Литвин зовет жену мамой, а она его - Михалычем
СПРАВА - АЗАРОВ, СЛЕВА - БОГАТЫРЕВА
С Владимиром Михайловичем мы встречались в субботу, накануне Пасхи, у него на даче. За забором - двухэтажный коттедж и отдельно помещение библиотеки, включая гараж, где тоже библиотека. Во дворе чисто, ухожено, все растения и деревья высажены с дизайнерской выдумкой.
- Вот здесь мы и живем, - Литвин, как гостеприимный хозяин, решил провести для «Комсомолки» экскурсию.
- Кто ваши соседи? - спрашиваю, поглядывая на трехметровый забор.
- Справа - Николай Азаров, слева - Раиса Богатырева, - чуть понизив голос, признался Владимир Михайлович.
- По-соседски не общаетесь?
- Нам общения на работе хватает.
Подавив в себе желание заглянуть за ограду, чтобы увидеть пресловутые две сотки Азарова, на которых он выращивает капусту, интересуюсь у спикера:
- А вы на участке овощи не выращиваете?
- Не люблю я этого. План по сельхозработам еще в детстве выполнил, - отмахнулся Владимир Михайлович. - Садоводством и огородничеством жена занимается. Мы ей только советами помогаем. Вот на участке самодельные приспособления для отпугивания кротов установила. Где-то увидела подобный механизм. А здесь на террасе (с нее открывается вид на речку) в выходные собираемся за столом.
- Семейные обеды?
- Да, только я, как правило, долго не сижу, ухожу читать или думать, лежа на диване. Хотя понимаю, это не правильно. Но книги и диван - моя страсть.
Подтверждение этому книги, встречающиеся на пути: в библиотеке, в кабинетах и даже на ступеньках лестницы лежат стопки изданий. Но при этом в доме идеальный порядок и уют, который создают огромное количество комнатных растений и картины. Пейзажи и натюрморты на стенах по всему дому.
- Вам, наверное, помогают убирать в доме? - оглядываю огромное помещение.
- Жена все сама делает. Сказала: не хочу, чтобы чужой человек рылся в наших вещах.
Супруга Литвина в это время выглядывает из кухни.
- Мама, у нас гости.
- Михалыч, ну ты хотя бы предупредил, - слегка возмущается она.
Накануне Пасхи хозяйка печет куличи… в окружении около сотни лягушек. Мягкие игрушки, фарфоровые статуэтки, глиняные фигурки зеленых земноводных разложены повсюду.
|
- Это дети дарят. Они нас часто балуют. Вот подарили мне лошадку. У меня похожая в детстве была, - Владимир Михайлович достает деревянную палку с лошадиной головой. - А эту каску мне Ванька привез. Я как увидел, говорю: Ваня, купи мне штук пять таких - дарить буду. Но их быстро разобрали. Не одному мне понравилось.
Сын Иван, который решил в выходной день навестить родителей, улыбается в сторонке.
- Для работы полезная вещь? - смеемся мы над весьма фривольной надписью, украшающей головной убор.
- Да, надеваю, когда трудно, - веселится он в ответ. - А это мой личный кабинет. Кроме меня, сюда практически никто не заходит.
На стенах портреты родителей. Посредине кабинета спикера огромный стол, на котором, кроме книг, установлены телефоны правительственной связи.
- Часто звонят? - спрашиваю я.
- Бывает. Но сколько бы эти телефоны ни звонили - трубку никогда не беру. Надо будет - и так найдут… Кстати, это мой фамильный герб, - снимает Литвин со стены картину. - Мне его друзья-историки подарили. Вот этот символ означает, что я связан с наукой, а этот - что не благородных кровей.
«НА ЮБИЛЕЙ ПОЗОВУ ТОЛЬКО ДРУЗЕЙ»
Расположившись на кожаных креслах в святая святых спикера Верховной Рады - его личной библиотеке, переходим к главному.
- Владимир Михайлович, гостей на юбилей уже пригласили?
- Еще накануне звонил некоторым друзьям, приятелям и сотоварищам, мол, примите телефонограмму. Не люблю посылать письменные приглашения или поздравлять открытками. Это отдает формализмом. Лучше вживую пообщаться с человеком.
- Кто соберется за вашим столом сегодня?
|
- Хочу собрать людей, с которыми я когда-то учился, работал, родных, близких, все, с кем шел по жизни.
- Политики, депутаты...
- Нет, политиков не будет, принципиально не приглашаю. И думаю, облегчаю им этим жизнь. Если пригласили, то не прийти вроде плохо, а придешь - надо сидеть, слушать, улыбаться. Может, им это и не надо.
- То есть торжество по случаю дня рождения проведете без нынешних коллег?
- Депутаты-соратники, конечно, вечером будут... Есть люди, которых даже если не пригласить, сами придут. Это, как вы понимаете, настоящие друзья. Поэтому лучше заранее организовать этот процесс. А вообще-то я планировал уехать на свой день рождения в Крым или за границу... В Иерусалим очень хотел. Но после операции на колене необходимо каждый день процедуры делать, упражнения.
