День и час, когда летал Гагарин, никогда не забудутся!
Это был особый апрель. Наши журналисты и молодые читатели тоже не знают, какую радость мы все пережили. Все ждали: в космос полетит человек. Каким он будет? Что он может рассказать о полете? Насколько опасен будет этот полёт? О том, что все чувствовали в том знаменитом апреле, рассказывает ветеран «Комсомолки» Василий ПЕСКОВ редактору «толстушки» Наталье БАРАБАШ.
Как это было…
- Пятьдесят лет минуло. Сколько всего большого и малого прошло. А вот Гагарина не позабыли.
Помню, в газетах писали, что американцы послали на орбиту в качестве «пассажира» обезьянку, а наши - собаку Лайку. Ясно было: готовятся корабли с человеком на борту.
- Интересно, газеты об этом что-нибудь знали?
- «Комсомолка» в лице главного редактора Воронова знала. До этого у нас в газете работала Тамара Апенченко. Ее пригласили на службу, где готовились летчики, которых стали звать космонавтами. Конечно, Тамара нарушала служебную тайну. Но служба - службой, а дружба - дружбой.
- Что важного могла Тамара сказать редактору?
- Могла сказать то, что Воронов уже знал. Ну, например, Тамара знала, каким был разговор главного конструктора С. П. Королёва. Он показывал технику завтрашнего дня и присматривался к молодым летчикам - интересовался их вопросами, задавал много своих. Гагарин Королёву сразу понравился - открытый, сообразительный, обаятельный, все ему было интересно. Кто будет первым, решалось перед стартом. Главное слово было за Королёвым. И Королёв в своем выборе не ошибся.
- Давайте теперь вернемся к 12 апреля.
- Накануне вечером Воронов позвал в свой кабинет. Тамара была явно взволнована. «Полет будет, скорее всего, завтра…» - «Никому ни слова, - сказал Воронов. - Утром в машине слушайте радио. В доме Гагариных сразу позаботьтесь о снимках и быстрее в редакцию».
- Каким был день? Что запомнилось?
- День был обычный. Ночью выпал чистый апрельский снежок. Машины бежали с белыми крышами. Мы поставили свою «Волгу» в сторонке и открыли дверцы. Вдруг музыка в приемнике смолкла, и мы услышали хорошо всем знакомые торжественные слова: «Говорит Москва! Говорит Москва!..» Это было то, что мы ждали. Скорее в машину. И через пять минут мы были у дома, хорошо знакомого Тамаре...
Комнаты были уже наполнены соседями. Все с радостью толпились у телевизора и поздравляли жену Гагарина Валю. Две дочки Гагариных грызли яблоки и не понимали, что происходит. Мать то улыбается, то вытирает ладонью слезы…
На улице все говорили о Гагарине.
Вспоминаю свою жизнь: конец войны и смерть Сталина. Так же вот волновались…
В редакции столпотворение! Все спешат с расспросами. Главред всех собрал в Голубом зале. Мы с Тамарой отвечали на много вопросов. С особым интересом разглядывали фотографии. На мне лежала серьезная ответственность: Валя Гагарина неохотно дала домашний альбомчик - показать в «Комсомолке», боясь, что растащат снимки. Пришлось сказать несколько серьезных слов и просьбу: каждый снимок смотреть по очередности. «Вот он! Простой, явно умный парень… Это мать, это отец - деревенские люди… А это Валя с космонавтом грибы собирают. Гагарин на крыле легкого самолета. Прыжок с парашютом…»
Потом бегу в фотолабораторию - проявить сделанные в то утро снимки. Опять всё покажи. Так велик был интерес к человеку…
|
А в метро и на улицах - главные разговоры о нем, Гагарине…
- Вышла на другой день газета. Все увидели снимки. А где же сам Гагарин? Вас этот вопрос интересовал?
- Еще как! В редакцию несколько человек позвонили. «Видели пара- шютиста на поле, он нас приветствовал. Потом появились военные и куда-то увезли человека. Ясно, это был Гагарин…»
Мы в Москве пытались хоть что-нибудь узнать. В «Комсомолке» работал Павел Барышев. Он был специалистом по делам авиации. «Давай позвоним по «кремлевскому» телефону… Ответил нам (забыл фамилию) вежливый человек: «Я хорошо понимаю ваши заботы. Слушайте внимательно. Через час с Внуковского аэродрома в нужное место пойдет самолет. Вас возьмут. Но не опаздывайте…»
- Представляю, как вы кубарем летели к автомобилю. Вас ждали?
- Да, в дверях самолета стоял человек и смотрел на часы. Мы представились. И большая машина направилась на взлетную полосу. «Куда летим?» - спросил Павел двух проводниц, глядевших в зеркало. «Говорят, в Куйбышев, за Гагариным», - бойко ответила одна проводница. Самолет был пустой, кроме нас четверых и пилотов - никого. Через два часа мы сели в Куйбышеве на заводском аэродроме.
