Он ушел, собаки...
ДИКТАТОР МЕСТНОГО МАСШТАБА
«Комсомолка» писала о Викторе Ивановиче Трубчанине дважды, в 2003-м и в 2007-м. А повод был один. На территории завода, где выпускали проходческие комбайны для угольной промышленности, но отнюдь не бобиков с жучками, ряды вольеров становились все длиннее.
Пока счет собак шел на сотни, город молчал, посмеиваясь в кулачок: хозяин - барин. Частное предприятие, над воротами которого продолжала нахально синеть надпись «…имени 60-летия СССР», в Ясиноватой считалось единственным кормильцем. Возьмут на работу - счастье. Выгонят за прогул или, предположим, пьянку, - хоть под забор иди подыхай. На место тех самых бездомных запаршивевших псов, что директор подбирает, не брезгуя, прямо в свой «Лексус». И увозит туда, где кормежка двухразовая, с мясом и витаминами, и капитальная будка над головой, и внимательные ветеринары с лекарствами. Спрашивается: это справедливо?
Когда поголовье приблизилось к тысяче, благодушному созерцанию со стороны пришел конец. Украина испытывает трудности, а отдельно взятый олигарх позволяет себе безумствовать! Платит за операции под наркозом на перебитых лапах, требует зашивать вываливающиеся кишки очередным мелким тварям, которых штатные кинологи находят на обочинах вдоль трасс. Ладно бы спасал только породистых, тогда бы затея в глазах обывателя обретала смысл. Питомник собирает, будет потом торговать… Так нет, дворняг больше всего! Кошек с помойки тоже пригрел целую ораву.
Пробиться к директору на прием «со стороны» - сложная история. Есть заместители по всем вопросам. И охрана такая, что президент позавидует. Другое дело, если подкидышей хвостатых несут: сразу двери нараспашку. Лично отвечает на письма любителей природы, от пионеров до пенсионеров. Деньги шлет на «КитиКэт» и «Педигри», поскольку приют получил статус благотворительного фонда и в Книгу рекордов Гиннесса попал. К государственным же заведениям подобного рода испытывает ненависть - за то, что похожи на концлагеря.
Даже внешне Виктор Иванович раздражал народ. Возраст уже к семидесяти, а он будто за свою послевоенную нищую молодость решил отгулять. Седые волосы стянуты в хвост, на шее - золотые цепи, туфли с ковбойскими задранными вверх носами, трость с набалдашником в виде собачьей головы с глазами-изумрудами... А нрав - не терпящий возражений! Прямо диктатор местного масштаба, честное слово.
- Не любите вы людей!- бросил как-то Трубчанину мэр Ясиноватой.
Впрочем, в их отношениях давно прорывалось с трудом сдерживаемое рычание.
Директор добился права платить налоги в бюджет соседней Макеевки: мол, градоначальник настолько слаб, что не сумеет распорядиться средствами преуспевающего завода. Мэр ответил образно. В день рождения Виктора Ивановича устроил в городе санитарный отстрел бродячих животных…
После того как количество собак перемахнуло за полторы тысячи, мне показалось - на заводе зреет бунт. На нереально чистом, благоухающем розами пространстве между корпусами (курить запрещено повсюду!), увешанном лозунгами-нравоучениями типа «Собака не обходится без лая - простите, у нее профессия такая!» или «Только собака живет, ничего не давая взамен, кроме любви», ждали случая. Потому что не может начальник литейного цеха во время планерки-обхода оправдываться, как пацан, почему не переставил подведомственные ему клетки со щенками на солнышко. А слесари из инструментального - чуть не со слезами просить пощады за то, что не успели поменять прогрызенную в нескольких местах сетку-рабицу вольера. Те, кого силой понуждают к доброте, способны однажды голыми руками задушить «объекты заботы».
|
Я тогда сказала Виктору Ивановичу о своих ощущениях. О том, что страх и унижение - плохие помощники даже при дрессировке, не говоря уже о воспитании… (Как раз проходили мимо транспаранта, исполненного в духе социалистического реализма - «Благодаря порядку и дисциплине мы получаем стабильную зарплату!».)
Он нахмурился. И неожиданно ответил, что думает о том, что произойдет с заводом и с приютом. Потом, когда… Махнул рукой, не окончил фразу. А я не решилась уточнить: разве два сына, оба - акционеры предприятия, прекрасно образованные, со знанием иностранных языков, хваткие в бизнесе, не залог его душевного покоя? Ведь все в Ясиноватой понимают: храм, построенный Трубчаниным в честь святых Владимира Великого и Александра Невского, - это молитва отцу небесному от просто отца Володи и Саши.
