Стреляный на свободе. Часть 1
…Куры нагло покинули свою территорию - задний двор, ограниченный плетнем. Возможно, даже перелетели, опровергая мнение, что они - не птицы. И теперь расхаживали у ворот, поклевывая с земли абрикосы. Плодов на деревьях оставалось еще много, хотя падали они от жары неостановимо. Это давало надежду, что куры не переключатся на грядку с помидорами. Кусты полегли, так и не дождавшись «дрючков», которыми справные огородники подпирают растения в период созревания.
Зато дом - перестроенный, просторный, о двух этажах - говорил о хозяине более лестно. Сердцевиной его была библиотека: без затей сколоченные стеллажи в три стены, от пола до потолка. С них выбросили на чердак «всю советскую макулатуру», оставшуюся от покойного племянника, колхозного парторга. Теперь полки населяло только то, что хотелось перечитывать. К примеру, Фрэнсис Бэкон, Тойнби (помня совет хозяина - не задевать читателя упоминанием имен, возможно, ему неизвестных, уточню: первый - английский философ XVI века, второй - его соплеменник XX века, историк) и украинская поэтесса Людмила Таран. Случайные книги, впрочем, как и случайные люди, в этот дом уже не попадали - хозяин мог позволить себе такую роскошь.
Под самым потолком, на верхних полках, свернулись, как большие налистники, байковые одеяла. Два раза в месяц они опускаются и прикрывают собой книги. Когда включен микрофон и идет запись передачи «Ваши письма», нужна безупречная акустика. Даром что здесь не студия Русской службы радио «Свобода» в Праге, а хата в селе Рябина Великописаревского района Сумской области.
Слушателям «Свободы» - давним, еще со времен СССР, и до сих пор! - нет нужды объяснять, кто такой Анатолий Стреляный. Голос Стреляного узнаваем в эфире. Стиль Стреляного сродни театру одного актера. Его русский язык смягчает неистребимая украинская пластика.
«Вы, господин Недостреляный, - американский наймит, антикоммунист, запроданец, клеветник и враг трудового народа. Требую, чтоб мое мнение прозвучало в программе, которую я стараюсь не пропускать ни разу вот уже пятнадцать лет подряд» - пишут Анатолию Ивановичу из стран бывшего Союза, в том числе из Украины. Удел просветителей во все века похож… Слова благодарности в свой адрес он, комментируя письма, цитирует вскользь, чтобы тут же уравновесить их проклятиями других потребителей его продукции. Увы: Стреляного - очеркиста, публициста, сценариста нынешняя публика знает меньше. Если не сказать - совсем мало. Дань времени и образу мыслей…
В 60-е годы он, специальный корреспондент, стал звездой «Комсомольской правды», отхватив первую премию на всесоюзном конкурсе очеркистов. Награду обмыли в редакционном кругу. Да так, что диплом (солидную синюю папку с тиснением) лауреат забыл в такси. Этот факт несколько смирил коллег, разумеется, таких же молодых, честолюбивых гениев, с мыслью, что Стреляный, сын крестьянки и погибшего фронтовика, просто по природе своей обязан разбираться в «деревенщине» и прочей поднятой целине лучше москвичей.
Правда, вскоре из «Комсомолки» его выгнали. Точнее, предложили уйти с миром. Очерки, в которых сквозила не только правда жизни, но и недовольство ею, на газетные страницы все равно не попадали. Зато их, как самиздат, передавали из рук в руки в коридоре знаменитого «комсомолкинского» Шестого этажа. А после ввода советских войск в Чехословакию тональность и содержание текстов оказались и вовсе невозможными для размещения на страницах органа ЦК ВЛКСМ.
Дальше и ближе к советскому концу - журнал «Новый мир» Сергея Залыгина, где вольнодумства на один квадратный сантиметр печатной площади допускалось куда больше. Если, конечно, не желать свободы по максимуму…
Впрочем, неверно считать, что при Союзе Анатолию Стреляному только и делали, что вставляли палки в колеса. Одна за другой издавались книги, а уже в перестройку догнала Государственная премия - за документальный фильм «Архангельский мужик». Не о Михайле Ломоносове, а о фермере, который первым на Русском Севере «выпрягся» из коллективного хозяйствования и единолично пошел в капитализм.
