• Главная
• Эксклюзив

Фото: Вот они какие - белорусские цыплята! Александр Лукашенко со своим младшим сыном Колей инспектируют одну из птицефабрик.

Окончание. Начало в номере от 1 сентября c. г. и на сайте kp.uа

ПОЧЕМУ ЛУКАШЕНКО ТАК ПОПУЛЯРЕН?

Отсутствует исторический опыт государственности, нет несметных залежей нефти и газа, нет даже гидроэнергии (в Беларуси безнадежно равнинный ландшафт). На что могла рассчитывать маленькая нищая страна? На западные инвестиции? Но Беларусь - не Прибалтика, перспективных отношений с Западом у нее не сложилось.

Правда, в стране оставалось устаревшее советское производство. «Беларусь была сборочным цехом СССР, - говорит главный редактор газеты «Обозреватель» и бизнесмен Сергей Атрощенко. - Когда Лукашенко пришел к власти, все лежало в развалинах. Он запустил маховик умирающих предприятий и мощно собрал всю вертикаль власти в единый кулак. Он не допустил приватизации, как в России, когда олигархи покупали фабрики и превращали их в ночные клубы. 75 процентов крупных советских предприятий, имевших союзное значение, осталось в руках государства. Если же ты в Беларуси покупаешь заводик, то не можешь снизить объем производства или перепрофилировать его, как и не можешь выбросить людей на улицу». - «По-вашему, это социализм с человеческим лицом?» - «Скорее рыночная экономика с сильной социальной составляющей. Это значит, что вовремя должна быть выплачена зарплата, обеспечен стандарт медицинского обслуживания, контролируются цены на товары первой необходимости. Ничего не пущено на самотек. Когда Лукашенко избрали, он заявил: белорусы, занимайтесь производством, развивайте собственный бизнес. Я, например, трусы шью, и что: отличные трусы, в России на ура идут».

«В Беларуси к производителю относятся как к достоянию, поскольку он обеспечивает рабочие места, - говорит директор косметической фирмы «Модум» Виктор Лобкович. - Лукашенко в свое время заявил: нам перекупщиков не надо - тех, что купили товар подешевле за границей, а здесь продали подороже. У нас негласный закон: 70 процентов магазинного ассортимента должно быть белорусским, повсюду висят призывы «Купляйте белорусское». К людям, которые производят, здесь очень лояльное отношение: запрещены проверки, по сравнению с Россией низки коррупционные риски. Сейчас зарегистрировать новую фирму ничего не стоит: пришел и написал заявление».

Активно пропагандируя местного производителя, государство, однако, много и разнообразно сажает деловых людей в тюрьмы. Одна моя белорусская приятельница, давно сбежавшая за границу, рассказывала мне, что из 20 ее знакомых бизнесменов 13(!) томятся в неволе. «У нас народ держат в тонусе: множество людей бизнеса сидят по тюрьмам из-за несовершенства нашего законодательства, - говорит главный редактор газеты «Обозреватель» Сергей Атрощенко. - И это грустный факт. Сажают также и чиновников, и даже министров: спуску не дают никому. Но идеальных систем не существует. Зато у нас нет олигархов, как в России. Ведь что такое олигархия? Это сращивание бизнеса и власти. В лукашенковской Беларуси это в принципе невозможно».

«Посадки» чиновников и бизнесменов пользуются крайней популярностью в простом народе, потворствуя его низким инстинктам. (В позе «мы люди бедные, но честные» всегда есть доля социальной агрессии.) «Лукашенко играет на свой электорат - человека со средним образованием из маленького города или села, как правило, около 50 лет или старше, - говорит политолог Леонид Заико. - А любимый электорат - пенсионеры старше 70 лет, их немало - 933 тысячи человек. В Беларуси люди живут долго». Такому электорату всегда импонирует пряник социальных льгот и кнут государственного наказания.

БУДЕТ ЛИ В БЕЛАРУСИ «БУЛЬБЯННАЯ» РЕВОЛЮЦИЯ?

