Стою я на полюсе в лыжи обутый…
Безумно, нереально, чудовищно холодно.
Минус 30 на улице. Минус 25 в маленькой палатке где-то в сотне километров от Северного полюса.
Наша первая ночевка в Арктике.
Три журналиста жмутся друг к другу, забыв все приличия, дабы согреться.
Наш гид Ярослав колдует у входа над примусом, но, кажется, вернуть его к жизни не сможет даже Гарри Поттер. Шайтан-машина плюется огнем, чихает, но гореть не желает никак.
Наши надежды согреться чаем стремительно тают в отличие от снега в кастрюльке, из которого мы хотим наделать кипятка. Параллельно с починкой примуса невозмутимый Ярослав завершает лекцию о выживании во льдах:
- …ну и еще здесь водятся медведи... Они тоже опасны для жизни... Взрослая особь прыгает с места на восемь метров... Убежать невозможно... Вопросы есть?
Мы переглядываемся. Единственное, что устойчиво горит в этой палатке, - полные отчаяния глаза моих коллег. Такое же отчаяние я видел в их глазах, когда улетал вертолет, доставивший нас с дрейфующей станции "Барнео". Рвалась последняя нитка связи с цивилизацией...
- Есть. Как отсюда свалить?
- Уже никак... - Ярик так же невозмутим. - Только дойти до полюса.
Примус чихает особенно громко и неожиданно выдает ровное голубое пламя. Тепло боязливо расползается по палатке. Вскоре закипает вода, и мы скидываем куртки. Жить, оказывается, можно. Даже там, где выжить невозможно в принципе.
День 2-й (98 км до полюса)
Ритм похода
Ад - это котлы и жара? Коли так, я готов слетать туда в командировку прямо сейчас: может быть, удастся слегка отогреться. Вечная мерзлота гораздо страшнее. И действеннее в рамках воспитания грешников. Но дьяволу в этих широтах делать нечего. В радиусе двух тысяч километров едва ли наберется сотня душ.
Тринадцать из них идут сейчас, вытянувшись в пунктирную линию, вдоль бесконечной льдины. Называемся мы "Шестая молодежная экспедиция "На лыжах - к Северному полюсу". Мы должны пройти последний градус - более сотни километров до точки пересечения всех меридианов.
Семеро - спортсмены-сташеклассники, чей поход на полюс приурочен к 90-летию общества "Динамо". Три гида - среди них знаменитые путешественники Матвей Шпаро и Борис Смолин. И три журналиста, среди которых я.
У меня свой интерес – я отмечаю 25-летие экспедиции "Полярный мост", организатором которой была в том числе и "Комсомолка". Вел ее отец Матвея – Дмитрий Шпаро. От берегов СССР через северный полюс в Канаду. Шли тоже на лыжах. Тоже тринадцать человек. И тоже в этих числах.
Из-за мороза стараешься не высовывать нос из недр капюшона. Тем более что смотреть особо не на что - вокруг только лед во всех возможных цветовых и геометрических вариациях.
Главное - поймать ритм, тогда возникнет обманчивое ощущение, что можешь идти вечно. Но для этого надо думать о чем-то отвлеченном. Лучше всего задачки решать. Логические.
Сухой хруст снега вырывает из оцепенения. Кто-то обгоняет. Откидываю капюшон и вижу улыбающегося сквозь балаклаву Славика - оператора из пресс-группы.
Он выбивает чечетку ручками лыжных палок:
- Сколько коней?
- Пять? - осторожно отвечаю я.
- Не-а! - качает головой Славик. - Два!
В эту игру мы играем еще с Нарьян-Мара, где приземлился на дозаправку ютейровский Ан-74 с нами на борту. Детская игра "Угадай, сколько коней". Человек хлопает в ладоши, а ты должен понять - сколько их. То, что количество коней не зависит от числа хлопков, я уже понял. Но от чего конкретно - пока не раскусил. Буду думать. Решать логическую задачку...
День 3-й (88 км до полюса)
Наши сани едут...
Чтобы подумать, времени предостаточно. От 8 до 10 часов на лыжах в сутки.
Каждый впряжен в сани. Почти лошадка. Моя "телега" весит килограммов 40 - 50. Паек, кофр с фото и теле, спальник, коврики, часть палатки, два термоса с кипятком, пуховая куртка, посуда.