Примерно в ту же пору сам Анатолий Иванович «выпрягся» из СССР и уехал с семьей на Запад. Возможно, потому, что и прежде не имел охоты превращаться в классического, с лагерным сроком, диссидента, поскольку на нарах заниматься журналистикой не совсем удобно. А в мире было полно мест, где эта профессия не ставила человека перед выбором: либо врешь и процветаешь, в том числе и материально, либо не врешь и прозябаешь, превращаясь в нищего, но гордого мизантропа.
При Горбачеве отъезд известного публициста «за бугор» на ПМЖ уже не приравнивали к предательству родины. Да и никто не удерживал. В державе, трещавшей по линиям склейки братских республик, без него хватало диссидентов со стажем, новорожденных демократов, расконспирированных либералов, прозревших партаппаратчиков и пр.
Короче, конкуренция за право обратиться к народу и повести его за собой в дали голубые образовалась дикая. Потому многие вздохнули с облегчением: хорошо, что Стреляный покинул внутреннее идеологическое поле брани и подрядился пахать на внешнем. Теперь-то уж с гарантией не станет депутатом Госдумы!
Правда, вскоре приятели-литераторы поняли, что ошибались. Перемещение Анатолия Стреляного на Запад оказалось чисто физическим. В западную общественно-политическую жизнь он не включался. Зато американское радио с многомиллионной аудиторией слушателей в России, Украине, странах Прибалтики и так далее с утра до вечера с его помощью «лезло во внутренние дела» соотечественников. И командировок за материалами по бывшему Союзу журналист намотал за это время не меньше, чем за годы работы в «Комсомолке».
| |
«В ОБИТЕЛЬ ДАЛЬНУЮ ТРУДОВ И ЧИСТЫХ НЕГ»
«Живет преимущественно в Вене и Праге» - сообщает о Стреляном авторитетный российский интернет-справочник. И ошибается.
Анатолий Иванович уже давно на родине. Гражданство у него евросоюзовское, а от украинских властей имеется бумага с формулировкой, от которой может поехать крыша: «Временное свидетельство на постоянное проживание в Украине. Выдано бессрочно». Податель бумаги лишен трех гражданских прав: избирать и быть избранным в органы власти, в том числе президентом страны (это Анатолия Ивановича почему-то не огорчает), а также покупать землю.
Избавленный возможности превратиться в кулака-мироеда, Стреляный зарабатывает на хлеб привычным делом. Кроме сотрудничества с радио «Свобода», выступает как колумнист респектабельного всеукраинского еженедельника.
Обретался в окрестностях столицы, в минувшем же апреле переехал в родное село Рябина. В полное уединение, в сельский быт, в практику от теории. Практически по Пушкину: «В обитель дальную трудов и чистых нег». Приобрел на базаре тридцать кур, получил в подарок от друга - доктора Иванова двух петухов, взял в аренду пару гектаров пашни возле дома. Хотел завести кобылу с приплодом и бричкой на резиновом ходу, два десятка овец, корову и свинью, да односельчане отговорили: «Такое хозяйство надо обряжать с утра до вечера, ты не потянешь, а среди нас дураков нет».
Анатолий Иванович и в прежнюю, заграничную пору, пока здесь были мать и сестра, навещал Рябину раз пять в год. Так что соседи-ровесники, знакомые с молодости, не успев отвыкнуть от Стреляного, не косились, как на чужака, хоть и называли его за глаза «американцем». С ним спорили: прежде за бутылкой крепкого, теперь всухую. Но разругавшись вечером на тему «при колхозах мы горя не знали», с утра хмуро требовали продолжения политинформации. Только сельские мужики давно превратились в дедов, а он… Мы не о внешних приметах возраста.
Надо заметить, что возвращение знатного земляка, так сказать, к истокам заметило и руководство страны. Дорога в Рябине, яма на яме, оказалась не по силам для допотопной темно-зеленой «Таврии», которой Анатолий Иванович рулит, непременно пристегнувшись, как на автобане. На ремонт дороги привычно не хватало денег, в селе кляли ее и дармоедов, которые жируют на народных налогах.