Мы разговаривали по телефону в последний день марта. А 4 апреля Виктора Трубчанина не стало. Говорят, у него было больное сердце и диабет, но умер он не по-стариковски, вызывающе, даже последним поступком обозначив свой масштаб. Пошел в сауну, как привык, один. Взрослые сыновья не смели перечить. И постучали в парную уже слишком поздно...
А в мае я получила на электронный адрес сообщение: по слухам, на Ясиноватском машиностроительном роют ров. Новые владельцы намерены покончить с собачьими жизнями?
ЧУЖИЕ ЗДЕСЬ НЕ ХОДЯТ
Вместе с Игорем Шпарбером, редактором газеты «Ясиноватский машиностроитель», а с недавних пор - заместителем директора завода по связям с общественностью, идем по знакомому маршруту. Пытаюсь найти перемены к худшему. Газон так же безупречно подстрижен, розы цветут как по команде, на деревьях - обстоятельные скворечники. А вот лозунгов на стенах и посреди аллей стало гораздо меньше. Мы почти не слышим друг друга. Звонкий лай накрывает со всех сторон.
- Злятся? - спрашиваю.
- Поговорить хотят, - с укоризной смотрит Шпарбар. - Здесь просто так в рабочее время не бродят: или еду разносят, или кинологи занимаются. Их в штате двадцать пять, плюс три ветеринарных врача и два фельдшера.
Оксана Федяева, кинолог, совмещала два дела: красила зеленой, «фирменной», краской будки и общалась с супружеской парой, овчарками Даной и Чаком. Чак носился как угорелый с кольцом из каучука в зубах. Ронял его, тявкал, подпрыгивал, в общем, наслаждался процессом. За ним наблюдал из соседнего вольера меланхоличный брюнет, доберман Шер Хан. Вид добермана выражал недоумение: что дама Дана нашла в таком разгильдяе?
|
Понизив голос, спрашиваю: не ждет ли Оксана сокращения должности? Косвенный признак того, что животных тоже «сократят», поскольку прямого доказательства грядущей тризны - рва, в который собираются закопать трупы голосистых, беспокойных и прожорливых, - я не обнаружила. Да он бы и не понадобился, если что. Те, кто запускал провокацию, забыли: в литейном цеху есть печи…
- Приют больше разрастаться не будет. Прием собак прекращен. А тех, что есть сейчас, стерилизуют, - грустно улыбнулась Федяева. Ее начальница, Светлана Ромашина, старший кинолог машиностроительного завода, чуть позже опишет сбои в «технологическом процессе». Создавали в вольерах коллективы товарищей, а в результате получались многодетные семьи:
- Заводим новичка на поводке. Наблюдаем: обнюхали друг друга, не дерутся, значит, сошлись характерами. С боксерами, кавказцами легче. Зато за мелочью не всегда уследишь - мальчик, девочка… Иногда и подкоп выроют, если из соседней будки кто-то понравится. Но Виктору Ивановичу щенки в радость!
Трубчанин для Оксаны и Светы еще не в прошедшем времени.
…- За пальцы не укусишь?
Владимир Григорьевич Головченко, пожилой наладчик из техотдела, вынул из кармана спецовки карамель «Му-му», развернул фантик. Пес только что плечами не пожал: «Обижаете!» - и конфета скрылась в пасти.
- Мимо шел из столовки, - Владимир Григорьевич будто оправдывался. - Со своими-то подшефными, из карантина, я дружу, а этот чужой. Побаловать захотелось. Тоскует вроде…
Что-то подобное и на душе у Головченко творится. Пятьдесят лет на заводе рядом с Трубчаниным. Сначала строили социализм, потом на вкус пробовали капитализм. На разных социальных ступенях, с непохожими характерами. И оказалось - сроднились до крови.
- Когда не стало Виктора Ивановича, ребята в цехах растерялись. Хоть, конечно, раньше за глаза о нем чего только не говорили… Конец, продадут сыны завод с потрохами, уедут за границу! Зачем им обуза в кризис? А теперь, смотрю, поживем еще. Зарплату дали, долгов нет. И специалисты, которые прежде уволились, возвращаются.