К вечеру начинает казаться, что сани тяжелеют до сотни. Особенно если пробиваешься через торосы. Груз в этот момент обязательно цепляется за острые края. Поворачивать голову безумно не хочется - опушка капюшона покрыта льдом - пар, который ты выдыхаешь, превращается в тысячу ледяных иголок. Оглядываясь, ты колешься о них - приятного мало. Потому собираешь все силы и дергаешь сани вслепую. Мелкий лед обламываешь. Большой - обламывает тебя. И тогда сбрасываешь ненавистный капюшон, даешь задний ход на лыжах, наматываешь упряжь на руку и выдергиваешь груз. При худшем раскладе - когда сани падают в расщелину, снимаешь лыжи и занимаешься спасательными работами. Но чаще всего в таких ситуациях помогает идущий следом. Ты даже не успеваешь попросить. Доброта душевная ни при чем –иначе здесь не выжить.
Идем мы оригинально. Молодые спортсмены из "Динамо" вечно ускакивают вперед, а потом плюхаются на сани и ждут, когда журналисты и замыкающие проводники догонят.
Журналисты вечно отстают. Кому-то просто трудно идти. Кто-то периодически старается что-то поснимать – а на морозе простое вытаскивание камеры из саней становится если не подвигом, то чем-то немного героическим. А всякое геройство требует времени.
Из-за этого мальчишки смотрят на нас немного свысока. На нас – матерых журналистских волков, которые не могут угнаться за молодыми конями. В конце концов, я решил их проучить. После следующего привала первым вскочил на лыжи. И приклеился третьим звеном в цепочке. Так до вечера и шел. Семь потов сошло. Местами становилось так невыносимо, что хотелось лечь прямо на снег и отдыхать пока не вернутся силы. Или пока не замерзну. Но шел – хотя порой исключительно на одной только воле. А когда она заканчивалась — на самолюбии...
Перед ночевкой стало полегче - открылось второе дыхание. И у тела, и у самолюбия.
Когда разбивали палатку, ко мне подошел один из парней.
- Женя, а вы каким-то спортом занимались?
- Почему занимался – и сейчас не бросил.
- Каким же, если не секрет?
- Не секрет… Боксом.
- А-а-а… Это многое объясняет.
- Что объясняет-то?
- Да все "взрослые" отстали, а вы как приклеенный. Мы уже и темп убыстряли - а вы за нами. Ну, думаем, явно спортсмен.
Ах, значит это была проверочка. Чтож, вернусь – тренеру своему до земли поклон отвешу – не зря гонял меня по рингу. Чтоб таких коней догнать – о-го-го силушки надо…
Кстати, о конях… Может секрет в особой мимике? Надо последить за Славиком повнимательнее, когда он загадывает чертову загадку.
День 4-й (67 км до полюса)
Про питание
Ровно восемь часов с короткими перерывами на отдых. Нормальный человек в той же нормальной Москве за это время не напрягаясь прошел бы 40 километров. Мы же едва проползли 13,5. И это считается совсем не плохо
Холод – один из наших главных врагов. А второй – жара. Начнешь потеть – можешь заболеть. Сушить одежду негде. И если начинается перегрев – что-то придется скинуть. Потому капуста по сравнению с нашим облачением – жалкая вишенка. На нас надето безумное количество всего: термобелье, стрейчевое трико, стрейчевая толстовка, флисовая куртка, флисовые штаны, ветрозащитные брюки, полярная ветровка, пуховик (здесь его все называют "пуховка"), рукавицы солдатские, рукавицы меховые ("верховки"), балаклава (по мне – так лучшая зимняя шапка в мире), полярные ботинки ("хаски"). Если становится жарковато, что-то можешь скинуть. Сегодня я набрал слишком большую скорость – пришлось отказаться от стрейча. Правда переодеваться при сильном ветре и минут тридцати удовольствие сомнительное. Зато как быстро я еще никогда не скидывал и на натягивал обратно столько одежды.
Вечером, проверяя наше облачение, Матвей похвалил меня. На внутренней стороне ветровки не было инея. А значит теплообмен оказался идеальным. Хотя так как сегодня я не замерзал в жизни. Ноги и пальцы еле отошли. Пришлось махать руками и ногами в течение всех привалов. Это лучший ( и единственный) способ согреться на морозе: кровь приливает к конечностям быстрее — ее в прямом смысле разгоняешь. Так что берите на вооружение. Хотя в Москве эта наука еще долго не понадобится.
