• Главная
• Шоу-биз

Фото: Вечный экстремал Херцог снимает свои фильмы в самых удаленных уголках земного шара.

Он единственный из режиссеров, снимавший на всех континентах земли, в самых удаленных и труднодоступных местах планеты. Он всю жизнь снимает картины о людях, одержимых маниакальными страстями, и сам во многом похож на безум­ных своих героев. Его картины завораживают фантастическими пейзажами нетронутой цивилизации и напоминают о том, что кино - это прежде всего мечта, сон. Его окружают легенды, и некоторые из них я попытался разоблачить или подтвердить в этом интервью.

"Я ХОТЕЛ УБИТЬ КЛАУСА КИНСКИ"

- Я пересмотрел одну из самых знаменитых ваших картин - "Фитцкарральдо". Ее герой, одержимый идеей построить оперный театр в перуанских джунглях, использует труд индейцев, чтобы перетащить пароход через гору в устье другой реки. Персонаж Клауса Кински списан с вас? Эти параллели оправданны?

- Я думаю, каждый взрослый мужчина должен хотя бы раз в жизни перетащить судно через гору. Этот образ пришел ко мне во сне - чрезвычайно запоминающемся. Для меня это прежде всего великолепная метафора, хотя я и сам не могу точно сказать, метафора чего именно.   Уверен, однако, что именно так и понимают ее зрители. Как белый кит в "Моби Дике". Но вы правы, поскольку мне самому пришлось тащить корабль в гору, я и мой герой стали практически единым целым. Вы знаете, наверное, что поначалу я планировал снимать в этой картине Джейсона Робардса и Мика Джаггера, но Робардс настолько сильно заболел на съемках в Перу, что врачи отослали его домой в Штаты, запретив даже думать о возвращении...

- А Джаггер, он что, должен был играть главную роль?

- Нет, он должен был играть лучшего друга Фитцкарральдо - умственно отсталого актера-англичанина. Но Мик должен был ехать в мировой тур с "Роллинг Стоунз", поэтому я полностью вымарал его роль из сценария: Джаггера никто не смог бы заменить. В общем, я это к тому, что мне пришлось менять актеров и начинать съемки сначала. Так роль Фитцкарральдо сыграл Клаус Кински, хотя я и сильно сомневался в том, что у него хватит выдержки на протяжении многих месяцев оставаться в джунглях. Своей съемочной группе я сказал: если Кински откажется, эту роль играть буду я сам. Настолько близок мне этот персонаж. Конечно, как Кински, я бы не сыграл, но и посмешищем бы тоже не стал. Думаю, зрители мне бы поверили.

- Одна из легенд гласит, что на съемках "Агирре" вы всерьез собирались пристрелить Клауса Кински, с которым у вас были очень сложные отношения.

- Да, я пригрозил ему, если он бросит съемки. Знаете, сколько контрактов он разорвал, сколько проектов пустил под откос? Я сказал ему: "Ты не можешь так со мной поступать. Этот фильм - наш высший долг. Он важнее нашей с тобой частной жизни!"

- Почему он хотел уйти?

- Потому что ему не понравилось, как звукооператор улыбнулся ему из-за камеры. Кински закатывал истерики по пять раз в день, мог орать по два часа без остановки... Он требовал, чтобы я уволил этого несчастного парня. Я отвечал, что, во-первых, тот ему ничего плохого не сделал, а во-вторых, если я уволю его, то вся остальная группа уйдет вместе с ним из солидарности. "У тебя нет никаких причин этого требовать, - жестко сказал я ему. - И ты останешься на съемках. А если сдвинешься с места, то живым не уйдешь!" Он понял, что я не шутил, и закричал: "Помогите!" Хотя оружия в руках у меня не было.

- А что если бы было?

- Ну на съемочной площадке у нас было полно старинных ружей, и живым бы он от меня точно не ушел. Сейчас все это кажется забавным, смешным. Я даже с некоторой теплотой вспоминаю ту ситуацию. Время меняет ракурс...

- Что заставляло вас снимать Кински снова и снова, если он был таким монстром? Еще одна легенда: он был вашим альтер эго.

- Это совершенно не так. Но мы сделали вместе пять картин! Просто он лучше других подходил на главные роли в каждой из них! А на другие роли в моих фильмах вовсе не подходил, и я с ним тогда не работал. Конечно, Кински был настоящей бубонной чумой, самым тяжелым артистом за всю историю, клянусь богом. Молодой Марлон Брандо по сравнению с ним - мальчик из детского сада. Я все это осознавал, но шел на это ради своих фильмов. "Когда картина будет готова, кто вспомнит о том, что он выпил из меня столько крови?" - думал я. И говорил своим сотрудникам: "Подождите - и вы увидите: это будет фильм такого значения и калибра, что он переживет свое время!"

НА МАЛЕНЬКОМ ПЛОТУ

- А чего бы вы никогда не сделали ради фильма?

