Перед самоубийством Ирина Пороховщикова получала звонки о смерти мужа
Народный артист России Александр Пороховщиков, за жизнь которого борются реаниматологи НИИ неврологии Российской академии медицинских наук, находится в стабильно тяжелом состоянии. Он не парализован, реагирует на своих близких, пришедших его навестить, но по-прежнему очень слаб и не может говорить, так как находится под аппаратом искусственной вентиляции легких. Об этом "Комсомольской правде" рассказал адвокат семьи Сергей Жорин, который накануне вернулся после лечения из-за границы и первым делам Александра Шалвовича в клинике.
Напомним, что ранее 73-летний актер после госпитализации в клинику имени Сеченова с осложнением сахарного диабета, где ему ампутировали часть стопы. Но беда, как говорится, не приходит одна. Позже в больнице Александр подхватил пневмонию, следом врачи обнаружили тромб, наличие которого, в последствие, привело к инсульту. Родные и близкие, пытаясь спасти, Пороховщикова с просьбами о помощи дошли до главы Минздравсоцразвития Татьяны Голиковой. Министр в течение часа взяла ситуацию под свой контроль, после чего народного артиста перевезли в НИИ неврологии РАМН, где ему провели сложнейшую операцию на мозге. Опасаясь того, что муж операцию не перенесет, отчаявшаяся супруга артиста Ирина Пороховщикова решила свести счеты с жизнью в ночь с 9 на 10 марта. Сообщается, что ночью женщине позвонили из больницы и сообщили, что шансов выжить после операции у ее супруга практически нет.
Пятые сутки врачи и близкие актера продолжают скрывать от актера известие о самоубийстве супруги, несмотря на то, что единственный родственник погибшей – родной брат Владимир Жуков настаивает на том, чтобы Пороховщикову сообщили о смерти Ирины.
|
- Когда вы видели Ирину в последний раз?
- В ночь с 7 на 8 марта, когда Пороховщикова только доставили к НИИ. Она находилась в крайне подавленном состоянии и почему-то была уверена, что Александр Шалвович уже не выйдет живым из больницы. Она говорили, что медики его угробят, потому что ей не понравилось, как врачи относились к нему в больнице имени Сеченова. Позже, после того, как ситуацию взяла на контроль министр здравоохранения, врачи НИИ провели два консилиума и назначили операцию, Ирина немного успокоилась. И в эту же ночь мне самому нужно было уехать в Мюнхен на плановую операцию. И если можно было бы все вернуть, если бы я знал, что может произойти такое несчастье я, конечно бы, не поехал. Я запомнил, когда мы прощались с Ириной, она достаточно сильно меня обняла, такого никогда не было. Будто бы чего-то боялась…
- Насколько мне известно, во вторник 13 марта к палате Пороховщикова пытались проникнуть неизвестные?
- Когда я приехал в больницу в бюро пропусков, мне сказали, что 10 минут назад неизвестный человек заявил, что Жорина не будет, мол, я вместо него, получил пропуск и поднялся наверх. Учитывая, что есть сведения, что несколько дней назад под видом сотрудников Следственного комитета неизвестные люди проникали в реанимацию, я испугался, что кто-то может проникнуть снова и рассказать о трагедии, которую он просто не переживет. К тому же родной брат Ирины настаивает на том, чтобы поставить его в известность о смерти сестры, на что я и все ее друзья категорически возражаем. Я побежал к палате, но выяснилось, что никто в палату не заходил. Видимо, человек не решился.
- Кроме того, неизвестных личностей видели и у квартиры Александра?
- Сейчас происходит что-то непонятное с имуществом Пороховщикова. Во-первых, мне звонили из Алексеевского УВД, где находится его квартира на Проспекте Мира. Им поступали сигналы от его соседей, что там крутятся какие-то непонятные люди, интересуются квартирой уже не первый день. Сегодня, когда мы вместе с сотрудниками УВД Арбат ходили в особняк, чтобы забрать документы, там тоже видели людей околокриминального вида. Наблюдают за домом, а когда пришли полицейские, сели в машину и уехали. Видимо что-то происходит, какое-то повышенное внимание есть, а может быть это кажется…
- Вы навестили Александра Шалвовича, в каком он сейчас состоянии?