Кстати, только на Полюсе я понял, что всю жизнь одевался зимой не правильно. И вел себя во время морозов ошибочно.
Естественно, такие условия требуют спецпитания. Столько как на полюсе я никогда не ел. В сухих пайках - кошмар фотомодели: каши, сахар, орехи, сладости. шоколад нескольких видов, сало. До пяти тысяч калорий в день – двойная доза для взрослого человека.
Все продукты готовятся простым завариванием в кипятке. И это самодел – без добавления химии. В России нет ни одной компании, которая занималась подобными продуктами. Многие могут – но это обходится слишком дорого, Это вам не вьетнамская лапша быстрого приготовления.
Ну а сало и шоколад мы едим вместе на привалах. И это даже кажется вкусным: замороженного сала вкус мороженого. Его кладешь на кусок шоколада и отправляешь в рот этот "украинский" бутерброд. И он реально вкусен. Хотя в реальной жизни и не совместим. Мы вообще едим много несовместимых на большой земле продуктов. Но умудряемся похудеть даже на такой диете. Ибо тратим гораздо больше энергии, чем поглощаем. Потому что мороз велик и стоять не велит. А еще не велит пить. Но мы немного эту заповедь нарушили. У Славика было полфляжки домашнего коньяка. Ключевое слово — была. И когда нам удалось на вторые сутки растопить замерзшую сорокоградусную жидкость, то каждый из журналисткой братии за ужином по паре глотков пропустил. Чтобы растопить лед в отношениях. Но не больше...
Арктика доказывает аксиому: движение - жизнь. Ты уверен, что не пропадешь только в пути, как бы он тяжело тебе не давался. Ибо только на лыжах у тебя не будут леденеть руки и ноги. И даже если ты зверзки замерз в начале, через полчаса тебе станет жарко как в Африке.
В общем – привала ждешь с ужасом. Остановка - это холод, несмотря на накинутый дополнительный пуховик. Хуже - только ночевка. Залезть в холодную палатку, скинуть с себя все, кроме термобелья, ввинтиться в ледяной спальник как шуруп в дюбель… Да, это тоже не подвиг. Обычное каждодневное геройство. Делаешь все быстро: со скоростью молнии застегаешь молнию, затягиваешь все шнурки на капюшоне, выставив только нос. И начинаешь дрожать от холода. Но без этого нельзя - если лечь в одежде, то будешь мерзнуть всю ночь. Тепло от тела не пробьётся к спальнику и не согреет сначала его, а потом все внутри. Если же все сделать по уму, что через пару часов становится жарко даже при тридцатиградусном морозе в паре сантиметров от льда. Твердость ложа не смущает: усталость - лучшая перина.
Отрубаюсь почти сразу. Но перед сном успеваю посчитать коней. Наверное, дело в моргании глаз. Завтра спрошу у Славика.
День 5-й (45 км до полюса)
Река посреди океана
Ох как нам везет! Впереди раскинулась самая большая полынья за всю историю молодежных экспедиций. Она широка, как Волга. Посередине - вода, остальное — лед. Слишком тонкий, чтобы выдержать человека, но слишком толстый, чтобы человек в гидрокостюме смог плыть через него, словно ледокол.
Разведчики, оставив сани, убегают вверх в поисках более узкого перехода. Через пару часов они возвращаются - там еще шире. Плюс свежие следы белого медведя. Самый большой в мире хищник кормится у чистой воды, потому лучше нам здесь не светиться.
Все вопросительно смотрят на Матвея. Я знаю, каково это - принять единственно верное решение, когда нет полной информации, зато есть куча людей, за которых отвечаешь.
Понимаю. Сочувствую. Но тоже смотрю.
- Утро вечера мудренее... – усмехается лидер, - Отходим подальше и ставим палатки. Утром разведчики пройдут в обратную сторону - поищут переправу там. Или обход. И с полярной станцией Барнео свяжемся - наверняка вертолетчики видели эту полынью и знают насколько она тянется.