Никто нас не встречал, никому мы были не нужны. Молодой лейтенант спросил: «Вы куда?» Узнав, в чем дело, парень почесал в затылке: «Да что же с вами делать?..» Это был читатель нашей газеты, и он считал долгом нам помочь. «Я довезу вас в одно место. А там - по обстоятельствам…»
За городом на берегу Волги увидели мы большой дом. На воротах дежурный: «Вам кого?» Объясняем: «Мы из Москвы…» Зовет кого-то. И вдруг узнаем генерала Каманина Николая Петровича. Он молодым пилотом спасал челюскинцев. Получил Героя. Помнит: газета писала о нем. «А, комсомолия, пронюхали, где что лежит. Проходите. И тихо минут двадцать сидите». (Позже узнали: один из первых Героев Советского Союза приставлен был к первым космонавтам «дядькой»-воспитателем.)
- Сидели тихо. Наверное, разные «умные» вопросы готовили Гагарину?
- Точно! И, чтобы скоротать время, шары бильярдные катали.
В это время по деревянной лестнице сверху сбежал невысокого роста майор. Он был один, и в первый момент мы решили, что это посыльный сверху - еще раз сказать, чтобы мы подождали. Но майор протянул руку:
- Здравствуйте. Это вы из «Комсомолки»?..
Батюшки, да это же он! Ну конечно, это Гагарин… Худенький невысокий майор вполне понимал ситуацию и так хорошо, так дружески улыбнулся, что мы сказали:
- Юра… - Мы просто иначе и не могли назвать.
Куда улетели из головы старательно заготовленные вопросы? Я мучительно думал: о чем же спросить? О самочувствии, о здоровье? Но подтянутый вид и эта улыбка исключали вопрос. Мы достали из сумки газеты… Это был хороший подарок. Гагарин внимательно, с улыбкой рассматривал снимки жены и старшей из своих дочерей. Просто сказал:
- Спасибо.
Нужен снимок! Не портрет. Портрет все уже видели. Надо в каком-нибудь действии. Лихорадочно соображаю: что же может делать космонавт в этом зале?
- Юра, играете в бильярд?..
- Давайте… - И опять улыбка.
Игры-то, понятное дело, не было. Минут десять потолкали шары. Потом, схватив камеру, я снимаю, совсем неуверенный, что снимки получатся (в люстре горели три слабенькие лампочки). Уже имея опыт фотографа, из бильярдного стола я «выжимал» все что можно. Крупно - шар! Он - как Земля… Мою творческую фантазию прервали два медика:
|
- Ну, наверно, уже довольно? Пойдем, Юра, пойдем…
И они пошли наверх. На середине лестницы майор оглянулся и подмигнул двум пьяным от радости журналистам: дескать, мы еще встретимся…
Передав в газету маленький репортаж, мы с Павлом стали искать ночлег. Но уснуть в ту ночь было нельзя. Перебирали подробности дня, разговор то и дело прерывался словами: «Какой парень!»
Утром мы сразу приехали на берег Волги, к уже знакомому дому. С верхнего этажа поступала информация: завтракает… одевается…
И вот Гагарин уже на пороге. День солнечный. Полюбовались Волгой. Снимки на память. И вот шеренга машин уже у самолета.
Весь завод на десять минут прекратил работу.
Гагарин на трапе с поднятыми руками. Минута прощанья. Гул голосов: «Га-га-рин! Га-га-рин…» Гагарин снова на трапе. Благодарно поднятые руки. «До свидания…» Самолет поднимается и берет курс на Москву.
В самолете, как и вчера, пусто. Прибавляется только один, но важный пассажир.
- Вы много раз потом встречались с Гагариным. Он менялся?
- Я сказал бы так: набирался мудрости. Ум, чувство такта, юмор, доброжелательность в нем были всегда. Я видел Гагарина в кругу друзей, на трибуне, на космодроме, за семейным столом, в дороге, на охоте. Всегда он был ГАГАРИНЫМ.
|
Журналист из «Правды» рассказывал, как Гагарин в гостях у английской королевы за столом обратился к хозяйке с просьбой: «Ваше Величество, я вырос в деревне. Столько ножей и вилок не видел. Что брать вначале?» Хозяйка засмеялась и обняла Гагарина: «Милый, берите то, что ближе лежит. Я живу в этом доме, но тоже не знаю, зачем подают так много железок…»
- А в самолете поговорить удалось?
- Конечно, молча не сидели. Правда, разговором о полете Гагарина не стали беспокоить, боялись - «не расплескать» бы свежие впечатления…
На подходе к Москве к нашему самолету пристраиваются истребители сопровождения. Они летят рядом, хорошо видны головы пилотов.
Все самолеты снижаются до предела и летят над Кремлем. Московские улицы запружены людьми. Все хотят видеть Гагарина...
Самолет останавливается перед трибуной. Мы обнимаем Гагарина. Дверь открывается, и космонавт четким шагом идет по красной дорожке навстречу всем желающим обнять его.
Радостным был апрель 1961 года. Все приветствовали Гагарина. Слали ему письма и трогательные подарки. Я, помню, искал что-нибудь интересное подарить. И подарок нашелся. В том году я был в Африке и на память привез яйцо из гнезда страуса. Очень приятно было подарить что-нибудь земное Гагарину.
Всё это было, Наташа, пятьдесят лет назад.
Фото автора.
