Никита Михалков летал в Таиланд, чтобы сбросить 20 кг для роли зека

Мужское братство

На днях возобновились съемки картины, обещающей стать «бомбой» нашего кинематографа, - «Утомленные солнцем-2». Это продолжение первой нашумевшей киноленты Никиты Михалкова. Корреспондент «КП» стал участником массовки. На этих съемках задействованы только мужчины - сейчас Михалков снимает вообще без дам. По сюжету его герой комдив Котов отправлен (не без помощи энкавэдэшника Олега Меньшикова) в колонию-поселение для заключенных.

Нас - 500 «врагов народа» из массовки - вывезли за 50 км от Москвы на шести автобусах. Там выгрузили, и еще пару километров наша толпа зеков шла пешком через лес и болота до закрытой территории воинской части. Я вместе со всеми прошел через пост - и словно оказался в ужасном прошлом.

Несколько гектаров земли с шестью бараками, почерневшими от сырости, огорожены колючей проволокой. На вышках - грозные часовые, по периметру вышагивают охранники с собаками. Земля еще сырая, и ноги проваливаются в глину. Вокруг - болота и трясина, бежать некуда!

Народ как-то сразу приуныл и затих. Кстати, этот жуткий сталинский лагерь здесь построили специально для съемок. И, хотя в массовках я участвовал не впервые, работой Никиты Михалкова был поражен. Весь первый день все - операторы, сотрудники киногруппы, артисты в костюмах и мы, массовка, - вкалывали по-черному. А потом оказалось, что это только репетиция - сами съемки будут завтра!

- Мэтр в работе суров: любит, чтобы сначала все артисты привыкли к предлагаемым обстоятельствам, размялись хорошенько, а уж потом и съемка пойдет как по накатанному, - объясняли в ответ на наши вопросы в группе. - Михалков и два, и три дня может с артистами репетировать, добивается полной правдивости!

Вероятно, в этом есть свое зерно, потому что к концу репетиций лично мне показалось, что я сижу в этом лагере уже лет пять и мы отточили каждый поворот головы во время бесконечных построений.

А ведь сначала только на подбор одежды каждому из 500 зеков ушло шесть (!) часов. Зато в день съемок мы оделись за час.

Роба была новая, но искусственно состаренная и даже специально испачканная. Последний штрих в наши образы вносила помощница костюмеров, щедро поливая «наряды» серой нитрокраской из баллончика, чтобы локти и колени казались потрепанными. А воротники мазала противным киношным воском с темным красителем, объясняя недовольным, что в этой одежде зеки и работали, и спали, значит, она должна быть грязной!

Как мы орали на Михалкова

Смотрю, сквозь толпу просунулась могучая волосатая рука с кольцами и перстнями на пальцах!

- Ну ни фига себе зек! Просто пахан! - мелькнуло у меня в голове. И тут увидел обладателя этой руки - самого Михалкова! С усиками, в затрапезной фуфайке, безразмерных штанах и ботинках-говнодавах. Еле признал в нем того холеного режиссера, который минуту назад появился на площадке в элегантной куртке с белыми отворотами.

Сначала мне посчастливилось спать рядом с Котовым (Михалков) в одном сыром бараке на двухъярусных шконках, прокопченных от дыма, с полосатыми засаленными матрасами и серыми подушками без наволочек (реквизиторы постарались на совесть).

По сюжету - раннее утро. Заключенные мирно спят. Массовка, одуревшая от построений, с удовольствием растянулась на шконках и на разные голоса захрапела (кое-кто и вправду отрубился).

Котов по сценарию ворочается и, как в бреду, выкрикивает имя дочери: «Надя, Надя-я-я!»

Проснувшиеся зеки орут на героя Михалкова: «Эй, ты, заткнись там! Урод! Дай поспать! Не то портянку в рот затолкаем!»

Орали мы на Михалкова от души, смачно!

Дальше распахивается дверь, и влетает начальство лагеря (актер Пашутин с охранниками): «А ну, подъем! Выходить строиться! Мать вашу!»

