В гарем товарища Сухова брали и уборщиц, и продавщиц
Фото: Анатолий Кузнецов сумел сделать из немного «картонной» и анекдотичной фигуры красноармейца живой, по-настоящему народный образ. Фото: кадр из фильма.
Эта роль могла ускользнуть от Анатолия Борисовича - да и весь фильм мог рассыпаться буквально на глазах. "Белое солнце" должно было стать советским вестерном, но никто не понимал, как это осуществить. Андрей Кончаловский, намучившийся с положенной на полку "Асей Клячиной" и уже задумавшийся об эмиграции, принимал в проекте самое горячее участие - считал, что фильм про борьбу с басмачами был обречен на успех. Вот только он, как и все остальные, не понимал, вокруг чего завертеть сюжет. Положение спас комбриг, с которым беседовал сценарист фильма Валентин Ежов. Он рассказал, что басмачи зачастую бросали в пустыне свои гаремы. Беспомощные женщины оставались куковать у колодца, дожидаясь верной смерти, а красноармейцам приходилось их спасать. Так и родился сюжет "Белого солнца".
Режиссера выбирали мучительно долго. После Кончаловского предлагали Андрею Тарковскому - тот в ужасе отшатнулся, ему про басмачей было неинтересно. Как и литовцу Витаутасу Жалакявичюсу ("Никто не хотел умирать", "Это сладкое слово - свобода!"). В конце концов всплыла кандидатура Владимира Мотыля. Она всех устроила.
Главную роль должен был играть Георгий Юматов. Он накануне помог своему товарищу купить автомобиль. Друг в этом автомобиле и разбился. Юматов ушел в глубокий запой - винил себя. Работать с ним было невозможно. И тогда вспомнили про другого кандидата на роль - Анатолия Кузнецова, непьющего и вообще положительного. Он пробовался с самого начала, просто нервный Юматов показался более интересным героем.
А женщин в гарем отбирали по всему Советскому Союзу по принципу "кто больше понравится". В гарем попали и продавщицы, и уборщицы.
Да и название "Белое солнце пустыни" возникло отнюдь не сразу. Рабочими вариантами были "Пустыня" и "Спасти гарем". Но "Спасти гарем" точно не прошло бы цензуры - гарем ассоциировался с чем- то неприличным.
Картина довольно долго считалась сомнительной, но потом пошел слух, что космонавты просматривают ее в Звездном городке перед полетом. Брежнев, заинтересовавшись, заказал просмотр у себя в резиденции. "Это же глубоко патриотический фильм, почему его не видит советский зритель?" - воскликнул он. И дал дорогу "Белому солнцу пустыни".
Из фильма строк не выкинешь
Что писал товарищ Сухов свой любезной супруге
"…Обратно пишу я вам, любезная Катерина Матвеевна, поскольку выдалась свободная минутка, и разнежился я на горячем солнышке, будто наш кот Васька на завалинке. Сидим мы сейчас на песочке возле самого синего моря, ни в чем беспокойства не испытываем. Солнышко здесь такое, аж в глазах бело".
"…А еще хочу приписать для вас, Катерина Матвеевна, что иной раз такая тоска к сердцу подступит, клешнями за горло берет. Думаешь, как-то вы там сейчас? Какие нынче заботы? С покосом управились или как? Должно быть, травы в этом году богатые. Ну, да недолго разлуке нашей тянуться. Еще маленько подсоблю группе товарищей, кое-какие делишки улажу и к вам подамся, бесценная Катерина Матвеевна. Простите великодушно, небольшая заминка. Докончу в следующий раз".
КСТАТИ
|
Марк ЗАХАРОВ: Я бы тоже в Катерину Матвеевну влюбился
Режиссер "Белого солнца пустыни" Владимир Мотыль поначалу не очень был доволен сценарием: красноармеец Сухов был каким-то "картонным". Не хватало герою истинно славянской души. Мотыль решил очеловечить роль. Мысли об этом были так неотвязны, что однажды в полусне режиссеру привиделась женщина - по-русски роскошная и безмятежная. Вот такую, подумал Мотыль, и мог бы любить наш солдат. Так родилась тема любви Сухова к Катерине Матвеевне. Хотя "ненаглядной Катериной Матвеевной" она стала уже потом, с легкой руки Марка Захарова, и сочинившего эти письма.
- Мы в те годы очень дружили с Володей Мотылем, - рассказал "КП" Марк Анатольевич, - я, уже режиссер театра, сочинял для радио разные юморески. И Владимир Яковлевич предложил мне вместе с ним сконструировать такой нежный эпистолярный роман красноармейца. Сначала мы с ним об этом поговорили, потом вместе поехали в Ленинград - там смотрели отснятый материал в студии. Мне это сначала показалось не очень интересным. Но потом, конечно, я проникся могучим характером Сухова в исполнении Анатолия Кузнецова. Стал представлять себя глазами Анатолия Борисовича среди жаркой пустыни. Он - замечательный актер и незаметно для себя стал таким выдающимся положительным героем нашего кинематографа.
- А вы когда письма писали - о ком думали?
- Больше всего думал об этой женщине (Галина Лучай. - Ред.). Она не актриса, но очень колоритная фигура. Был бы я Суховым, я б в такую тоже влюбился. Я так и представлял, как она будет читать эти любезности.
Подписывайтесь на нас в соц. сетях