Барнео обрадовало - полынья тянется на 150 километров. Вертолетчики галантно предлагают перебросить нас на ту сторону. Мы вежливо отказываемся. Как минимум - это не спортивно. Как максимум - цена вопроса… На станции "хвалились", что бочка авиатоплива здесь обходится в три тысячи евро. Так что будем действовать спортивно.
Утро действительно оказалось мудренее. В разведку идут сами Борис и Матвей. И находят узкий перешеек свежего, но более-менее крепкого льда с айсбергом посередине.
Быстро снимаемся и ложимся на обратный путь.
Первая пара, обвязанная веревкой, в гидрокостюмах на лыжах осторожно переходит на остров. Лед прогибается под ними. Соленой лед более пластичен. Так то оно так, но утром Борис уже успел провалиться, когда испытывал его прочность. Слава Богу – был в непромокаемом норвежском комбинезоне, припасенном именно для таких случаев.
Я перебираюсь ползком. И почти вслепую - капюшон падает на глаза. Ползу не столько по льду, сколько внутри гидрокостюма. Мысль одна - только бы не раздавать спутниковый телефон, что в кармане комбеза на груди. Эта мысль гасит страх, когда осознаешь, что "пластичный лед" потрескивает под твоими локтями. Но — доползаю. Без приключений и целым "спутником". Слишком тяжело - в следующий раз пойду на лыжах. Зато – не холодно.
Ребята параллельно начинают перетягивать вереницу саней.
- Не стоим - не стоим! Сани берем и тянем как можно дальше!
Хватаю свои и чужие. Параллельно пытаюсь снимать.
- МАТВЕЙ! ЛЬДИНА ДВИЖЕТСЯ!!!
То, что мы считали единым островом, оказалось двумя льдинами, и дальняя начала потихоньку отдавать концы в сторону чистой воды. Это очень не хорошо. Нас может разрезать на три группы: на левом берегу, на "острове" и на правом.
Все как по команде поворачивают головы к Матвею.
- Хер с ней! Сначала этой переправой закончим, потом будем льдины ловить. Работаем. Работаем!
Ребята под командой Ярослава решают проблему. Загулявшую льдину арканят тросом. Между ней и островом - метра полтора. Их не страшно перепрыгнуть, если не брать во внимание, что здесь несколько километров глубины Северного ледовитого океана.
Прыгаю. Парни удачно ловят меня на той стороне.
За мной перелетают остатки группы, палок и лыж. Сани перетягиваем уже вплавь - благо они как лодочки. И сразу - без остановки - на край льдины и снова прыжок - на нормальный твердый лед.
Но тут я понимаю, что более красивые кадры получатся на льдине, и прыгаю обратно. Страха нет. Все мысли о давно онемевших всех двадцати пальцах ног и рук и о том, что удачная съемка уплывает вместе с айсбергом.
Наконец перебираются все.
Уф - самое сложное позади... Ага! Через 15 минут мы наталкиваемся на новую полынью. Она небольшая - метров 20. Но с абсолютно чистой водой, а значит, придется купаться…
Процесс натягивания гидрокостюма, который уже побывал в ледяной воде, представляет собой довольно увлекательное занятие. Если наблюдать его со стороны.
Увлекательнее только процесс форсирования водной преграды вплавь. Опять же если наблюдать со стороны.
Неуклюжий, как Винни-Пух, осторожно опускаюсь в воду. Под непромокаемой оболочкой – вся возможная одежда – для положительной плавучести. Подсознательно жду обжигающего холода. Но в океане даже теплее и нет этого вечного проклятого ветра. Болтаюсь как поплавок. Долго плыву спиной вперед. Именно так учили, чтобы вода под подбородок не заливалась. Наконец вылезаю на той стороне, парни помогают стянуть гидро. Никогда еще я не открывал купальный сезон в апреле. Тем более - в Северном Ледовитом океане.
- Сколько здесь глубина?
- 5000 метров. Испугался?
- Не успел...