- Начальник! До подъема еще сорок минут! Я буду жаловаться Ворошилову!

Нехотя сползаем на пол, отвешивая проклятия.

- Все выходят, кроме Котова! - командует Пашутин.

- А почему все, кроме Котова! - нервно вскакивает герой Дмитрия Дюжева, ставшего для роли рыжим. В ответ он получил свою порцию брани от местного забияки с противотанковой рожей (в которой я вдруг признал актера Саню Боровикова, скандально известного первого мужа Ольги Дроздовой). Котову объявляют, что ему заменили статью - с политической на 129-ю - «хищение в особо крупных размерах». Михалков возмущается: «А что я крал? Они с ума, что ли, посходили? Что я мог украсть вообще?»

Сразу снять сцену не удалось - Никита Сергеевич был недоволен своей игрой. Подбежит к монитору, посмотрит и говорит, мол, дубль не получился из-за меня, в камеру четыре раза посмотрел, нужно переделать.

Реквизиторы едва поспевали зекам «козьи ножки» из газеты скручивать.

- Ты смотри, не обкурись! - пожурил одного актера Михалков.

Режиссер нас «порешил»

Для следующей сцены нас выстроили на плацу, но крика помрежей никто не слушал, все трепались. И тут из громкоговорителя раздался... шепот Михалкова: «Тихо, тихо». Тут же повисла тишина, и мы впервые услышали гвалт лягушек.

Михалков «в авторитете» даже для нашей разношерстной команды, в которой собрались и бывшие профессора, и бывшие уголовники. Все как на настоящей зоне. Режиссер спокойно объяснил задачу:

- Началась война, и кто-то из зеков возрадуется этому дико. Потому что появилась возможность уйти с зоны на войну. Репетируем. С криками «Ура, война!» толпа вскакивает. И тут же раздается автоматная очередь. Приблизительно по головам, так что лучше падайте. (Смеется.) Начинается месиво - вас всех порешат! А че вы смеетесь? Зато платить никому не надо будет!

- Что ж ты делаешь-то, батя? - дурашливо прокричал один из массовки.

- Ну, ладно, ладно. Давайте работать. - И, обращаясь к помрежу: - Пашутин пришел? Опять нет? - И нараспев: «Как танкер - на подхо-о-оде! Ладно, начнем без него!»

Мы рано развеселились - думали, это Михалков шуточки шутит. А потом так уши заложило от грохота летящих фашистских самолетов, взрывов, стрекотни пулеметов. В панике бежим врассыпную, падаем, принимаем смерть. Фашистские самолеты в небе и взрывы будут дорисованы потом на компьютере.

Съемки продолжаются

Комдив Котов попадет на передовую, где встретит давнего врага - энкавэдэшника Меньшикова. Жаль, меня уже убили фашистские оккупанты...

Худел по-тайски

Нас, массовку, Михалков не покормил (наверное, чтобы лучше вошли в роль), а сам от трапезы не отказался, удалившись днем к своему джипу, где под навесом от солнца перекусил. Чуть позже к нему нерешительно присоединился Дмитрий Дюжев.

Михалков мало ест и спит часа четыре в сутки. По его словам, для роли комдива Котова он худел: упитанный лощеный зек смотрелся бы диковато. Причем специально ездил в Таиланд в дорогую, закрытую элитную клинику, где ему разработали индивидуальную методику похудения без вреда для здоровья. Михалков пил много воды, ел только малокалорийные блюда тайской кухни, ежедневно делал гимнастику на растяжку мышц. Раньше не мог наклониться - живот мешал, а теперь запросто носком ноги достает до лба. Ему делали массажи, разные очистительные процедуры. Выглядит он действительно потрясающе - молод, свеж, подвижен, глаз горит, энергия брызжет!

На съемках Михалков сама доброта и душевность. Не скупился на похвалу:

- Молодцы, я вами горжусь! Таких зеков еще не знала наша Родина!