В Днепропетровске судили врача "скорой", признавшего мертвой живую малышку
Это слушание стало финальной точкой в истории, случившейся в канун 2014 года. Олеся Оданец, которой на тот момент было три годика, упала в домашний бассейн. Бригада скорой спасти ее не сумела.
Но папа Руслан буквально вытащил дочурку с того света, самостоятельно оказывая ей первую помощь до тех пор, пока не услышал первый вздох. Реанимация, лечение, скупые прогнозы врачей, несколько курсов восстановления в Москве уже позади. Олеся еще не окончательно поправилась, но это уже вопрос времени.
Все это время за кадром оставался персонаж, который сыграл в жизни Олеси увы, не самую лучшую роль – врач, поставивший на ней крест. Сколько мы ни пытались встретиться с ним или хотя бы поговорить по телефону - начальство будто прятало его. То он на больничном, то в отпуске, а потом и вовсе ушел на пенсию. Встреча состоялась только сейчас, на суде.
|
Следствие признало: медик допустил ряд ошибок, проводя реанимацию (меньше, чем положено, откачивал, к тому же не применял дефибриллятор и адреналин). Ему светило до трех лет лишения свободы. Но накануне суда папа Олеси Руслан поделился с "КП", что они с женой решили простить нерадивого медика.
Когда на заседании мы увидели того самого врача, все стало понятно. Седой, сгорбившийся 60-летний Виктор Климов с трудом выговаривал слова, зачитывая ходатайство и отвечая на вопросы судьи. Отправлять за решетку человека, у которого и раньше были проблемы со здоровьем и который сильно сдал за последний год, жестоко. Пусть даже он и допустил роковую ошибку.
- Во-первых, Бог завещал прощать. Во-вторых, человек уже на пенсии. В-третьих, он извинился. И, наконец, у нас не было цели посадить врача, мы только хотели, чтобы медики скорой пересмотрели свое отношение к спасению людей, - пояснил в суде Руслан, почему он ходатайствует о мирном разрешении конфликта.
Виктор Климов с сыном, который тоже пришел в суд, наверное, раз пять сказали Руслану "Спасибо", вежливо пожали ему руки. Во дворе Руслана ждали жена Настя с Олесей.
Врач попытался заговорить с крохой, но Олеся быстро спряталась за папу.
- Вы спрашивали, как Олеся, вот, смотрите, - обратилась к Климову Настя.
|
Долго врач с родителями не говорил. Признал ли он на самом деле свою вину, по сути, так и осталось неясно.
- Он мне позвонил после досудебного заседания и сказал, что он виноват, потому что… растерялся, - оставшись наедине, рассказала нам Настя. – Растерялся, понимаете? Я так ждала его звонка, но лучше бы он не звонил вообще.
В личном разговоре с нами Виктор Анатолиевич тоже так и не произнес: "Я виноват". На наш вопрос, мол, что же это - чудо, что Олеся выжила, скупо ответил: "Возможно".
- Я никогда не работал с детьми. Я взрослый врач. В тот день вызвали детскую реанимацию, но мы были ближе, потому первые оказывали помощь. Возможно, это и сыграло роль, - пожимает плечами медик.
Впрочем, все уже действительно позади. И, согласитесь, после такой истории спасения и такой неожиданной развязки с примирением начинаешь по-настоящему верить в человечность, а еще в то, что хеппи-энды бывают не только в сериалах.