- И даже в родное село в Житомирской области не поедете?
- Нет, родители очень плохо себя чувствуют, сказывается возраст, и для них это будет дополнительная нагрузка. Лучше потом к ним поеду, в субботу.
- Что вам чаще всего дарят друзья, родные?
- Что дарят обычно мужчинам, зная их пристрастия: книги и алкоголь. Алкоголь я уже перерос. А книги собираю. У меня их тут много. (Показывает рукой на стеллажи, столы. - Авт.) Тут, конечно, творческий беспорядок с книгами, но ничего не теряется. Рано или поздно я нахожу все, что мне надо.
- Кстати, как чувствуете себя после операции на колене? Скоро собираетесь сыграть в футбол или волейбол?
- Как оказалось, лишь 20 процентов успеха зависит от операции, остальные 80 - это восстановление. Постоянно надо работать, чтобы мышцы не атрофировались. Поэтому я каждое утро в 6 часов уже в бассейне. Надеюсь к июню восстановиться и вместе с командой снова выйти на поле. А пока они тренируются без меня.
- Кто с вами в команде?
- Состав у нас периодически меняется, но костяк постоянный: ученые, госслужащие, предприниматели, бывшие футболисты киевского «Динамо». Возрастной диапазон - от 30 до 65 лет. Только политиков в нашей команде нет.
- Вы во время игры какую функцию выполняете?
- У меня самое ответственное место на поле - возле ворот противника, стою - караулю.
«ПОЛИТИКА - ЭТО КОННИЦА, КОТОРАЯ НЕСЕТСЯ, НЕ ЗАМЕЧАЯ ПОТЕРЬ»
- После таких противостояний не возникает порой желания бросить политику и вернуться в науку?
- Когда политик говорит: «Я бы ушел, но не могу», возникает вопрос - а кто тебя держит? Так и со мной. Люди - рабы привычек, и я не исключение. Конечно, я понимаю, что сегодня рейтинг у Верховной Рады не слишком высок. И больше 3 процентов, что бы я ни делал, он не будет. Но надо бороться.
Я уже несколько раз очень сильно и больно падал. И знаю, как тяжело потом вставать. Но если этого вовремя не сделать, тебя растопчут. Политика - это конница, которая несется, не замечая потерь. При этом политика страшно опустошает человека, делая со временем его банальным. Обратите внимание, все политики говорят об одном и том же, только разными словами. Одни клеймят, вторые - нападают, третьи - защищаются.
|
- Но в этом и есть диалог...
- У нас нет диалога. Потому что, даже критикуя, большинство политиков думают про себя: «А не слишком ли я переусердствовал?» Ведь с утра он нападает на власть, а потом бежит к ее представителям на встречу, где объясняет, что вынужден критиковать, так как ему ничего не предлагают. При этом должности меньше спикера или премьера не хотят. Думают: если он может, почему бы мне не попробовать. А ведь для начала нужно пройти соответствующую школу. Нет, хотят сразу и все. Потом приходят и начинают экспериментировать, провозглашая реформы.
- Вы против реформ?
- Перед тем как объявить о реформировании ведомства, сначала узнай, как двери в это учреждение открываются, вникни в ситуацию, посмотри, что и как работает, а потом реформируй. А то порой пытаются перенести иностранный опыт на Украину, не учитывая наших особенностей. На украинской почве далеко не все может прижиться. Тем более что речь идет не о растениях, а о 46 миллионах людей.
ВОСПОМИНАНИЯ НЕ ДАЮТ ПОКОЯ
- Как ваши домашние реагируют на события в парламенте?
- Я дома о работе не говорю и любой разговор о политике прерываю. Все это хорошо знают. Да и супруга у меня не зашорена на политике. К примеру, о том, что я стал спикером в 2008 году, она по телевизору случайно узнала. Позвонила мне тогда и говорит: «И что ты по этому поводу скажешь?»
- А что вы сказали?
- Сказал: «Поздравь меня». А она в ответ: «Приезжай скорее домой». У меня жена идеальная. Она меня поддерживает во всем, но если я не прав, то прямо скажет об этом. Я иногда шучу: мне бы твою откровенность и прямоту, у меня бы врагов было намного больше, а друзей намного меньше.
- У вас много друзей?
- Друзей много не бывает. Бывают приятели, собутыльники, попутчики. Для меня друг - это человек, с которым можно говорить даже о том, чего не скажешь родным, родителям. Человек, который тебя не предаст, поддержит, посоветует. А таких очень немного. Да и я не рубаха-парень. Хоть и человек команды, но всегда стою особняком. Вообще-то у меня сегодняшняя дата вызывает сложные чувства: и тревогу, и волнения, и переживания...
|
- Почему?
