Печать Андрея Шептицкого возвратили УГКЦ
До этого почти несколько десятилетий печать Митрополита Андрея простояла на полке в квартире киевского художника Кирилла Бобровникова, спрятанная между словарями Larousse и французскими переводами нелегального Набокова.
Об этом рассказал внук художника Алексей. А подвигло его к этому поступку случайное событие, которое стало для него знаковым. Как-то внук художника, шагая по столичной улице, очень корил себя и сожалел о том, что так и не смог попасть на неординарную для Киева Мессу Папы Римского.
И в это время по почти безлюдной улице проехал папамобиль, и Иоанн Павел ІІ взмахом руки благословил единственного прохожего, стоявшего на обочине улицы. Вот тогда у Александра и родилась мечта вернуть реликвию Митрополита Андрея церкви.
По словам Алексея Бобровникова, его дедушка имел дворянское происхождение и никогда даже не пробовал искать покупателя на хранимую в доме реликвию.
- Мой дедушка Кирилл Бобровников, - рассказывает Алексей, - работал художником-постановщиком на Киевской киностудии. В его доме всегда было огромное количество театрального реквизита: бутафорские украшения со съемок фильмов об индейцах, старые морские компасы и барометры. И, когда я был маленьким, думал, что печать – тоже один из таких сувениров, - признался Алексей Бобровников в департаменте информации. – Правда, однажды я все-таки спросил у родителей (мне тогда было 7 лет), можно ли кому-то из моих приятелей показать печать. И мне объяснили, что о некоторых вещах и книжках, которые стоят у нас на полках, не стоит говорить за пределами квартиры. Вот так впервые я встретился с понятиями «цензуры» и «запрещенных тем».
По предположениям Алексея Бобровникова, вполне возможно, что печать честнейшего Митрополита Андрея была украдена в 30-х из имения Шептицкого в Галичине. Ведь сначала печать хранилась в квартире одного из офицеров КГБ в Киеве.
- В 60-е годы она попала к нам в руки от одного сценариста киностудии, - сообщил журналист. - Этот человек, который время от времени бывал в гостях у моего дедушки, квартировал у офицера КГБ. Увидев там эту вещь, квартирант понял, что предмет, скорее всего, имеет историческую ценность. Поэтому положил ее в карман и принес моему деду, попросив обменять ее на несколько книжек, которыми давно интересовался. Дед тут же согласился и спрятал печать до лучших времен.
И вот спустя много десятилетий печать вернулась к духовным «наследникам» Шептицкого.
