• Главная
• Шоу-биз

Фото: Геннадий Хазанов и Алексей Гуськов ни разу не сфальшивили в спектакле «Фальшивая нота». Фото: Екатерина ЦВЕТКОВА

- Примерно год назад я оказался в непростой ситуации. Мне сделали операцию на глазах, и по состоянию здоровья врачи запретили мне играть по крайней мере в течение месяца, - делился с нами Хазанов. - Уже много лет я выхожу на сцену в спектаклях частной антрепризы Леонида Трушкина. Государственный театр имеет возможность быстро заменить спектакль или артиста, когда тот заболел, а в частном такого рода вопросы решить сложнее. Трушкин был вынужден искать мне замену, а мне предложили играть в очередь с другим артистом. Я не захотел, хотя не знал, как дальше сложится моя жизнь. Но так бывало и раньше: судьба меня спасла. В начале этого года мне принесли пьесу французского автора "Фальшивая нота". И я поехал с ней к режиссеру Римасу Туминасу. Мы когда-то договорились о совместной работе.  

К сожалению, по состоянию здоровья Туминас надолго исчез. И приступил к репетициям за 10 дней до премьеры. К его приезду мы с моим партнером Алексеем Гуськовым были выдрессированы режиссером Алексеем Кузнецовым. Потом отшлифовал все Туминас. Тем не менее накануне премьеры мне казалось, что если я не провалюсь, то это уже будет слава богу.

- Наверное, характер у вас непростой. В очередь играть не захотели. 

- Я очень простой, и со мной нет проблем, если люди готовы существовать в нормальном человеческом режиме.

- Что это значит?

- Я терпеть не могу, когда артисты заставляют зрителей подолгу ждать начала спектакля. Когда опаздывают на репетиции только потому, что кто-то вбил им в голову, что они "великие русские артисты".Театральное пространство требует ежедневной железной ответственности и дисциплины. Не по капле, а целыми тюбиками надо выдавливать из себя профессиональное высокомерие. Есть хорошее выражение: снять с головы корону.  

- Сейчас бурно обсуждается тема, уж простите за грубость, одряхления театральных небожителей. Некоторые худ­руки, да и актеры находятся в таком почтенном возрасте, что пора бы покинуть сцену и дать дорогу молодым…

- Постановка вопроса сама по себе безжалостная, хотя и я считаю: зритель не должен быть свидетелем твоего распада. Но, чтобы расстаться со сценой, нужно феноменальное мужество. Это сродни самоубийству.

- Но есть дети, внуки, хобби, которые не дадут заскучать на пенсии…

- Это все не то. Для артиста жизнь вне сцены - всего лишь эпизоды между выходами к зрителям. Театр - разновидность наркомании, и счастливы те люди, которые находят интерес и замену в чем-то другом. Соскок "с иглы" приносит катастрофическое ощущение "ломки".

- А зритель, значит, должен мучиться…

- Конечно, не должен. Актеры, которым почти сто лет, все-таки могли бы озадачиться вопросом: а как тем, кто сидит в зале? Ты же выходишь на сцену не только для себя, но еще для кого-то.

- Вы давно ушли с эстрады, хотя ваши коллеги, например Евгений Петросян, по-прежнему выступают. Не жалеете, что ваша жизнь на концертном пространстве закончилась?

- На концертной площадке мне сегодня неинтересно. Туда пришла молодежь, а с ней - другая стилистика. Я не хочу давать этому оценку, в том же Comedy Club все неоднородно: что-то удачно, что-то не очень. Как я уже однажды сказал, произошла кавээнизация страны. Дилетантизм, ставший профессией, - серьезная проблема. Некомпетентность касается не только эстрады или юмористических программ, она тотальна. И это даже важнее, чем проблема коррупции.

"Отец знал, что я его сын, но так и не подошел"

 Вы росли в семье без отца, не знали его фамилии, а когда узнали, он уже умер. И самое драматичное, что, будучи взрослым, жили с отцом в одном подъезде. Он видел вас, вашу дочь, но не пытался даже заговорить…

- Думаю, встречаясь со мной в подъезде, он знал, что я его сын. А почему не подошел... У меня есть объяснение: не хотел травмировать свою семью, в которой по этому поводу было немало переживаний. Я не знал о его существовании, а семья отца знала все.

- Удивительная история…

- В моей жизни таких историй было много. Я не сумасшедший, когда говорю, что какие-то высшие силы меня по жизни ведут. История со спектаклем "Фальшивая нота" - лишнее тому доказательство. Когда я переживал внутренне отчаяние и не знал, как жить дальше, в этот момент мне принесли эту пьесу.

- Ведь никто не поверит, что у Хазанова бывают отчаяние и творческий кризис…

- Всю жизнь живу между отчаянием и выходом из этого состояния. Это было еще в те годы, когда, взобравшись на вершину зрительского успеха, я с ужасом понимал, что "студент кулинарного техникума", который принес мне всесоюзную славу, меня же и задушит.