- Я очень боялся зайти в реанимацию и увидеть совершенно другого Пороховщикова. Но я увидел его того же самого. Да, он ослаб, немножечко похудел. Он открыл глаза, узнал меня, он реагирует, он не парализован. Говорить он не может, так как находится на ИВЛ. Но я понял, что врачи сделали невозможное. Но о прогнозах говорят очень осторожно, слова не вытянешь.
- Что-то известно о том, кто мог позвонить Ирине и сказать, что муж не доживет до утра?
- Врачи вообще сами не звонят, особенно ночью. Звонят только в случае, если человек умер. Во всех остальных случаях работает справочная служба, куда заинтересованные лица могут сами позвонить и узнать о здоровье пациента. Но тут врачи нас сами предупредили, что по телефону никакой информации они давать не будут, так как звонит много людей, не имеющих отношения. Они говорят, мол, приезжайте, и мы будем давать информацию, чтобы не было спекуляций. Возможно, ей звонил какой-то человек, который не имел отношения к медработникам. И либо его Ирина неправильно поняла, либо он хотел каким-то образом ей сообщить что-то, чтобы раскрутить на другую информацию. Но я исключаю вероятность, что ей звонили из этого медицинского учреждения, там достаточно профессиональные работники.
|
Есть еще один момент. За несколько дней до трагедии Ирина получила на телефон смс от якобы журналиста, который ей выражал соболезнования в связи с кончиной супруга. Она очень испугалась, звонит мне, говорит, что Саша умер, что делать? А я только что разговаривал с врачами больницы Сеченова. И мне пришлось звонить врачам, которые пошли на встречу и поднесли телефон к Александру Шалвовичу, который пару сказал слов, и Ирина убедилась, что он жив. Она очень боялась за него и все время говорила, что не будет без него жить, но мы это воспринимали не буквально.
- После того, как родной брат Ирины Владимир Жуков отказался подписывать документы о переносе тела для подготовки к захоронению, как вы вышли из этой ситуации?
- К счастью, мы обошли все эти формальности и Следственный комитет пошел навстречу, и ряд других лиц понимают всю серьезность этой ситуации мы получили разрешение на людей, которые этим занимаются. Большое спасибо Ольге Симоновой, дочери Сергея Шакурова, которая в последние дни была рядом с Ириной, Алексею Дерягину, двоюродному брату Ирины Юрию, корреспонденту "КП" Марии Ремизовой, которая приехала к месту трагедии одна из первых, и очень тепло общалась с Ириной при ее жизни, и сейчас помогает, ряду СМИ. Для захоронения нужна целая череда бюрократических моментов, которые нужно преодолеть: справка из морга, свидетельство о смерти в ЗАГС и прочие. Откликнулись и правительство Москвы, и Иосиф Кобзон, и Илья Резник, то есть все, кроме ее родного брата, у которого болит нога.
- Где и когда ее похоронят?
- С помощью всех этих людей мы предоставили документы на получение места на Троекуровском кладбище, но мы, конечно, хотели на Ваганьковском, где похоронены родители Ирины, но это не получалось до недавнего времени. Похороны будут в четверг или в пятницу.
- Кто будет помогать Александру, дай Бог ему здоровья, после выписки из больницы?
- Желающих помогать Пороховщикову – пол страны. С этим проблем не будет. У него большое количество друзей. Проблема не в этом. А в том, как сообщить ему это, чтобы он смог пережить все это. Но большое количество людей, готовых его поддержать.
Несколько лет назад где-то он дал интервью, что он рассматривает возможность иметь детей, прибегнув к услугам суррогатной матери. Проблема отсутствия детей была серьезной. Они немного об этом говорили, но когда говорили, чувствовалось, что они очень переживают.
Для него этот вопрос суррогатной мамы был очень серьезный. У него определенные моральные требования к претендентке. Открою небольшой секрет, что незадолго до болезни он, в принципе, определился с кандидатурой. Эту девушку, неизвестную для широкой публики я не буду называть по понятным причинам. Может быть она сама себя назовет когда-то. Они с Ириной это вопрос обсуждали и, к сожалению, случилась трагедия.
Подписывайтесь на нас в соц. сетях