Это вряд ли, как говорил товарищ Сухов. Склонность к мятежам и революциям идет в основном от пустого желудка, а картофельной сельской Беларуси голод явно не грозит. Все попытки местной маленькой оппозиции ущипнуть политическую совесть в народе за живое обречены на провал. Отчасти это объясняется своего рода антиромантической реакцией средних классов на «оранжевую» революцию в Украине. Карикатурный образ украинской демократии белорусский крестьянин определяет трезвым словом «бардак». Более глубокое объяснение неприемлемости революционных решений кроется в самом национальном характере, в пресловутой «помярковности». «Помярковный» - значит терпеливый, толерантный, рассудительный. «Белорусы долго терпят, - говорит бизнесмен Виктор Лобкович. - К тому же у нас нет такой национальной идеи, как в Украине или в Прибалтике. Мы никогда не жили отдельно от России, мы думаем на русском, хотя национальная гордость у белорусов, безусловно, есть». «Мы спокойный народ, - подтверждает владелец газеты «Обозреватель» Сергей Атрощенко. - Но даже спокойный народ можно поджечь, если хорошо проспонсировать идеи национализма. Когда Лукашенко пришел к власти, он сразу выгнал все эти фонды Сороса. Вытурил и правильно сделал».

Молодое интернетовское поколение, однако, с надеждой смотрит на Запад. 70 процентов детей местной элиты работают за рубежом и уже никогда не вернутся. Но большинство молодежи, которой не по карману платное образование, идет учиться в государственные заведения, обрекая себя на «невыезд». Лукашенко ввел старую советскую систему распределения: после окончания бесплатного обучения выпускник обязан отработать несколько лет в том месте, куда его направит государство. (Студентам, которым светит распределение, выезд за границу запрещен: получить шенгенскую визу практически невозможно.) А там дело молодое: женитьба, дети, жилье, глядишь, и застрял молодой специалист в маленьком городке или селе. Блестящая и годами проверенная система, которой  я  готова  аплодировать: с  какой стати налогоплательщики в лице государства должны оплачивать обучение талантливых и неблагодарных детей, которые после получения диплома немедленно уезжают за границу и оттуда показывают кукиш своей нелюбимой родине? 

«КУХОННАЯ» ОППОЗИЦИЯ

Моя подруга юности белорусская журналистка Ирина Халип - один из самых ярких лидеров белорусской оппозиции, человек смелый, решительный, получивший за свою борьбу за права человека и свободу титул «Героя Европы». Мы сидим с героиней Европы на ее кухне (в лучших традициях советского андеграунда) и говорим о судьбе Беларуси. Наши позиции безнадежно несхожи: Ира - романтик и демократ до мозга костей, я - прагматик, Ира восхищается Америкой, я ее не люблю. Десять лет Ира борется с диктатором Лукашенко, десять лет диктатор Лукашенко чувствует себя прекрасно.

Маленькая гневная белорусская оппозиция бесконечно далека от народа, от тех широких, недоверчивых масс бывших сельских мигрантов, встречающих все новое глухим, подозрительным ворчанием. Демократия для них, вероятно, добродетель, но ведь обеда из нее не сваришь. «Лукашенко всегда обыгрывает оппозицию, - объясняла мне одна местная журналистка. - Он мог бы их всех прихлопнуть, как мух, однако никогда не закручивает гайки до конца. Ему выгодно держать их под присмотром, но на свободе: когда в очередной раз начинается игра с Западом, всегда можно предъявить какую-никакую оппозицию. Пусть, мол, сидят по своим квартирам или дискутируют в Интернете, сунутся на митинг - там их ждут менты с дубинками. У нас реальная политическая жизнь возможна только на кухне, как в СССР, - с той лишь разницей, что наши диссиденты всегда могут уехать, никто их тут не держит. Не могу сказать, что у нас диктатура с большой буквы, так - маленькая, домашняя диктатурка. К сожалению, большинству населения политика до лампочки».

«Оппозиция не имеет никакого влияния в нашем обществе, - говорит бизнесмен Виктор Лобкович. - Она живет по своим законам, а общество - по своим. Они очень редко пересекаются». В Беларуси прежде всего ценятся чисто бюргерские, чисто хозяйственные добродетели, которыми сполна наделен ее президент Лукашенко. В обществе, где все еще сильна крепкая крестьянская закваска, прагматичные санчо пансы всегда будут брать верх над возвышенными донкихотами.