Владимир Конкин: "Девушки охотились за мной, но я всю жизнь верен жене!"
Мы позвонили актеру - поздравить с днем рождения, поговорить о том о сем...
- У нас в кино есть такой термин - "уходящая натура": то есть нужно успеть снять лето, когда на дворе уже осень, - философски начал разговор Владимир Алексеевич. - Так вот, я - уходящая натура. Мне хватает здравого смысла и жизненного багажа, чтобы иронизировать над собой. Я никогда не считал себя фарфоровой этрусской вазой. Могу быть и ночным горшком. Моя профессия такова, что я должен быть и вазой, и ночным горшком, и табакеркой, где пасхальное императорское яйцо... Я должен быть всем. Поэтому я и актер.
- Говорят, вы дружили с Фаиной Раневской?
- Ну что вы, у нас была большая разница в возрасте. Мы в одном театре работали. Она не относилась ко мне иронично, хотя на кого-то смотрела вполоборота, как на предмет, который она может немножечко шаржировать. Однажды сказала мне: "Я не смотрела вашего Корчагина. Это и позволяет мне хорошо к вам относиться".
- А вы ведь не только с Раневской, вы и с самим Ростиславом Пляттом работали...
- У нас в театральном буфете не было спиртных напитков. Но буфетчица только для Плятта держала бутылочку коньяку. И все знали, что Плятту - можно. Потому что это Плятт! Короче, он мне нежно говорил: "Володенька, ну что, поворкуем?" Подмигивал буфетчице, она вынимала вторую рюмочку. Мы тепло сидели, я рассказывал ему, в какой новой стране я побывал, о наших с женой близнецах.
- Вам с супругой выпало немало испытаний...
- А вы еще найдите такого актера, как я, который, вкусив в 20 лет головокружительный успех, сыграв Корчагина, решил из принципа уехать из Москвы! Мне должны были от театра дать квартиру. Но за моей спиной переиграли, и жилье получил другой человек. А я с женой и близнецами ютились по чужим углам. И тут я показал характер, написал заявление об уходе и уехал играть в Киев. Там мне дали комсомольскую казенную квартиру. А через несколько лет режиссер Юрий Завадский мне позвонил, позвал в свой театр, сказав, что мне дают трехкомнатную квартиру в Москве.
Вообще я в своей жизни поменял 11 театров. Как только мне становилось скучно - уходил. А вот жена на всю жизнь одна. Потому что семья для меня - святое. 39 лет мы с Аллочкой прожили. В прошлом году она ушла из жизни... В память о ней я поставил спектакль.
|
Алла обожала цветы. У нас в квартире все подоконники в цветах. Я боялся, что после ее ухода они не выдержат утраты. Но я так за ними ухаживаю, что они все у меня цветут и пахнут.
Она была моей единственной женщиной, настоящей опорой. Когда я стал популярным, за мной девушки охотились, но у меня всегда на первом месте была семья. Алла никогда не работала, воспитывала детей. А я пахал постоянно.
- И неплохо по советским меркам зарабатывали!
- Я не стремился к достатку. Но тем не менее я все имел. Ради прикола в булочную на иномарке, которая считалась в советские годы чем-то из ряда вон, ездил! (Посмеивается.)
- В кино в последнее время вас увидишь нечасто...
- Я уверен: меня не будет, но пройдут годы, и молодые люди найдут творчество Конкина изумительным. И еще споют в мою пользу песню. Тем более когда узнают, как меня пинали и шпыняли в нашей постсоветской России... Но мне на самом деле нескучно жить. Потому что я много знаю, много читаю, пишу, разбираюсь в музыке. Да, я сейчас невостребован. Не в чем играть. Нет ничего достойного. Глеб Панфилов снимает достойные фильмы, я у него играл, но он не может их делать каждый год. Михалков меня не зовет. А сериалы я даже смотреть не могу. После моих-то ярких образов! А в спектаклях играю. Приходите пятого сентября, мы с Чурсиной играем "Императрицу"!