Практически сразу надеваем лыжи и продолжаем путь. Я молюсь, чтобы больше не было открытой воды. Лучше лишнюю пару часов на лыжах. Пусть я и похож буду на ломовую лошадь... Лошадь... Кони... В чем же разгадка?
|
День 6-й (35 км до полюса)
Белая мгла
Солнце растворилось в складках нахмурившегося неба. Сумерки неземные. Идешь словно по облакам - одна вечная белая мгла. И если бы не синие куртки впереди , то окончательно теряешься в пространстве. Стоит опустить глаза в землю, как мозг не знает за что зацепиться и паникует – он не понимает, где верх, где низ, словно зависает в пространстве. Не ни неба, ни земли. Мир до сотворения мира. Белый лист. А ты - запятая. Остальное еще не нарисовано. Я несколько раз сбивался с пути и обнаруживал себя далеко в стороне от основной лыжни.
Меня уже давно мучают галлюцинации. Постоянно кажется, что где-то лает собака. Или работает двигатель машины. Умом понимаю, что это невозможно. Но все равно слышу.
В такие моменты осознаешь, чего больше всего не хватает в Арктике - ярких красок. Пусть это частично и компенсируется яркими впечатлениями.
Но стоит выйти солнцу, как мы оживаем. Особенно если рядом появляется полярная радуга. Она здесь особенная - вертикальный луч, бьющий в небо.
Кто-то из ребят отъехал в сторону и застыл. Подъезжаю. Это мой тезка из Саранска, он смотрит в бесконечную ледяную пустыню.
- Что случилось?..
Жека медленно оборачивается. На лице его добрая мечтательная улыбка:
- Мне так нравится здесь...
Нас обгоняет Славик:
- Что застыли?
- Эта... Загораем...
- Хэ!.. Туристы!... А ну-ка - сколько коней пробежало по торосам?
- Э-э-э… Предположим, ни одного?
- Пять… Думай!
День 7-й (15 км до полюса)
Завтра в 7.42 я буду на полюсе
Земля вечной зимы решила показать характер во все красе. Ветер дует прямо в лицо и словно наждачкой натирает кожу. Периодически ребята начинают массировать носы и щеки. Если заметил, что тот или иной участок лица больше не болит – значит недалеко до обморожения и надо спасать. Растирать запрещено – только нежный массаж, чтобы разогнать кровь.
Этой экспедиции досталось столько испытаний – хватило бы с избытком на тройку полноценных.
Кто-то говорит, что это из-за 13 человек состава. Кто-то винит 13-й год.
Матвей лишь посмеивается в обледенелые усы.
- Как говорит моя бабушка – самая страшная примета – это верить в приметы.
- Что – неужели ни одной приметы нет у бывалого полярного волка?
Матвей замолкает. Потом выдает скупое, словно дневной рацион, наблюдение.
- Если твой путь пересекают медвежьи следы, то готовься к приключениям.
Как раз перед переправой мы наткнулись на такие следы. После были две полыньи. Ну и так – по мелочи…
За девять километров до полюса мы останавливаемся: по графику - время ночевки. Молодежь требует достичь заветной точки сегодня же.
Старшие товарищи мудро сдерживают.
- Ребята, мы сегодня прошли рекордное расстояние - более 20 километров. – рассуждает Борис Смолин, - Можем, конечно, сделать последний рывок и дойти сегодня же. Но смысл? На полюс мы придем выжатые как чайные пакеты. Даже радоваться сил не останется. А нужно оставить силы для криков, установки флагов, пальбы из ракетницы. Нужны будут силы, чтобы посмеяться и почувствовать себя счастливыми. Плюс еще нужно будет поймать Полюс – а это дело нелегкое.
- Что значит поймать?
- А это, мой дорогой полярный исследователь, ты скоро узнаешь…
Борис знает, что говорит. Он на полюсе бывал уже раз шесть. И знает все до мелочей. У него вообще специализация – мелочи, в которых кроется сами знаете кто. Видимо поэтому его прозвали "повелитель огня". Самые безнадежные примусы оживают в его руках. Он находит и удаляет ту мелочь, что не дает им нормально дышать. И греть нас.
Сходимся на трехчасовом отдыхе.
В полусне ставим палатку, падаем вовнутрь и мгновенно засыпаем. Это конечно неправильно, потому что термоса полупустые, а снега мы не топим (воду мы добываем, растапливая снег на примусе). Плюс, впервые сушим хаски по-полярному – выбрасываем влажные вкладыши на улицу – вода превратится в иней, который потом стряхнем щеткой. Рукавицы я тоже забываю повесить над огнем. Это все позже мне отомстит. Но сейчас мне все равно – мы уже сопим единой кучкой в палатке, не чувствуя безумную твердость льда под нами. Даже сухпай остался не распечатан.
