угнетает выработку половых гормонов – тестостерона и эстрогена, а это снижает половое влечение. Самой природой устроено, что в моменты опасности нашему организму не до продолжения рода, все его силы брошены на то, чтобы выжить. Поэтому не нужно думать, что вас перестали любить, если партнер не хочет секса. Вспоминаем о нашей разной стрессоустойчивости, причина – в ней. Что мы можем сделать в этой ситуации – снижать уровень стресса. Для этого практикуем дыхательные упражнения, налаживаем сон, сокращаем чтение и просмотр новостей до двух раз – утром и вечером. Отлично снижает кортизол любая физическая активность – от езды на велосипеде до вскапывания грядок. То есть соблюдаем психогигиену, насколько это возможно.