- Очень много воспоминаний. И хотя я пытаюсь держать в голове только хорошее, иногда вспоминаешь все трудности, ошибки, несправедливость, проблемы, с которыми столкнулся. И накатывают такие противоречивые чувства... Я человек очень эмоциональный. Знаю, что это плохо, но чувств своих не скрываю. Поэтому для меня сегодняшний день может быть очень тяжелым. Я буду улыбаться, смеяться, но душа у меня не спокойная. Уже давно... Как минимум с десяток лет. Мне близкие люди говорят: живи проще. А я не могу. Я живу очень тяжело, но на судьбу не обижаюсь. Я по-своему счастливый человек, мне встречались в жизни очень хорошие люди, которые меня поддерживали. И я многим помогал. Хотя и часто ошибался, но никогда не делал подлости. Да, уступал, шел на компромисс. Но старался поступать по совести.
УКРАИНСКИХ ПРЕЗИДЕНТОВ ОЦЕНЯТ ЛЕТ ЧЕРЕЗ 50
- Вы являетесь автором и соавтором многих книг по истории. А никогда не возникает соблазна написать откровенную книгу о современной украинской политике?
- Это опасно, так как легко можно поддаться эмоциям, обидеть людей. В одной из своих работ в 94-м году я охарактеризовал действующего политика как вечно второго. Он пришел потом ко мне обиженный, мол, как вы могли дать мне такую характеристику. Он-то о себе другого мнения. Даже в учебниках, когда я пишу о событиях последнего периода, даю преимущественно хронологию развития событий: тогда-то состоялись выборы, было столько-то кандидатов, выступили с такой-то программой.
- Но вы как историк можете оценить три периода Украины - президентство Кучмы, Ющенко и Януковича?
- Когда к Сталину после окончания Второй мировой войны пришли с вопросом, когда и как будем писать ее историю, он ответил: будем писать через 50 лет. Думаю, свою оценку украинские президенты получат позже. Каждого из них выбрал в свое время народ. Пусть не весь, но большая его часть. Поэтому остальным, кому не посчастливилось занять этот пост, надо принимать этот выбор. А у нас почему-то принято воспринимать президентов чуть ли не как врагов народа. Такое ощущение, будто каждый новый глава государства приходит, садится в удобное кресло и начинает думать, что бы еще записать в актив плохих дел для страны. Да, не всем и не все удавалось, но они работали. И потом ответственность за происходящее в стране должны нести не только президенты, но и те люди, которые работали с ними в правительстве, парламенте. Хотя, на мой взгляд, наиболее одинокие люди - это главы государств. Это мы можем пойти к кому-то за советом, а президенту на самом деле не с кем советоваться.
- К вам часто за советом обращаются?
- Не так много людей, но обращаются. И тут важно быть внимательным. Иногда думаешь, звонит человек с какой-то мелочью, а у него, может, судьба решается. Бывают и другие ситуации: люди на тебя когда-то шли войной, а потом им стало плохо, они тебе звонят и начинают с извинений. Вчера у меня был такой телефонный разговор…
- И что вы посоветовали этому человеку?
- Я ему сказал: понимаю, что тебе плохо, но есть известный принцип - от сумы и от тюрьмы не зарекайся. Поэтому я хочу, чтобы все было по справедливости. Буду помогать.
БЫЛО ДЕЛО
От сторожа до спикера
- Владимир Михайлович, часто пишут, что вы с нынешним вице-спикером Адамом Мартынюком лет 20 назад уже вместе работали - сторожами...
- Было дело, когда нас «ушли» из ЦК КПУ. Как и многие в 1991-м, мы устраивались кто где. Чтобы прокормить семью, я тогда даже частным извозом занимался. Бывало, везешь-везешь пассажира, а он тебе всего рубль даст или вообще выйдет из машины - дверкой хлоп. Ну что ты сделаешь? Потом проблемы с бензином были, ночевал на заправках, ждал своей очереди. Стоишь, ждешь - приедут наглые, с цепями и без всякой очереди.
И тогда же я сторожем устроился сначала в одну фирму на Тверской, а потом Адам меня к себе позвал. Говорит, иди - вдвоем лучше. У меня собака была - помесь водолаза с дворняжкой, так и работали. Мы с Адамом сторожили в самом центре Киева, на улице Круглоуниверситетской. Этого здания уже нет, разрушили. Так что негде таблички разместить.
- Сейчас, сидя в парламенте, вспоминаете с Адамом Ивановичем те времена?
- Конечно, вспоминаем. А если откровенно, так иногда хочется пройтись по тем местам в Киеве, где я жил, работал - зайти в общежитие на улице Ломоносова, на Просвещения. Опять же домой в родное село поехать, где мальчишкой бегал, в футбол играл, в лес ездил за дровами.
- Мешает отсутствие свободного времени?
- И времени тоже. И потом - приду я в это общежитие и что дальше? Все уже разъехались, в Киеве мало кто остался из нашего выпуска. Хотя, конечно, интересно было бы заснять эти места, чтобы потом на старости лет сидеть и вспоминать…