Через три часа восстаем из мертвых. В районе двух ночи завтракаем (или ужинаем?), собираем манатки - и в путь за Андреем - Трехминутная готовность. Я прозвал его Время-не-Ждет. Он не только лучше всех прокладывает курс по GPS. Но и отмеряет время на отдых. Когда ты только навел чаю, откусил шоколад с салом на привале и слышишь: "Трехмину-у-утная гото-о-овность!" - тебе хочется долбануть источник точного времени лыжной палкой. Андрей умеет отвечать на поток негатива улыбкой. Улыбки на полюсе вообще в цене. Особенно искренние.
Собственно, на пересечение всех меридианов нас и вывел этот 16-летний школьник из Карелии. И вывел точно.
- Андрей, сколько до полюса?
- 700 метров… 400… 300…
За 200 метров ребята распаковывают флаги "Динамо" и своих городов. Я достаю флаг "Комсомольской правды". Сердце замерло.
- 50… 30… 20… 10…
- Ну! Ну!! Ну!!!
- Блин, 15 метров! 20!!
- Андрей, куда ты нас ведешь???
- Лед движется. Полюс убегает.
Он действительно убегает. С небольшой, но все-таки скоростью. Через сутки место, где ты поставил флаг, уплывет на пять километров. И сейчас оно ходит. И толпа на лыжах и с флагами бегает за Андреем по причудливым ломаным линиям.
- 5 метров!!! Налево!!! 7 метров!!! Обратно!!! 3 метра!!! Чуть вправо!!!! Один метр!!! НО-О-О-О-ОЛЬ!!!!
- ПО-О-О-О-О-ЛЮ-Ю-Ю-ЮС!!! УРА-А-А-А-А-А-А!!! РА-А-А-А-А-АССИЯ-Я-Я-Я-Я СВЯЩЕ-Е-Е-Е-ЕННАЯ НА-А-А-А-ША ДЕРЖА-А-А-А-АВА…
Я взглянул на часы - 7 часов 42 минуты. Сердце тонет в бесконечном, как белизна вокруг, восторге. Удивительно, что мы дошли. Но еще более удивительно, что ребята затянули именно гимн. И все знали слова. Их никто не готовил. Если у кого и появились слезы в этот момент, то это, конечно, от сильного ветра. А совсем не от осознания, что, пока в России есть такие ребята, она непобедима.
День 8-й (10 км до полюса)
Превед, медвед!
Чудесным образом мы проскочили меж двух бурь. Одна началась через полчаса, как мы разбили лагерь на короткий ночлег за 9 кэмэ до Полюса. Вторая – сразу после того, как мы натыкали флагов в макушку планеты. Только-только успели поставить палатки, как сразу замело и запуржило, видимость резко упала
Мы обкидывали малую палатку снегом, как вдруг мимо проскакал Борис и буквально запорхнул на край тороса.
Акробатический кульбит мы списали на эйфорию достижения полюса, как вдруг он негромко крикнул:
- Ребята! Медведь!
Ее-е-е-е-е-елки-палки, которые никогда не существовали в этом месте! Действительно – в трехстах метрах сквозь вьюгу пробивается желтоватая массивная тень.
Хозяин Арктики в полной растерянности метается туда-сюда, пытаясь понять, кто нарушил его покой.
|
- Если встанет на задние лапы, значит начнет оценивать, представляем ли мы опасность.
Спустя пару минут, махина, словно суслик, вытянулась вертикально.
- Та-а-ак. Ну а теперь начнет обходить с подветренной стороны, чтобы мы не учуяли его запах...
- Он.. может... напасть?
- Черт знает, что у него на уме. Медведь явно голодный – чистой воды вокруг мы не видели. Значит будет оценивать нас с гастрономической точки зрения. Так что от палатки желательно не отдаляться. И с собой брать ракетницу.
Медведи существа не только опасные, но и любопытные. Понятно почему – поброди по белому свету, где глазу нечему зацепиться. Поневоле все, что выбивается из привычной цветовой гаммы, захочешь исследовать. В том числе и на зуб. А мы, блин, очень здорово выбиваемся.