Я не стану пафосно лгать, что 1473 собаки (столько на Ясиноватском машиностроительном заводе их осталось на сегодняшний день - более ста особей, неизлечимо больных и старых, пришлось усыпить) чувствуют: Трубчанин ушел навсегда. А 90 кошек (остальных стерилизовали и выпустили или разобрали по домам) отказались от молока и творога. Я покривлю душой, если напишу: в день похорон директора весь город погрузился в траур. Не случайно же у могильного холма, где ни единого живого цветка, сплошь розы и ромашки из пластмассы, перевитые черными лентами, какое-то время держали охрану! Но правда в том, что ничего не закончилось вместе с жизнью Виктора Трубчанина. И теперь уже никто не волен его судить.
«ЭТО НАШ ДОЛГ»
Они интеллигентны, остроумны, прагматичны и сдержанны в оценках. Мне трудно выбрать верную тональность беседы.
С сорокалетним Владимиром, кандидатом экономических наук (он по старшинству стал гендиректором), и Александром, который моложе на пять лет и занимает должность директора по техническим вопросам, теоретически мы знакомы давно, а за руку здороваемся впервые. Виктор Иванович не делал исключения для сыновей и жестко определял их роль и место на собственной орбите. Точно так же, как выбрал детям профессию: разумеется, управленцев машиностроительной отрасли.
- Другие варианты были?
- Нет. Партия велела - комсомол ответил «Есть!» Если можно, давайте не касаться личных взаимоотношений.
Правая рука Владимира в гипсе.
- Кто посмел тронуть вице-президента областной федерации бокса?
- Это байкерство. Неудачный опыт.
Мотоциклы - хобби младшего брата. На столе, среди вороха деловых бумаг и газет, замечаю Библию, сборник Есенина и книгу Николая Амосова «Мысли и сердце». В приемной дожидается своего часа быть повешенным на стене огромный пейзаж - хлебное поле. На собачью тематику ни намека.
- Мы начали реконструкцию, обновляем оборудование. Методы руководства тоже обновляем. Продукция конкурентна, на днях аж на Кубу две машины для проходки тоннелей продали. Хотя и неприятных открытий достаточно. Не все в реальности выглядит так, как представлялось Виктору Ивановичу. Но сохранить приют - наш долг. И точка! Для этого в том числе завод должен работать с прибылью. Ведь содержание одной собаки в месяц обходится в 125 гривен. А средняя зарплата у людей сейчас - полторы тысячи…
Владимир и Александр Трубчанины вместо писем восторженных защитников животных, которые Виктор Иванович хранил в специальных папках, предпочитают вынимать из Интернета информацию о спросе на горную технику. И отдали распоряжение прекратить разбрасывать по области кости и обрезки колбасы. Кризис один для всех, хоть и не собаки его устроили… Такой обычай ввел в незапамятные времена отец. Отправлял машины на окраины, где больше всего бездомных, но не желающих в клетки псов. И сам не садился в «Лексус» или « мерс» без пакета, доверху набитого «сухпайком». Мало ли кого, голодного и в репьях, по дороге в Донецк, на совещание, встретишь!
Посидела я и на производственной планерке, которую проводили братья. Обратила внимание, как отчитываются начальники подразделений, в том числе и о порядке в «собакоустроительной» сфере. Кстати: в мае довольно много заводчан написали новому директору заявления «Прошу разрешить мне взять домой Маркиза (Грету, Тумана)». В память о Викторе Трубчанине? Значит, любовь может взойти даже на сухой, растрескавшейся почве души?
Новый директор просто так просьбы не подмахивает. Направляет к соискателю приютского пса специальную комиссию со старшим кинологом во главе - чтоб проверила жилищно-бытовые условия. Процедура почти как при усыновлении! И лишь потом ставит визу: «Выдать».
Перед отъездом попросила разрешения заглянуть в кабинет Виктора Ивановича. Там шел косметический ремонт. Рабочие на стремянках меняли шторы, переставляли мебель. Пустое кресло чернело в торце огромного пустого стола. А на нем, задрав фарфоровую морду, в каком-то невероятном наряде индейца в перьях сидел игрушечный пес.
И я отвернулась, чтоб не заплакать.
г. Ясиноватая Донецкой области.
Хотите обсудить? Ольга Мусафирова ждет ваших звонков сегодня с 12 до 13 часов по телефону (044) 205-43-66.