Однако никто, даже у собственного двора, у гаражных ворот, не пытался забросать наиболее глубокие выбоины хоть песком.
Сеанс общения Стреляного с начальством совершил чудо. Вполне сносное, белое гравийное полотно тянется теперь аж до Свято-Николаевской церкви, что рядом с домом Анатолия Ивановича. Прямо под хату хозяин попросил не подводить - из этических соображений.
- Дурні гроші людина має! - заключила благодарная Рябина.
Зато на официальном сайте администрации, в разделе «Визитная карточка района», появился абзац о Стреляном с перечислением его достижений в области литературы. Судя по всему, сведения качнули из Интернета, сделав упор на книги советского периода, прочесть которые никому в голову, разумеется, не пришло. Потому возник «Алейский инциНдент», а «Сенная лихорадка» превратилась в «Сонную».
Рискну раскрыть личные мотивы командировки. Когда-то, еще на факультете журналистики, я защищала курсовую по очеркам Анатолия Стреляного. Потом удержала себя от соблазна настрочить ему письмо: вдруг решит, что графоманка? В 1997-м, в Праге, провела неделю на правозащитном семинаре в офисе радио «Свобода». Ныне покойные Роман Купчинский, шеф Украинской службы, и Петр Вайль, его коллега из Русской службы, даже, кажется, водили нас экскурсией по кабинетам: «А тут работает Стреляный!»
В общем, лучше всего мое состояние поняли бы старые сталинисты, которых в один прекрасный момент известили: Иосиф Виссарионович воскрес. Попробуете добиться аудиенции?
К несчастью, Анатолий Иванович ничуть не разделил восторга по поводу возможного свидания. «Я интервью не даю, а беру», - пришел ответ по электронной почте. Дальнейшая переписка вывела на результат: «Комсомольской правде», коль она вправду желает почувствовать, что у села на уме, придется задержаться в Рябине на несколько дней. Не наскоком «ознакомиться с настроениями», как политики практикуют. А уж после поговорим, если соберутся мысли и останутся слова…
|
ЗЕМЛЯ ДОЛЖНА ПРИНАДЛЕЖАТЬ… КОМУ?
Все приемы, мелкие журналистские хитрости, посредством которых иногда удается расположить собеседника к доверительной беседе, здесь можно было не применять в силу понятных причин. Оставалось одно: вызвать к себе интерес трудом. Тяжким, крестьянским, физическим.
От предложения зарубить курицу и приготовить на обед, допустим, чахохбили я с ужасом отказалась. Тем более что для чего-то подобного ожидалась Лида, помощница по хозяйству, продавщица местного продмага.
- А можно, я помидоры прополю?
Анатолий Иванович пожал плечами - ну, раз хочется! - и пошел в пристройку точить сапку и набирать 300-литровый бак для полива, укрепленный на опорах. Зной уже спадал, но вода из шланга лилась все равно как кипяток. Бурьяны покорно укладывались в копенки вдоль дорожки. Сразу за огородом начиналось пшеничное поле, на мой глаз - бескрайнее.
- Вот благодаря вашим коммунистам купить эту землю я не могу! А в адрес Мороза вообще цензурных слов не нахожу…
Стреляный оперся на сапу для передышки. Телевизора Анатолий Иванович принципиально не держит, новости читает в Сети. Так что недавнего сюжета на одном из каналов - социалист Александр Мороз резко отрицательно отреагировал на планы отмены моратория на продажу сельскохозяйственных земель в Украине, сказав, мол, что всю ее на корню скупят отечественные латифундисты, а затем перепродадут швейцарским банкам - он не видел. Мой пересказ вызвал у Анатолия Ивановича ответные эмоции. Жаль, текст до деталей не посмею передать.
- Мороз спекулирует на отсталости, антирыночных предрассудках людей, когда говорит о том, что случится, когда землей начнут торговать. А если учесть, что это могучие предрассудки… В свое время я собственными глазами читал в австрийской прессе гневные статьи, что у австрийцев скупают землю немцы, венгры же свирепо писали, что австрийцы скупают у них сахарные заводы. Это племенные настроения, за ними - тысячелетия. Преодолевать их нелегко. Но жизнь преодолевает. Потому что человеческая жажда прибыли, к счастью, побеждает все. Даже социализм.
