В Одессе снимают детективный сериал в духе "Ликвидации"
Процесс кинопроизводства с детства представлялся мне чем-то таинственным и секретным, неким "священным" действом, недоступным простому смертному. Происходящее на съемочной площадке, действительно, не похоже ни на что другое. События разворачиваются там по своим правилам. Но увидеть все это собственными глазами, на самом деле, сегодня не так уж сложно. И для этого не обязательно быть профессиональным актером или режиссером. Случайным прохожим, мелькнувшим за спиной главных героев, или соседом по этажу, вернувшимся домой во время кульминационных событий, может стать кто угодно. Нужно просто записаться в "массовку".
Кофе дают без молока
В восемь утра у памятника потемкинцам собралось человек 30: несколько молодых девушек и парней, трое крупных мужчин средних лет, пожилые женщины. Все предупреждены: "смена" может длиться до 12-ти часов, придется попотеть. Платят по 80 гривен на "актера". Потому некоторые пришли целыми семьями, с детьми, и, судя по всему, уже не первый раз. У женщины в руках – корзина с провизией. Минералка предусмотрительно обернута полотенцем – чтоб не нагрелась. Ведь "массовку" на съемках кормить не принято. Хорошо, хоть чай-кофе наливают. Правда, без молока. Оно, как и многие другие привилегии, – только для членов съемочной группы. Строгая иерархия здесь проявляется во всем.
Хэппи-энда не будет
Сегодня будут снимать два коротких эпизода, которые войдут в 12-серийный детектив с довольно избитым названием "Жемчужина у моря" и не менее избитой, но очень популярной сюжетной схемой. Действие фильма происходит в Одессе, в конце 60-х годов прошлого века. Главный герой, которого играет Дмитрий Дюжев, приезжает из Москвы в командировку и сразу попадает в гущу криминальных событий. Думается, создатели планируют снять кино в духе "Ликвидации" и, может быть, даже надеются повторить его успех – слишком уж много общего в этих картинах: бандитские группировки, оборотни в погонах, запутанные преступные схемы и масса неожиданных сюжетных поворотов. Как будут разворачиваться события, достоверно неизвестно. Сценарий держится в строжайшей тайне. Правда, один из актеров, задействованных в постановке, по секрету рассказал нам, что хэппи-энда на этот раз не произойдет, и интрига сохраниться до самого конца.
Без "Горбатого Запорожца" и телефонной будки кино не снимают
Нас поделили на две группы. Для сцены в одесском дворике отобрали десяток стариков и детей. Остальные, и я в том числе, должны были изображать прохожих, ставших невольными свидетелями при задержании преступника. Все облегченно вздохнули – роли вроде бы не сложные.
– Прошлый раз мы в ресторане снимались, – рассказывает 30-летняя Инна. Чтобы поучаствовать в съемках, ей пришлось долго уговаривать мужа провести весь день с грудным ребенком. – Так нас тогда всю ночь заставляли буги-вуги танцевать. Мы под утро еле живые ушли. А подруга однажды 8 часов в ладоши хлопала, восторженную зрительницу в театре изображала.
Ждать съемок пришлось несколько часов. Какое-то движение наблюдалось только около буфета, с которого, как известно, все начинается. Бесконечное чаепитие и перекуры продолжались все утро. Наконец, около 11-ти зашевелилась и съемочная площадка. В переулке установили аппаратуру, специалисты по реквизиту не спеша стали доставать из "Газели" разное старье: связку деревянных прищепок, тазы и стиральные доски, трехколесный металлический велосипед, который тут же перекрасили из ультрамодного "электрика" в политкорректный желтый. Возле дома появились даже красная телефонная будка советской эпохи и несколько раритетных автомобилей того времени: "Горбатый Запорожец", древняя "Волга" и милицейский "Бобик".
Дюжев сидел в стороне и игрался мобильным телефоном
Дюжев появился раньше других актеров. Держался все время отстраненно, много курил и постоянно игрался мобильным телефоном. С другими артистами общался мало, на просьбу поклонницы сфотографироваться согласился явно без удовольствия. Во время съемок и в перерывах разговаривал только с режиссером, прикрываясь солнцезащитным зонтиком.
– Вам просто показалось, что Дима ведет себя высокомерно, – убеждает меня Дмитрий Суржиков, задействованный в роли второго плана. – На самом деле, он – отличный парень, приятный собеседник и профессиональный актер. У нас в коллективе никаких проблем в общении с ним никогда не возникает. Да Вы сами с ним пообщайтесь, он Вам все расскажет.
Но актер рассказывать мне что-либо почему-то наотрез отказался.
– Я никогда не даю интервью, – отрезал Дюжев. – А если и даю, то только в Москве.
"В кадре" со "звездой"
Дам нарядили в цветастые халаты и балахоны до колен и выдали туфли с квадратным носком. Надевать их положено было с капроновыми "следами". Женщинам средних лет взбили волосы до невероятных объемов и накрасили губы яркой помадой. Нелепый вид довершали модные блестящие ридикюли. Видимо, здешние костюмеры убеждены, что на рубеже 60-70-х господствовала полнейшая безвкусица. Мне и нескольким молоденьким девочкам повезло чуть больше. Им достались платья обтягивающих силуэтов, меня облачили в новенький современный сарафанчик, соломенную шляпку и даже разрешили остаться в собственных туфлях, подобранных с этим расчетом.
"Массовку", как попало, расставляют вдоль тротуара, по которому нам положено ходить туда-сюда, и на полчаса оставляют под палящим солнцем. Затем делают необъяснимую для нас перестановку и бросают на жаре еще минут на 15. Наконец дело трогается с мертвой точки.
– Поехали, – командует режиссер. – Алябьев, мы снимать начинаем, если ты ещё не заметил! – обращается он к увлекшемуся разговором актеру.
Сцена начинается с того, что отрицательный герой догоняет знакомого, который, вероятно, служит приманкой. Разговаривая, они проходят мимо двора, откуда неожиданно выбегают доблестные сотрудники правоохранительных органов, накидываются на преступника и заламывают ему руки. Тот истошно кричит. Дюжев с напарницей подходят к успешно сработавшим "операм" с благодарностями. Тут я, по команде второго режиссера, в установленном заранее порядке, "вхожу в кадр", как следует, "удивляюсь" увиденному и прохожу мимо. Мне удалось "попасть в кадр" со "звездой".
– С этого эпизода, собственно, и начинается "развязка", – приоткрывает тайну Дмитрий Суржиков. – Первое задержание – это начало конца, с которого клубок начинает распутываться. Дальше события будут развиваться очень стремительно.
Вместо эпилога
Тридцатисекундный эпизод снимался два часа. За это время было проведено три репетиции и сделано около десятка дублей. Тяжелее всего, наверное, пришлось тем, кого в полуденный зной оставляли стоять под солнцем. Женщины в кровь стерли ноги старыми туфлями. И при этом никакой тебе славы, аплодисментов или цветов. Я, честно говоря, никогда не мечтала сниматься в кино. Теперь уверена, что жалеть об этом никогда не стану.