В этот момент белый начал обходить лагерь. И направился именно в ту сторону, куда ветер дует.
- Если что – кричите – карабин у нас есть. При встрече с мишкой ни в коем случае не бежать и не садиться. Тогда он с полным правом будет думать, что вы еда.
- Почему?
- Потому что вся его еда либо убегает, либо меньше его. Против инстинкта не попрешь.
- А что делать-то?
- Шуметь. Или из ракетницы стрелять. Он побежит рассматривать, что это за красивый шар. У вас будет время уйти.
- Блин, пришли на полюс, называется.
- А что ты жалуешься – сам хозяин вышел встречать. Закон гостеприимства. Ждите ответного визита. Лучше в вашей палатке оставьте дежурного. Время среагировать будет. Медведь по натуре исследователь. Он не прыгнет на палатку с разбегу. Он сначала осторожно подойдет и потрогает лапой. В общем – почувствуете визит.
Когда мы залезаем внутрь "дома", обнаруживаем уже упакованного в спальник товарища.
- Слава, ты спать? А если медведь придет?
- Сами развлекайте его, а меня не будите.
Мы переглянулись и решили последовать его примеру. Усталость свела страх на нет.
- Ярик, как ощущение?
- Странное чувство… Шли-шли. Готовились к чуду. А увидели... те же торосы.
- Потому что полюс - это секс, - вдруг раздалось из мешка Славика. - Столько приготовлений, напряжения, а удовольствие один миг всего длилось. Ведь сколько мы на самом деле провели на полюсе? Пару секунд, пока нас снова не снесло в сторону. Спрашивается: стоило ли так тра…
Окончание фразы тонет в общем гоготе.
Медведь так и не появился. Может быть, это мы слишком громко ржали. Как кони… Кони...
- Слава, секрет коней в особом шифре хлопков?
- Хрр-р-р-р, - ответил он из спальника.
День 8-й (2 км от полюса)
Любовь, похожая на сон
За несколько кэмэ до полюса Матвей сказал, что мы многое прочувствовали, кроме главного и самого мучительного испытания…
- Голод? Медведи? Морозы? Полярная ночь?
- Ожидание…
Ждать – самое поганое, что может быть в путешествии. Ждать возвращения разведки. Ждать , когда гигантская полынья затянется льдом. Ждать, когда прилетит вертолет. Смысл путешествия - движение. Тогда не остается времени на плохие мысли. Только – на главные и (если получится) - на хорошие. Ну и конечно – на поиск отгадки про коней.
Но Матвей поторопился. Пытку ожиданием Арктика приберегла нам на десерт…
На лыжах время летит со скоростью света. В палатке ползет со скоростью полярного дня.
Уже сутки мы ожидаем эвакуации. Из Москвы на Барнео должен прибыть самолет с встречающими и журналистами. Но он застрял в Нарьян-Маре. Или на Нагурской. То нет погоды для взлета. То для посадки. В итоге начинаем чувствовать себя настоящими полярниками – к окончанию подходит еда (что не очень страшно – есть где помести по сусекам) и топливо (а вот это уже хреново). Неожиданно оказывается, что бензина у нас остался всего литр. Это крайне мало – потому работает один примус в общей палатке. Тепла он дает с гулькин нос, потому теснее жмемся друг к другу. При самом хреновом раскладе мы, конечно протянем сколько надо – залезем в спальники и будем ждать вертолета, травя анекдоты. Жаль только, что тогда ни чая ни еды не сделаешь – практически весь наш рацион завязан на кипятке.
Вот собственно прекрасный шанс понять, насколько сложно все было в прошлом веке – когда можно было надеяться исключительно на самих себя.
|
Но нам повезло. Летчики, везущие на полюс туристов, согласились закинуть нам гуманитарку из 10 литров бензина и ящика чего-то съедобного.
Вертолет присаживается меньше чем на минуту.
Через иллюминаторы нас во всю снимают разодетые в пух и прах туристы. Их возят за 15 тысяч евро. Не хило, чтобы погулять часок, выпить и посниматься на фоне льда.
Парни в синих ветровках смотрят на взрослых в красных пуховиках с усмешкой.
- Небось, будут рассказывать, какие ужасы перетерпели при героическом завоевании Полюса.