Тут уж и я разогнулась, оставив в покое осот:
- Но это абсолютно либеральный взгляд, Анатолий Иванович! У нас его именуют холодным и бесчеловечным. Да ведь и многие демократы-ющенковцы - противники формулы «земля - товар».
- С Ющенко история печальная. Он ведь как рыночник был за продажу земли, пока не стал бороться за власть. А потом появилось заявление его партии, чудовищное по популизму: «Мораторий продлить!» Пришел к власти - снова выступил против моратория. Потому что понимает: удивительно, как столько лет страна существует без рынка земли. Правда, любой специалист сейчас знает, да и собственные наблюдения подтверждают: рынок этот фактически в Украине существует. Иное дело, признает ли она его, извлекает ли должную пользу.
Подпольный, черный рынок лишает казну доходов. Но он есть! Пока существует человек, как писал Карл Маркс, существует и материальное производство. А пока существует материальное производство, будет существовать обмен товарами и услугами. Обмен - это и есть рынок. Проблема реальная, но она совсем не в том, что украинские черноземы перепродадут швейцарским банкам. Проблема в том, что трудно перепродать! Потому что швейцарцам и вообще любому денежному мешку, западному капиталу, прийти сюда - огромный риск. Капиталист знает: пока Морозы владеют миллионами умов и в любой момент могут взять власть, здравый инвестор сюда средства не понесет.
|
Я Морозу отвечу словами Баффета, самого богатого человека мира: «Знайте, что если я вложу в Россию хоть цент, значит, меня похитили!» К Украине это относится еще больше. Потому что в России, где авторитарный режим, наблюдается некоторая стабильность. А в Украину и полцента вложить страшно. «Скупят за бесценок»? Бессмысленные слова. По природе человек уверен: все, что он продает, продает дешево, все, что покупает - дорого. Есть даже присловье народное: «На базаре два дурака: один продает, другой покупает».
(Похоже, помидорам сегодня не повезло с заботливыми женскими руками… Полемизировать на подобные темы в позиции «зю» не совсем удобно.)
- Но для украинцев земля - священное понятие! Теряем ее - теряем нацию, державу!
- Докладываю…
(Слава Богу, Стреляный тоже не выглядел фанатом сельхозупражнений.)
- То, что вы говорите, существует только в фантазиях «друзей народа». Народнические фантазии. Однако у нас имеется инструмент для выяснения реального положения дел - статистика и социология.
Прихожу в свой сельсовет. «Анатолий Иванович, сколько вам земли надо? Берите, она все равно никому не нужна!» Дело не в том, что земля - сакральное тело. Украинец - не дурак, он такой же, как все народы. Живет нормальными, простыми заботами: как прокормиться, как где-то что-то ухватить, продать, купить. И земли, от которой нет выгоды, ему на хрен не надо! Вишневый сад чеховский, короче говоря.
Кучма, при его властолюбии и умении, за десять лет не смог закон о торговле землей пробить. Все решал, казалось бы, а это - никак. Потому что парламент, Морозы…
- Думаете, Кучма был заинтересован?
- Не думаю, знаю точно. Он рыночник до мозга костей. Поднимите документы, стенограммы заседаний в Раде. Ни за один закон так не боролись! Сколько денег депутатам раздали, чтоб их сопротивление сломить. Потому что Кучма понимал: не может современная европейская страна жить без рынка земли. И до сих пор говорит: «Это главная моя неудача».
Не успела я собраться с мыслями, чтобы сформулировать потактичнее - многие ли в Рябине разделяют точку зрения Стреляного, как послышался гул комбайна. Красный «Ростсельмашевец», судя по всему, направлялся, как писали в советской прессе, на битву за урожай Анатолия Ивановича. Фермеры же, братья Синегубы Александр и Юрий, попадавшие под определение Мороза и коммунистов «сельские эксплуататоры наемного труда», ехали сзади на легковушке. (Свой надел хозяин сдал им за полный бак зерна для кур.)
- Ну вот и первые ваши герои. Сами явились, - сказал Анатолий Иванович.
