Джоконда, которую надо украсть
Это была довольно унылая кража. Ее исполнитель не искал отмычки, не танцевал между лучами лазеров, не подсыпал снотворное охранникам. Все эти детали в Сюжет про Ограбление Музея добавятся потом, а в августе 1911 года усатый итальянец Винченцо Перуджа просто дождался, когда нужный зал Лувра опустеет, подошел к стене, снял тополиную доску с Моной Лизой, засунул под рубашку и вышел вон. Его не остановили - говорят, охранник ушел набрать воды в ведро или как-то так. А потом смотритель обнаружил вместо Джоконды пустое место и четыре гвоздика.
Что было дальше? Современному человеку уже представляется фильм с бессонными вспотевшими полицейскими, с погонями и выстрелами, от которых ускользает жулик. Нет, все было проще. Да, ее искали, да, многие переживали по поводу того, что она потеряна. Но настоящий визг подняли журналисты. "Пари-Журналь" проорал, что заплатит кучу денег тому, кто сообщит хоть что-то о шедевре. Вскоре объявился прохвост, указавший на поэта Гийома Аполлинера; того, всполошенного, арестовали; к делу зачем-то приплели Пикассо. Возникали все новые версии: Джоконду увезли в Петербург; Джоконда в Южной Америке; Джоконда в Швейцарии. Репродукции мелькали на первых полосах; широкие массы впервые заметили, что она улыбается. Кому? Вору? И больше никогда не улыбнется нам?
Мону Лизу нашли: Перуджа, полтора года продержавший ее в чемодане, в конце концов попытался сбыть флорентийскому искусствоведу под патриотическим соусом ("Она ж из Италии, пусть вернется на родину"). Тут его и скрутили, а Джоконду после коротких триумфальных гастролей вернули в Лувр.
Газетная пена со временем обычно спадает - но не в этом случае. Сам по себе незамысловатый криминальный сюжет забыт, но он пустил корни во все массовое искусство двадцатого века. Парижские таблоиды объяснили народу, почему Джоконда - это круто, и безупречная Мона Лиза поцеловалась с плебсом, отправившись в массы. Это был великий момент. Без этой истории Марсель Дюшан не пририсовал бы Джоконде в 1919 году усы (важное, между прочим, высказывание для искусства ХХ века). Без нее не было бы фильмов типа "Как украсть миллион" или "Афера Томаса Крауна". Без нее не было бы "Кода да Винчи" с его слабоумными рассуждениями насчет Марии Магдалины. Без нее не приписывали бы Раневской фразу "Не могу смотреть на "Мону Лизу": она знает обо мне все, а я о ней - ничего". Без нее не бесились бы в 2011 году вокруг пуленепробиваемого сейфа с Объектом туристы.
Ну и отлично. В конце концов это лучшая картина в итальянской галерее Лувра: каким бы дураком ни был Перуджа, он знал, что красть. Да Винчи работал над Моной Лизой много лет; она меняет выражение лица в зависимости от того, на какую часть доски ты смотришь, и получается, что она в ответ действительно смотрит на тебя.
Сейчас требуются усилия, чтобы вглядеться в нее в толпе озверевших туристов. Но в итальянской галерее Лувра есть еще два леонардовских "Иоанна Крестителя" и "Мадонна в гроте". Подле них на пару секунд остановятся вдруг девушки, вглядятся, прошепчут: "Совершенно то же лицо" - задумаются и вдруг, как знать, взволнуются… или переведут взгляд на картину Антонелло да Мессины, какая-то искра пробежит, и им станут интересны другие лица…
Но это скорее мечты газетчика, раздувающего пену и регулярно мечтающего о том, что в его деятельности есть хоть что-то общественно полезное.
