Нани Брегвадзе: "Сейчас слишком много деланых людей"
- "Мои года - мое богатство" Вахтанга Кикабидзе - хорошая песня, спору нет. Но она же абсолютно мужская...
- По отношению к возрасту - да, скорее мужская. Я, когда называю число своих лет, умереть хочу. Потому что хорошо себя чувствую, молодо, а эти цифры - ужас какой-то. Было даже время, когда я забывала, сколько мне лет, - оттого, что страшно переживала. Но не дай бог, чтобы у меня были сдвиги какие-то. Когда старуха, а ведешь себя как молодая, это ужасно.
- А чего не хватает нынешним молодым девушкам?
- Они сейчас себя чувствуют такими раскрепощенными. А эта свобода хороша, когда она есть внутри, а внешняя, в поступках, ни к чему хорошему не приведет. Например, девочка сидит в открытом кафе. В шортах. Это ничего. Но у нее обе ноги на перилах. Голые ноги задраны выше головы, в губах сигарета, в руках стакан пива.
- Но ей-то кажется, что она очень современная...
- А воспитание? Надо знать границу своего поступка. Но знаете, когда я вижу кадры старой хроники, где как истуканы все стоят без движения, - это ужасно. Лучше уж раскрепощенность, но с чувством меры.
- Так если взять духовность советской женщины и скрестить ее с физической свободой нынешних барышень - получится идеал?
- Нет. Идеала не бывает. Но духовность действительно исчезла, а мы этим жили. Не было у нас этой страсти к деньгам, стремления быть обязательно богатыми. А сейчас ценностей нет, зато очень много деланых людей. Я так думаю.
- Надутых пиаром?
- Да, сделанных. Но они долго не выдерживают. Природа тебя наказывает. Бум на тебя проходит, а дальше что? Дальше и двинуться не можешь, потому что и духовности нет у тебя, и таланта нет, и образования.
- Скажите, из чего сейчас состоит ваша жизнь, кто рядом, чем вы сейчас дышите, что вас увлекает?
- Я не поменялась из-за денег. Прошло все: и молодость, и отношения, и карьера. Сейчас главное для меня - здоровье, я должна следить за ним, чтобы стоять рядом со своими детьми, родственниками, друзьями. Это смешно, но я опять о будущем думаю. Я должна уже кончать все, а я думаю: вот сейчас немножко все уладится и я опять появлюсь. Вот сейчас я должна улететь за границу. Потом я по России должна ездить. Надо же мне и существовать тоже. Если я дома, в Тбилиси, то каждый день пою, пою, пою. Это потребность. Остальное - мои дети: поддержать их, но не оккупировать их жизнь, дать им свободу и быть уверенной в их порядочности. Моя мама говорила: твое пение никому не нужно, если ты не будешь нормальным и порядочным человеком. Для меня это аксиома - порядочность.