- У меня очень четкие представления о границах возможного. Например, я бы никогда не нанес вред человеку. Да, у меня репутация неугомонного, чуть ли не дикого режиссера, но я снял 60 фильмов, и ни один актер у меня ни разу не пострадал!

- Но операторы серьезно страдали.

- На съемках "Фитцкарральдо" пароход проходил через речные пороги и врезался в камни. Столкновение было настолько сильным, что у объектива камеры выбило линзу, она отлетела на десять метров! А оператора, державшего камеру на плече, со всей силы бросило на палубу. Камера просто вскрыла ему руку, он был в страшной агонии! Это действительно было серьезное увечье. Но надо сказать, что именно он, мой постоянный оператор Томас Маух, настоял на съемках внутри парохода, тогда как я собирался снимать его только снаружи. Я собрал группу и сказал: "Всякий, кто поднимется со мной на борт этого судна, отвечает за свой собственный выбор". Маух и еще пятеро членов группы пошли за мной. И все были ранены во время съемок.

Херцог называет Клауса Кински "настоящей бубонной чумой", самым тяжелым актером в истории кинематографа. Тем не менее он снял его в пяти фильмах, в том числе в знаменитом "Фитцкарральдо".

- В общем, слова о том, что у Херцога не бывает фильмов, на которых бы кто-то не пострадал, в целом отвечают действительности.

- Неправда! Из 60 фильмов - только этот случай на "Фитц­карральдо". Я профессионал и стремлюсь минимизировать риски. Я отлично умею оценивать потенциальные опасности. Я все и всегда сначала проверяю на самом себе. Прежде чем отправить пароход через речные пороги, я сам прошел их на плоту. То же самое было и на съемках "Агирре". Я прошу актера о чем-то, только если сам могу это сделать. Скажем, на съемках "Спасительного рассвета"  Кристиану Бэйлу нужно было есть живых личинок. Целую тарелку. "Давай ложку, - сказал я ему. - 

Я их первый попробую, чтобы ты убедился, что ничего в этом страшного нет". Кристиан только попросил поскорее включить камеру, чтобы не растягивать удовольствие. Но я готов был и сам личинок есть.

- Вас не зря называют безумцем: в докомпьютерную эру вы умудрялись снимать вещи, которые стало возможно снимать только сейчас.

- Я хотел, чтобы на моих фильмах зрители снова поверили своим глазам. Это сейчас все делается с помощью компьютерной графики, а если бы я решил прибегнуть к спецэффектам во времена "Фитцкарральдо", мне пришлось бы снимать миниатюрный пластиковый пароход в пруду ботанического сада. Мне же хотелось добиться того же эффекта, что и братья Люмьер, когда зрители в панике бежали от вида приближающегося поезда. А сейчас даже 5 - 6-летние дети знают, что перед ними спецэффекты, и даже догадываются, как именно они сделаны, - они ведь в своем возрасте уже отлично умеют пользоваться компьютерами. Но я двигаю корабли в своих фильмах не ради эффекта реальности, не для пущего натурализма. Напротив, для меня это элемент стилизации. Я стремлюсь добиться грандиозного оперного зрелища. И делаю это с целью вдохновения своих зрителей, которые вместе с героями должны пройти через экстаз покорения кораблем горной вершины!

- Еще одна легенда: зимой вы прошли босиком из Мюнхена в Париж, чтобы спасти смертельно больную Лотте Айснер - историка немецкого кино, очень дорогого вам человека. Я знаю, что это правда, но мне интересно, как эта идея пришла вам в голову.

- Все самые важные решения в своей жизни я принял, путешествуя в одиночку пешком. Я был настолько одержим желанием не позволить ей умереть, что и отправился в это путешествие. Не на поезде, не на самолете, а пешком. Лотте, конечно, об этом не знала. Но я был абсолютно уверен, что, когда приду в Париж, ее выпишут из госпиталя. Так и случилось. Она прожила еще восемь лет. 

ЛИЧНОЕ ДЕЛО 

Вернер СТИПЕТИЧ (он же Херцог) родился 5 сентября 1942 года в Мюнхене. Учился в тамошнем университете, но не окончил курса, основав в возрасте 21 года собственную кинокомпанию. Первый игровой фильм - "Знаки жизни" выиграл в 1968 году на Берлинском фестивале. Снятый четырьмя годами позже "Агирре, гнев Божий" принес Херцогу мировую славу. Совмещает работу в игровом кино со съемками документальных фильмов в самых отдаленных уголках мира, в том числе и в России. Недавние фильмы Херцога - "Мой сын, мой сын, что ты наделал" и "Плохой лейтенант" - сделаны им в США. Имеет троих детей от трех жен. Последняя жена - Лена Херцог - уроженка Екатеринбурга. 

5 лучших  фильмов Херцога:

- "Агирре, гнев Божий"

- "Каждый за себя, а Бог против всех"

- "Носферату, призрак ночи"

- "Фитцкарральдо"

- "Зеленая кобра"