- Ага. И все родные будут охать и восхищаться – какие смелые!
- Но ведь полюс можно прочувствовать, только дойдя до него на своих двоих и поживя в палатке.
- Иначе никак…
- Турысты!
- Ну ладно – берем ящик и в палатку!
- А что в ящике-то?
Через треск разрываемого картона слышится удивленное:
- Вафли… И тортик…
- Гы-гы – то есть мы позвонили и заказали с Барнео вафель, получается.
- А можно на Барнео еще раз позвонить? Пиццу заказать?
- Лучше супчика того…
- О да – того самого супчика…
О супе с Барнео у нас самые теплые воспоминания. Я понимаю, что это наложение слоев из долгого перелета, холода и новых впечатлений, но вкуснее супа, чем в кают-компании ледовой станции я никогда ничего не ел. Хотя это был простой картофель с копченостями. А было еще и удивительное по вкусу "второе" – куриное рагу с овощами. Но многие его так и не попробовали, поскольку слишком налегали на суп.
- Сейчас бы сюда это все… - мечтательно протягивает Андрей Хлиманков – Трехминутная готовность.
- О да… Уж теперь бы от меня курица не ушла… - не менее мечтательно протягивает Володя Бондарев, которого все кличут Алтай.
У меня же перед глазами стоит чашка с горячими пельменями, щедро политыми сметаной.
Это моя вторая несбыточная мечта за время путешествия. Первая – еще фантастичнее – я хочу забуриться в финскую сауну и не вылезать из нее неделю, пока тепло не поселится окончательно во всех нервных окончаниях. Эта мечта согревает. Но снятся все-таки пельмени.
Хотя спустя еще пару часов мечты становятся приземленнее и проще – мы мечтаем об арктической каше. Ее рецепт придумал Женя Наместников. А мы – распробовав начали делать так же. Тем более, что пока ещё все ингредиенты есть. И мы их едим и будем есть – овсянка, сухое молоко, кипяток и сахар, чтобы не тонула ложка.
Экономить смысла уже нет. Завтра нас точно забирут.
Коротаем время между сном и игрой в мафию. Меня убивают дважды. Я обижаюсь и ухожу спать.
Но не спится в последнюю ночь на полюсе. Отхожу от палатки подальше. Три часа ночи - солнце яркое.
Все как всегда, но что-то не так. Черт! Ветра же нет. И я впервые слышу Арктику. До этого все время что-то мешало - скрип лыж, разговоры собратьев, ветер. А сегодня абсолютная, всепроникающая тишина до боли в ушах. Белое безмолвие - точнее Джека Лондона не скажешь.
Полюс красив лаконично - как новенький автомат Калашникова, на гранях которого играет солнце. Убийственная красота.
Неожиданно для себя становлюсь на колени и целую "землю". Снег кажется теплым. Видимо, зародившаяся во мне любовь к Арктике взаимна…
Я затягиваю песню "Выйду ночью в поле с конем". И вдруг понимаю, в чем секрет задачки, которую не могу решить уже неделю.
День 9-й (10 км от полюса)
Белая зависть
Вертолет уносит нас на полярную станцию Барнео. Славик глядит на меня с противоположной скамейки и хлопает в рукавицы. По губам читаю: "Сколько?"
Показываю один палец.
Славик кивает, снова хлопает и молча вопросительно поднимает бровь.
Я смотрю на него сквозь сложенный из большого и указательного пальца ноль.
Он кивает, улыбаясь: действительно отгадка проста - число коней зависит от количества слов в вопросе.
- Разгадал главную тайну Арктики! - кричит он сквозь рев винтов.
Большой шутник и талантливый человек сегодня прав. Я действительно разгадал тайну, но другую - зачем люди идут на полюс. Только пройдя через торосы, холод и белую мглу, начинаешь ценить то, что у тебя есть. И проще относиться к тому, чего у тебя нет. А главное - просто радоваться жизни.
Я пою во все легкие - все равно никто не услышит в вертолете:
Ты на вершине.
Ты весел и смел.
И лишь немного завидуешь тем.
Тем, у кого полюс еще впереди…
Мои новые друзья смотрят на меня и улыбаются.
Искренне.
Москва - Нарьян-Мар - Земля Франца-Иосифа - Барнео - Северный полюс - Москва.
